Отправлено: 22.03.07 21:56. Заголовок: Квинтет Апокалипсис

Автор: Month(month_october@mail.ru)
Название: Квинтет Апокалипсис
Рейтинг: R. О морали надо заботится.
Жанр: Юмор ( + чуть-чуть размышлизмов)
Статус: законченно
Действующие лица: «Хеллсинг» и «Миллениум» в полном составе.
Предупреждение: курение вредит вашему здоровью.
Описание: бедный und несчастный «Миллениум» в очередной раз пытается завоевать мир, начав опять с Англии.
От автора: фик посвящается человеку, известному здесь под ником Night Crowd. Целиком и полностью.
Выражаю благодарность Ganimed за редактуру.




Квинтет Апокалипсис


Жизнь – это карусель, на которой никому не дано удержаться надолго.
И она всегда в конце концов возвращается на то же самое место, замыкая круг.

Стивен Кинг, "Противостояние"

1
Интегра думает

Вопреки широко распространенному среди сотрудников организации "Хеллсинг" мнению, Интегра Ван Хеллсинг умела не только орать на подчиненных, курить и фехтовать, но и заниматься административной работой. В то последнее утро апреля на ее столе лежала большая карта мира, издалека напоминающая клеенку. На ней Интегра с помощью двух карандашей, ластика, линейки и циркуля занималась стратегическим планированием путем сосредоточенного очерчивания окружностей.
Окружности отмечали вероятные ареалы распространения вампиров, внезапно участивших свои атаки на мирное англиканское население пригородов Лондона. Интегра никогда не была в ладах с геометрией, и порой она думала, не почитать ли ей тайком на досуге учебник средней школы. Вот уже пять часов она возилась с картой.
В комнату вошел Бернадотте. Вид у него был потрепанней обычного: к повязке на глазу и пластырю на носу добавилась рука на перевязи и костыль, на который он опирался с явной неохотой и неумением.
- Начальник, - просипел он.
- Чего? – ответила ему сэр Хеллсинг, недвусмысленно давая понять, что на разговор с подчиненными она сейчас не настроена.
- Леди Интеграл, поймите меня правильно, - медленно, даже с нотками жалости начал капитан "Диких гусей", - я, конечно, понимаю, что профессия наемника не подразумевает официального статуса и полного социального пакета, но…
- Короче.
- Дайте мне и отряду отгул по состоянию здоровья.
- Почему, скажи мне на милость, Бернадотте, я должна это делать?
- Потому, что объяснять Алукарду, что стрелять надо, предварительно целясь, вы не удосуживаетесь…. – пробурчал тот, принявшись ковырять носком ботинка пол.
Интегра отложила карандаш и линейку и сложила руки перед собой.
- Так. Что сегодня?
- Мы прибыли на этот злосчастный ликероводочный завод. Там действительно было полсотни вурдалаков и трое вампиров, как и ожидалось. Мы окружили его по периметру, а Алукард пошел на штурм.
- И?
- Алукард не знал, что спирт замечательно горит.
Лицо Интегры, до того просто угрюмое, посерьезнело, еще помрачнело и стало окончательно каменным.
- Он взорвался, и, как сами, начальник, видите…
- Вижу.
Бернадотте развел руками, пошатнувшись. Ему явно непривычно было стоять, опираясь на костыль. Внезапно Интегре стало его жалко: вот уже сколько времени на них работали "Дикие гуси", чего с ними только не случалось, через какие только мясорубки они не проходили….
- И много гулять хотите?
- Хотим всем отрядом отправиться рыбу ловить за город. Там место хорошее есть…
- Сколько? – нетерпеливо переспросила Интегра. – Или нисколько?
- Нет, нет, почему же! Пожалуй… ну, три дня….
- Два, включая сегодняшний, и точка. – она наклонилась и состряпала указ по организации "Хеллсинг" о выходном отряда. Бернадотте подошел к столу, взял лист дрожащими пальцами, улыбнулся и козырнул.
- Исчезни, - Интегру порой очень и очень злило, как этот наемник вел себя, но ничего поделать с ним она не могла.
Бернадотте лихим движением закинул костыль за спину и пошел легким прогулочным шагом в сторону двери, параллельно с этим развязывая бинты на руке. Интегра ошалело глядела на него, и, когда он был уже почти в дверях, окрикнула, опомнившись:
- А как же… взрыв?!
- Леди, ну не в метре же мы от этого завода стояли, право слово, - сказал он и был таков.
Интегра крякнула от негодования, стукнула кулаком по столу, закурила. Вещи явно идут под откос, если Бернадотте позволяет себе такое. Может, пора отказаться от этих грубиянов? Благо из обычной армии уже набралось порядочно солдат, чтобы сформировать регулярную основу для солдат организации. И не надо будет в таком случае разбираться со всякими выходками вроде сегодняшней….
- Нет, пожалуйста, леди Интеграл, нет!!!
Интегра мгновенно среагировала, и в сторону появившейся из стены Виктории был направлен пистолет. Та удивленно застыла на полпути.
- Так. Стены этого особняка уже совсем ненадежны. Ты меня подслушивала?
- Я?! Что вы, нет…. Я…. Просто хотела, что бы вы… не увольняли…. Пипа….
Интегра нахмурилась, но пистолет убрала. Злиться на вампиршу у нее настроения не было, поэтому она просто притворилась, будто вернулась к работе, про себя матюгнув Алукарда, что он выбрал такую способную ученицу: еще и года не прошло, а она уже сквозь стены ходит и мысли читает…
Тем временем "ученица" продолжала стоять у стены, сосредоточенно пытаясь что-то сделать и дико чего-то стесняясь.
- Ну? Что еще? - резко сказала Интегра, повернувшись к ней.
- Леди Интеграл… не злитесь, пожалуйста….
Интегра слегка наклонила голову – так, что свет перестал заливать очки и Виктория могла видеть ее глаза. Та окончательно стушевалась – по всему было видно, что она многое отдала бы, чтобы провалиться под землю и не ощущать на себе этот пронизывающий всезнающий взгляд хозяйки хозяина.
- У меня нога в стенке застряла, - вконец промямлила вампирша.
Интегра была готова ко многому, но только не к такому повороту событий.
- Это как? – потеряв всю свою серьезность, рассеяно спросила она как будто и не у Виктории вовсе, а у самой себя.
- Я… я когда через стенку рванулась… вы меня испугали… я никогда раньше через стенки не ходила, честно-честно!!! Вот одна нога и застряла…
- Ну, вытащи ее, что ли….
- Не могу… не знаю как….
Интегра почесала затылок.
- Да, тут у Алукарда спросить надо, что ли…
- Да чего тут думать-то, хозяйка! – раздался -не очень понятно откуда- голос кровососа, и прозвучал выстрел. Викторию откинуло от стены, из разорванной ноги полилась кровь во все стороны. Вампирша упала на пол, оглашая окрестности страшными криками. Алукард (стоявший в дверях) брезгливо протянул дымящийся револьвер назад, кому-то стоящему в коридоре. Этот "кто-то" тут же ворвался в кабинет Интегры (это был, естественно, Бернандотте) и обхватил Викторию за плечи. Та уже не кричала, но от боли на ее глазах выступили слезы.
- Девчушка….
- Это тебе урок, смертный. Никогда не делай того, чего делать как следует не умеешь, - пророкотал Алукард и прошел к столу Интегры. Тем временем ступня у Виктории более-менее восстановилась.
- Хозяин….
- Чего тебе, офицерша?
- Я… была не права…
- Обсудите это позже. – оборвала только начавшийся разговор Интегра.
- Но… одна вещь, хозяин! – Виктория встала, опираясь на Бернандотте.
- Какая? – устало спросил Алукард.
- Вы не могли бы… ну…. достать мою туфлю из стенки?
Вампирша отошла, и взглядам собравшихся предстала женская туфля элегантного дизайна, наполовину завязшая в стенке на уровне плинтуса. Аналогичная ей была на ноге у Виктории.
Интегра, быстро выкинув из головы удивление, гаркнула во весь свой (неслабый, между прочим) голос:
- ВОН!!!!!!!!!
Офицер и наемник как растворились в воздухе. Не исключено, что именно так оно и было – кто знает, чему еще научилась вампирша?…
С их исчезновением она осталась наедине с Алукардом в кабинете. Вампир притворялся, будто ничего и не произошло, плотно, по нос, закутавшись в плащ и надвинув шляпу на глаза. Одни очки сверкали. Интересно, подумала Интегра, зачем ему так тщательно маскироваться? В особняке его все знают, солнца тут мало… Он, что, чего-то боится? Кого? Да ладно – кого он может бояться?
Алукард молчал. Интегра со злости, непонятно почему овладевшей ей, погасила окурок в какой-то точке на карте, сделав там дыру. В комнату бесшумно вошел Уолтер. Поглядев на карту и завидев прожженную дыру, он приподнял брови на мгновение, но потом невозмутимость снова воцарилась на его лице.
- Так вы уже знаете, - с долькой разочарования произнес он.
- Знаю. Впрочем, все равно расскажи… - с полной невозмутимостью ответила Интеграл, радуясь, как удачно она тыкнула пальцем в небо. Точнее, в землю.
- Замечена активность…. Все следы ведут именно туда.
- Лаборатория?
- Вероятнее всего, фрики идут оттуда.
- Алукард, ты знаешь, что делать.
- Да, госпожа. – края улыбки были видны даже из-за воротника.
- Найди и уничтожь их ВСЕХ.
Интегра достала еще одну сигарету, готовая к тому, что сейчас Уолтер достанет зажигалку, но вместо этого сигарета самовоспламенилась.
- Твои шуточки, Алукард? – спросил Уолтер, убирая зажигалку в карман.
- Я рад помочь хозяйке. Ты имеешь что-то против, Шинигами?
- Нет, ни в коей мере. – Уголки рта дворецкого слегка приподнялись. - Мне просто вспомнилось, как тогда, в сорок четвертом…
- О да. Ты прав, прикуривать от огнемета – это малость небезопасно.
- Это была твоя идея.
- Не отрицаю, но из нас двоих курил тогда только ты.

***

Пока Алукард отправился пешочком на задание, к штаб –квартире "Хеллсинга" подъехало семь старых, страшных разноцветных "Мини Куперов", в которых начали грузить удочки "Дикие Гуси". Рядом с Бернандотте, который наблюдал за погрузкой, стояла Виктория, которая что-то очень хотела сказать, но никак не могла подобрать слова.
- Шеф, все законченно!
- Прекрасно. – он повернулся к Виктории - Жаль, конечно, что не поедешь, но ведь нельзя оставлять начальство без присмотра, да?
- Наверное.
- Ну, до встречи, девчушка….
С этими словами Бернадотте сел в самый первый из "Куперов" за руль и завел мотор. Вскоре вся эта разноцветная процессия тронулась в сторону выезда. Виктория проследила взглядом за ними, а потом пошла вовнутрь особняка. Без "Гусей", Алукарда и Уолтера, ушедшего в гости к одному старому знакомому (дворецкому Айлендза), на нее и еще на три десятка человек падало бремя охраны Интегры. Впрочем, ее это мало заботило.
Наблюдая, как процессия покидала территорию "Хеллсинга", Интегра сосредоточенно протирала очки синей тряпочкой. Очки были чистыми как всегда, но сэр Хеллсинг нервничала и не знала, куда деть руки. Без Уолтера и Алукарда ей вдруг стало тягостно, на душе заскребли кошки. Кто знает, что может случиться, а ни одного из них нету рядом…. К тому же, Уолтер был ей как отец все эти годы, и без него ей казалось, будто частичка прошлого – далекого прошлого – куда-то ушла, исчезла, и она, Интегра, осталась наедине со страшным настоящим… без Алукарда. А он-то тут при чем? - мысленно одернула она саму себя на неприятной мысли. Но обладатель оранжевых очков никак не хотел исчезать из головы просто так, и Интегралу пришлось, скрепив сердце, снова засесть за геометрию.
Пока леди Хеллсинг размышляла у окна, из кустов на нее глядела пара хулиганских глаз. Обладатель глаз одной рукой обнимал портативную радиостанцию, а второй водил щеткой по ушам.

2
Один день из жизни Майора

Утро было тяжелое.
Свинцовые облака плыли по свинцовому небу, и свинцовое солнце давило на планету свинцовыми лучами. В комнате Майора не было окна, но он не сомневался, что на улице обстоит именно такая погода. Его последний сон закончился мыслью, что неплохо было бы перековать весь этот свинец на цеппелины, пока они не уползли дальше, на северо-восток, в Англию. Впрочем, этот сон скоро развеялся.
Утро было тяжелым.
Это был первый рабочий день после традиционного ежегодного праздника 20 апреля, когда весь Letzt Battalion гулял три дня. Но сказать, что осколки Третьего Рейха просто гуляли, было бы погрешить против истины. Майор заботился о своих подчиненных. В первый и второй день была большая культурная программа для всего офицерского состава. Первым пунктом было посещение того места, где некогда стояла Треблинка (в прошлом году навещали Освенцим). Все ходили между деревьев и удивлялись, как быстро они растут. Док одолжил у Капитана саперную лопатку и за время пребывании компании успел перекопать с десяток кубометров земли, так ничего, впрочем, и не найдя, а потому расстроившись и потеряв лопатку.
Вторым делом был визит на могилу Генриха Гиммлера. Тут возникли некоторые трудности, а именно: поскольку его хоронили вдвоем Майор и Док, то только они помнили, где закопан железный ящик с останками рейхсфюрера. И за полвека с хвостом память и ландшафт сделали свое злое дело. Потыкавшись с полминуты по грязному лесу, нацисты никакой могилы не нашли. Майор придумал выход из ситуации. Рип выстрелила в землю, и управляемый снаряд, перепахав большую часть земли, должен был рано или поздно стукнуться в железный ящик. Первые сорок квадратных метров прошли хорошо, но потом начались сложности в виде падающих деревьев и осыпавшегося оврага. Спустя час увлекательной охоты было обнаружено с десяток железных и прочих ящиков, но содержимое ни одного из них на рейхсфюрера походе не было. Этот пункт программы оказался проваленным. Впрочем, заинтересовавшегося основательно измененным ландшафтом лесника весело и дружно скушали, хоть как-то подняв настроение.
Во второй день (именно 20 апреля), было официальное вручение подарков. Доку подарили очередной набор скальпелей, Гансу – книгу "Чистка и уход за пистолетами Маузер", Зорин - точило для косы, Яну – варежки в тон шапочке (чай лето на носу), Люку – новый бант для волос, Шредингеру – намордник (на всякий случай). Тубалкейн Альгамбра подарка не получил, так как несколько лет назад выиграл в карты себе все зарплаты, премии и так далее на сто лет вперед. Ван Винкль, по традиции, подарили СВД со штыком. Конечно, никакое оружие, кроме мушкета, ей и не требовалось, но всяческие винтовки, карабины и просто ружья ей дарили с заядлой постоянностью. Обычно она просто вешала их на стенку в своей комнате, рядом с фотографией перехода на Эбби-Роуд, а особо понравившиеся использовала как брелки для связок ключей, привязывая их розовыми бантиками. Майору подарили большой глобус размером с него самого и модель цеппелина "Гинденбург II".
А вот на третий день, 21 апреля, была пьянка.
Утро было тяжелейшим.
Майор внезапно понял, что ему лучше не пить "Коктейль Миллениум" (фирменный рецепт Дока: C2H5OH + H2SO4) стаканами с его уровнем регенерации. Желудок вроде восстановился, печень тоже вроде восстановилась, но вот насчет почек и селезенки он не был так уверен.
Одевшись и приведя себя в порядок, Майор вышел из своей комнаты в смежную с ней комнату Капитана. Капитан спал, и это было то редкое его состояние, когда он улыбался – широко и энергично. Капитан гулял вчера дольше Майора, это было видно по закрученному в бублик маузеру. На шинели не хватало трех пуговиц, а орел на кепке вообще отсутствовал.
На кухне Док уже вовсю колдовал. В последнее время Док начал увлекаться архитектурой, читал модные европейские журналы по планировке дома и офиса, мотивируя это тем, что каждый творческий человек должен саморазвиваться. Поскольку Док был не из тех, кто ограничивается одной теорией, некоторые модные идеи он воплотил в жизнь на базе "Миллиниума": в частности, на манер совместной кухни и гостиной он сделал совместную кухню и операционную, а дверь холодильника вела в морг. Ключ от холодильника был только у Дока. Эта мера предосторожности была введена вовсе не из-за аппетита Майора (как утверждали грязные солдатские слухи), а в связи с искусственным Карлсоном, выведенным в лабораториях несколько месяцев назад. Летать он не летал, но варенье и плюшки лопал за милую душу. Майор конкуренции не потерпел и велел закрыть холодильник на замок. Карлсона, кстати, ввиду бесперспективности разработки поместили в заморозку до лучших времен, пометив меткой s.UP.ErioOR/002/.
На завтрак была фаршированная капуста. Отзавтракав, майор пошел готовить план захвата мира. Это было его хобби. У него их уже было три штуки, но пока ни один из них не подразумевал вечной войны, что было весьма существенным недостатком. Вооружившись двумя вкусно пахнущими маркерами синего и красного цвета, он с полтора часа старательно рисовал всяческие стрелочки, черточки и кружочки на свежеподаренном глобусе. Выудив из ящика, стоящего под кроватью, пару сотен оловянных солдатиков, он расставил их на столе и долго ходил вокруг, передвигая изредка одного-другого, а порой, возбужденно шепча "БА-БАХ!!!", взмахом руки опрокидывал целые роты. В общем, никто в конечном итоге не выжил. Майор растеряно оглядел поля боя, утер скупую слезу рукавом, отдал честь павшим воинам и принялся сгребать их обратно в ящик. Задумался. Думал он долго, сидя в своем любимом кресле и скрестив руки под подбородком.
Орел в часах-ходиках, висевших на стене, три раза прокричал "Krieg!!!!", и Майор понял, что пора обедать. Док уже чего-то соображал. Сегодня был особенный обед – в тяжелый боевой поход отправлялся борт U – 666 "Гросс-адмирал Карл Дениц" под командованием старшего лейтенанта Рип Ван Винкль, и весь его экипаж сегодня должен был в последний раз отобедать на базе (матросню и прочих зомби такой чести, естественно, никто не удостоил). Майор прочитал вдохновленную речь о великой войне, что откроет этот поход. Рип нервничала, памятуя свой предыдущий опыт открытия великой войны, но держалась молодцом, боясь стать мишенью для усмешек Зорин, и без того постоянно пытающуюся создать иллюзорный образ Самьеля у нее перед глазами.
- Камрады, повторюсь, я люблю войну… - читал Майор тридцатую минуту своей речи.
- Блин, да слово "война" можно за скобки выносить…. – едва слышно прошептал кто-то за столом.
Док потянулся за пультом, лежащем в кармане халата.
В процессе уничтожения предателя пострадало пятеро офицеров СС.
Как бы там ни было, торжественный спуск подлодки на воду ничто не омрачило. Весь экипаж поднялся на борт, включая сильно недовольную Ван Винкль и отправленного вместе с ней (на всякий случай) Тубалкейна, спускавшегося даже в маслянистые недра подлодки в своем белоснежном костюме.
Подлодка отчалила и скоро скрылась за горизонтом. План по устранению главного врага "Последнего Батальона" начался. Майор довольно потирал руки, сидя в своем кресле.
- Что думаешь, Док?
Док щелкнул пальцами.
- Она справится, герр майор. В этот раз Алукард не встанет у нее на пути.
- А жаль – славная была бы бойня, тебе так не кажется? Вот только ненужная… Шредингера отправили?
- Да, в полном соответствии с Вашими указаниями, герр майор.
- Замечательно. Ты, кажется, хотел показать мне что-то?…
- А, да. Пройдемте-с!
Вскоре они втроем (куда Майор без Капитана?) оказались в лаборатории. Поначалу Майору показалось, что он тяпнул лишнего на банкете: словно сотня Шрендигеров, перед ним стояли самые разнообразные люди, но все – с кошачьими ушами. Уши были самые разнообразные: рыжие, черные, белые, была даже, кажется, пара в полосочку. У всех представителей были так же длинные кошачьи усы, торчащие во все стороны.
- Что это, Док?..
- Первая партия искусственных оборотней.– Кэп поплотнее закутался в шинель и явно пожалел, что так и не смог распутать обратно маузер.
- В чем их особенности? Сильны? Интеллектом блещут? – Майор начал прогуливаться вдоль строя, вглядываясь в новые плоды работ Дока.
- Да не особо. Я думаю, их можно использовать для разведки, шустрые.
Майор остановился напротив одного из оборотней, задумался.
- Нет. Уши, предположим, можно шапочкой закрыть, а вот с усами-то что делать?
- Ох.
- Расстрелять, - бросил Майор и решительными шагами направился вон из комнаты.
- Погодите, герр командир!!!! – Док вцепился в рукав шефа. – Ну, может, им просто, того, это – усы, значит, остричь?
В его руке замелькали выпавшие из рукава канцелярские ножницы.
- Остричь, говоришь, Док?… - задумался начальник.
- Да… - надежда блеснула в глазах ученого.
- Согласен! – решительно кивнул Майор, подумав немного. – Отличная идея, Док. Сначала остричь, а потом уж расстрелять. – руки Дока бессильно повисли вдоль тела. Майор в дверях остановился и повернулся к нему. Неужели раздумал? – блеснула безумная мысль в безумном мозгу безумного ученого.
- Да, кстати… что сегодня на ужин?
- Э… я еще не думал… -Док устало оглядел комнату- но раз оборотней все равно расстреляют, то чего уж пропадать добру…
В общем, фаршированные уши на ужин были превосходны. Майор отъелся до отвала, сделал контрольный обход базы, убедившись, что все приготовления ко второй фазе операции идут как задумано, и пошел обратно в кабинет. Там он некоторое время еще позанимался важными вещами (протер пыль с собрания сочинений Сталина; внес запись в свой дневник; протер пуговицы на кителе; еще немного поигрался с глобусом; написал еще одну главу в мемуарах под рабочим названием "Как я завоевывал мир"), а затем выудил из потайного ящика стола фотографию Интеграл Ван Хеллсинг, приладил ее кнопочкой на дверь и принялся кидать в нее дротики. (Прежде чем овладеть "Люгером", он решил потренироваться на чем-то попроще.) Получалось плохо, за полчаса Интегра получила лишь одно касательное попадание в плечо, да и то дротик не задержался в двери и упал на пол.
В это самое время Люк Валентайн допрашивал Дока о том, что придется Ван Винкль делать на подлодке.
- Не волнуйся, - в сотый раз отвечал тот ему, - я же дал ей полное руководство по эксплуатации подлодки, написанное собственной рукой. Там все очень подробно.
- А ты действительно по образованию врач? – подозрительно спросил старший Валентайн.
- Да… - не понял вопроса Док.
- Ты не знаешь, в Англии дешевые магазины оптики?… - Док удивленно пожал плечами. - Мне кажется, что у Рип может скоро испортиться зрение…. – мрачно сказал Люк и побрел в сторону своей комнаты.
- Чудик, - пробормотал Док, посмотрел на часы и пошел пожелать майору спокойной ночи с намерением лечь сегодня пораньше – завтра предстоял сложный день.
…одна тысяча восемьсот сорок шестой бросок должен был попасть точно в лоб Интегры, но вместо этого он пробил стекло очков Дока, как раз некстати вошедшего в комнату. Острие остановилось в миллиметре от глаза. Док упал в обморок. Майор почесал затылок и пошел за Капитаном, у которого всегда с собой была аптечка. Когда они вернулись, Док тут же вскочил, заметив, что прячущий ухмылку за воротником верфольф с явно недобрыми намерениями достает бинт; в спешке ученый отдал приветствие и пулей исчез из комнаты. Майор пожал плечами, попрощался с Капитаном и пошел спать.
Капитану не спалось, он решил подежурить в коридоре в эту ночь. В районе полуночи он заметил светящийся монокль. Его обладатель уверенно шел по коридору, не замечая Ганса. Не долго думая, Капитан поднял маузер и выстрелил в Уолтера. Тот упал как подкошенный. Довольный, что наконец разделался с этим молокососом, Капитан подошел к трупу.
- Идиот…. – услышал он, подойдя. – Ты не в курсе, в Англии дешевые магазины оптики? – спросил Док, одной рукой вытирая носовым платком кровь со лба, а другой поднеся к лицу остатки своего великолепного глазного прибора.
Ганс пожал плечами и, немного разочарованный, вернулся на свой пост. Так закончилось 22 апреля для Последнего Батальона.

3
Бернадотте бросает пить

Рип Ван Винкль не нравилась жизнь на подводной лодке. Она была абсолютно не приспособлена для жизни простой лейтенантки СС. В первый день плавания капитан подлодки, сильно небритый вампир средних (по виду) лет, порядочно поприставав к ней со всяческими глупостями, спросил, есть ли у нее опыт морского плавания, приняв при этом совершенно развязный вид.
- Да…. – смущенно ответила ему Рип, немного краснея. – Я однажды авианосцем командовала…
После таких слов капитан сильно зауважал ее и с глупыми расспросами больше не приставал.
Впрочем, и без него жизнь была паршивая. Рип все время стукалась головой о переборки, а ее волосы частенько зацеплялись за всяческие болты, гайки и прочие неплотно привинченные (или приваренные) вещи. Подлодка, вообще говоря, была уникальной – она была построена по принципу своеобразного склепа, в результате чего вампиры, находящиеся в ней, спокойно переносили путешествие под водой. Тубалкейн Альгамбра вообще на второй день слег в своей каюте напрочь: как выяснилось, нежному обитателю города белых штанов не по-детски мешала даже после смерти морская болезнь. Ему казалось, будто подлодка плыла то по синусоиде, то по гиперболе, а в наиболее тяжелые моменты – по тангенсоиде.
Рип же подобной хворью не страдала, страдала она лишь бездельем ввиду полнейшего отсутствия какого-либо занятия на подлодке. Вскоре отвращение, с которым она глядела на три тома по 900 страниц каждый инструкции по эксплуатации u-boat'а, сменилось интересом, и она попробовала их почитать исключительно с той целью, чтобы выяснить, наконец, имя этого очкастого маньяка. Док, впрочем, исхитрился так написать титульный лист, что не то что его имя, а даже орла и надпись "Letzt battalion паблишынг" разглядеть не было ни малейшей возможности. После двух минут прочтения Ван Винкль потянуло в сон, после пяти она уже лежала, а на шестой окончательно уснула.
Вообще ее угнетала подлодка. До того ее знакомство с u-boat'ами ограничивалось просмотром на одном из киносеансов для офицеров ленты Вольфганга Петерсена "Лодка", после которой ее, рыдающую навзрыд, выносили, как полагается, вперед ногами, из зала. В подлодке нельзя было вытянуться в полный рост, помахать от души мушкетом, просто побегать, в ней было до того тесно, что даже зонтик открыть было негде, и настолько темно, что о зонтике она даже не вспоминала. Постоянно пахло машинным маслом, потом и кровью. Только в акустической, где в наушниках сидел мальчонка – акустик в очках ужасающей силы , пахло мелом и чернилами. На камбузе хозяйничал бывший хирург, разжалованный Доком за криворукость в повара. Его любимым делом было рубить мясо топором. Поскольку мяса было мало, а рубить он очень любил, то основным блюдом на подлодке (помимо крови, конечно) были макароны по-флотски.
Когда они были уже у устья Темзы, они легли в дрейф, ожидая сигнала от Шредингера о благоприятном времени для наступления. Сигнала все не шло и не шло, Ван Винкль начала подозревать даже, что эта ушастая зараза опять прохлаждается где-нибудь в питомнике для бездомных кошек, а не следит за "Хеллсингом", но наконец сообщение от него пришло, и U-666 вошла в Темзу.

***

Рыбалка у "Диких гусей" была не то чтобы мировая, но вполне себе удачная. В три часа ночи все уже спали, в дупель пьяные. По всему берегу валялись тряпки, окурки, бутылки, шапочки, гильзы, револьверы, пистолеты, автоматические винтовки, карабины, автоматы, гранатометы и прочие средства отдыха простого наемника. В воздухе стоял прочный смрад нестиранных носков вперемешку с порохом. Все наемники, хоть и пьяные, но смогли донести свои тела до палаток, расположенных в полусотне метров от берега, где благополучно храпели, отпугивая своим храпом всю живность в округе, даже комаров.
Где-то полпятого Бернадотте вышел из своей палатки и по чисто физиологическим причинам отправился в сторону ближайших кустиков. Путь был неблизкий, тяжелый. Ему вечно чудились какие-то чертики, вампиры, быстро прыгающие по краям зрения. От них он, по возможности, отмахивался.
Закончив со всеми делам и сделав пару шагов в сторону палаток, он понял, что идти дальше не может, а потому сел и принялся глядеть на воду. Из-под воды начали выплывать киты и делать сальто. Звезды на небе выстроились в хоровод и начали крутится со страшным тангенциальным ускорением, от чего небо вскоре стало все в окружностях и сделалась точно копией со "Звездной ночи" Ван Гога.
Один из китов, впрочем, сальто не сделал, а остался плавать на поверхности. У него был страшный горб и причудливый ус.
- Я шо-то не понял… где сальто?!!!! -пробормотал Бернадотте. Кит никак не прореагировал. – Где, твою мать, сальто?!!!! – заорал Бернадотте и стукнул кулаком по песку.
Кит злобно пророкотал и развернулся в сторону берега.
- Ха-ха-ха-… тууууууупая жииииииивотина!!! Злишшшшшься? Тебе меня не – не –не –не –не - слово никак не вспоминалось – достать!!!!
Кит ухмыльнулся и отправился берегу. Оказавшись носом на суше, он зарокотал, из его брюха выдвинулись гусеницы, и он выполз на сушу и направился на Бернадотте.
- Так… что такое… китик! Китик! – кит не останавливался. – Прости меня!… я больше не буду! Не буду!!!! Ты – хороший китик!….
Весь алкоголь в одно мгновение покинул тело наемника при виде большой остроугольной подлодки, со страшной скоростью летевшей на него. На носу подлодки стояла эксцентричная фигура с мушкетом, чьи длинные волосы зловеще развивалась на ветру. Под истошные крики "Gegen Engelland, Engelland!!!!" подлодка пронеслась в миллиметре от капитана, задев краем гусеницы развязавшийся шнурок на ботинке. Набрав скорость, адская машина исчезла в темноте ночи, раздавив два "Мини Купера".
Бернадотте так и сидел с разинутым ртом в абсолютной тишине.
Первой сознательной мыслёй он решил, что больше пить алкоголь он не будет.
Второй он решил, что отныне кит будет для него священным животным.
И только третьей мыслёй, оглядев глубокий след, оставленный агрегатом на песке, он решил поднять тревогу.
- АХТУНГ!!!!!! –почему-то по-немецки заорал он во весь голос.
Спустя менее пятнадцати минут криков типа "Начальник, за что?????" и выстрелов, поредевшая колонна "Мини Куперов", с привязанными на крышах "Дикими гусями", неслась, словно взбесившаяся радуга, к штаб-квартире организации "Хеллсинг".
Сжимая аж до побеления костяшек пальцев руль, Бернадотте чувствовал в душе сильное волнение. Он знал, что эта штуковина едет в сторону штаб-квартиры, но объяснить это логически не мог. Там была ничего не подозревающая Виктория, и из-за нее стоило туда мчаться. Но совесть наемника не давала ему пускаться во все тяжкие из-за какой-то блондинки. Он, подумав, решил, что если падет штаб-квартира "Хеллсинга", то он лишится не только Виктории, но и стабильной зарплаты. С таким аргументом совесть согласилась и больше наемнику не докучала.

 Отправлено: 22.03.07 21:59. Заголовок: Главы 4 - 6

4
Атака Ван Винкль

Интегру разбудил звонок стоявшего у кровати красного телефона экстренной связи.
- Леди Интегра!!! – раздался в трубке запуганный голос молодого офицера. – Штаб -квартиру атакует нацистская подводная лодка на гусеничном ходу!!!!
- Окститесь, ироды… - ответила Интегра, не открывая глаз, и бросила трубку на место.
Через пару секунд ее повторно разбудил грохот снаряда, пробившего насквозь ее спальню. Она открыла глаза и сквозь ряд пробоин в стенах увидела, как штаб-квартиру атакует нацистская подводная лодка на гусеничном ходу.
- Ага, вот ты где!!!! – радостно вскрикнула Рип, увидев главную цель нападения. Она отбросила корабельное орудие, выхватила из-за спины мушкет и выстрелила. Пуля прошла сквозь все дыры, оставленные предыдущим выстрелом.
Интегра, завидев ее, среагировала мгновенно и выудила из-под кровати свою шашку, парировав ею выстрел. Пуля разломалась от удара об шашку, а шашка – об пулю. Не давая времени противнику на повторный выстрел, она тут же исчезла из спальни. Через минуту она была уже в кабинете заседаний Круглого стола в своем чернорабочем – парадно – выходном зеленом костюме и в компании Виктории с "Харконенном" наперевес.
Подлодка, протаранив забор и одну из стенок особняка, дала задний ход. С палубы спрыгнула Ван Винкль и выстрелила в окно третьего этажа. Из каждого окна на третьем этаже выпало по солдату "Хеллсинга". Радостно улыбнувшись (улыбаться Рип любила), она перезарядила мушкет и пошла на штурм внутренних укреплений. Вслед за ней высадился десант из двух десятков эсэсовцев.
Передняя дверь была выбита с помощью фаустпатрона. В особняк ворвались вампиры. Сопротивление им оказывали, и при том весьма посредственное, те самые солдаты из армии, которыми Интегра надеялась заменить "Диких гусей". Вскоре первый, второй и часть третьего этажа были заняты. Рип пометила в блокнотике: "Рубеж Валентайнов достигнут".
На третьем этаже начались сложности в виде концентрированного огневого сопротивления Виктории. Интегра в меру своих ограниченных сил пыталась ей помочь с помощью дальнего родственника "Харконенна", "Артидеса". Получалось плохо, так как после каждого выстрела леди относило на два метра назад, и преимущественно на пятой точке.
Наконец до места перестрелки добралась и сама Рип. Она решила, не долго думая, выстрелить из-за угла. Идея не сработала – снаряд сбили в воздухе. Она огляделась в поисках способа пробраться вовнутрь….
Тем временем Серас вставляла очередную обойму в "Харконенн". Обедненный уран уже кончился, простые патроны – тоже. Интегра начала заготовку мебели – вся гарнитура кабинета Двенадцати была из осины. Но и у фашистов патроны тоже скоро закончились. Выжившие встали в кружок и посовещались. Решено было "методом Рокоссовского" идти в штыковую атаку. Сказано – сделано.
Много чего видели стены особняка дома Ван Хеллсингов, но ни разу они не видели, как группа нацистов с криком "За Монтану!!!" идет в штыковую атаку на двух блондинок с осиновыми палками в руках.
Удар был страшнейшей силы. Первые двое померли сразу, как и полагалось, напоровшись на колья, как персы на фалангу Александра Македонского, остальные перепрыгнули их тела и уже представили непосредственную угрозу для оставшегося контингента Ордена Протестантских Рыцарей. Одного разорвала Виктория, второй откинул Интегру к противоположной стенке. Интегра ногой опрокинула его и добила табуреткой. Еще одного порвала Виктория голыми руками. Интегра вскочила, и, схватив ножку от стола, бросилась в гущу врагов. Бой разгорался….
Долго блуждала Ван Винкль по коридорам особняка, пытаясь найти тайный, обходной путь в кабинет Двенадцати, но безрезультатно. В конце концов она решила просто пройти через главный вход. Насвистывая "Полет валькирий", она прогулочным шагом подошла к кабинету. Увидев, что перестрелки нет, она с любопытством заглянула вовнутрь…
Когда Интегра и Виктория добили последнего эсэсовца, громыхнул выстрел. Виктория, оказавшаяся ближе всего к двери, просто разлеталась на две части, что спасло Интегру: выстрелом прошел по касательной к плечу, превратив, впрочем, это плечо в кровавое месиво. Интегру отбросило к задней стенке комнаты. Редкие уцелевшие источники света давали нечеткое изображение Ван Винкль, перезаряжавшей мушкет в проходе. Сквозь боль Интегра лишь смогла прошептать:
- Кто… ты…
- Я – охотник Рип Ван Винкль. Мое оружие не отличает один отброс от другого. – улыбка Ван Винкль расширилась и стала практически от уха до уха. – Умрите…. англичашки.
БУМС!!!!!
Ван Винкль упала. Сзади нее оказался Бернадотте и еще несколько "Диких гусей". В руках Бернадотте была винтовка, которую он держал за ствол.
- Прикладом по башке - и все дела, начальник! – расплылся в широкой улыбке наемник.
- Черт… бы…. вас…. побрал…. Почему не застрелите ее?!
- Извини, начальник… все боеприпасы вчера кончились….
- Как…. кончились?!!!
- Мы же рыбу ловили, - мягко ответил Бернадотте, и, дабы избежать дальнейших вопросов по этой теме, спросил: – А что с ней-то делать? -он ткнул носком сапога тело Ван Винкль. - Тоже вампир, да?…
- Стойте!!!! – закричала Виктория, половинки которой почти срослись. – Не надо ее убивать…..
- Что, коллега по цеху?
- Нет… Госпожа Интегра, послушайте!!! Сейчас мы слабы. У нас снова нет солдат…
- А мы?! –возмущенно встрял Бернадотте.
- … и лорд Алукард исчез. И Уолтера тоже не видно… Может, ее лучше обратить на нашу сторону? По крайней мере, временно…
Стон Интегры перед тем, как она окончательно потеряла сознание, был истолкован как согласие.

***

На втором дню новой жизни в подвале Лкнив Нав Пир на свое имя не откликалась, огрызалась, безуспешно пыталась прорваться сквозь серебряные прутья решетки. Вконец отчаявшись, Нав Пир уселась на табуретку и заплакала. На ее плач вниз спустилась Виктория. Ей стало жалко вампиршу. Она взяла еще одну табуретку и села рядом с решеткой. Завязался разговор. После обмена ругательствами пошла правда жизни. Обе девушки выяснили, что жизни у них схожи, начальство одинаково любимое и сволочное, и вообще судьба вампира дрянь. Но нашлись и различия. Дело даже дошло до спора, где лучше служить: в "Последнем Батальоне" или "Хеллсинге". (Вообще –то ради этой беседы Виктория и была заслана Интегрой в подвал.) Вскоре аргументы, идущие от собственного опыта, исчерпались, и пошли факты типа "я знаю, я слышала".
- Вот у нас, - громыхала Рип (или Лкнив?), - солдат в день потребляет сто калорий!
- А у нас – двести! – исключительно ради престижа "Хеллсинга" соврала Виктория.
- Врешь! Не может солдат за день два мешка брюквы сожрать ….
В общем, разговор заходил в никуда. Рип устало потянулась и вдруг почувствовала, что во внутреннем кармане пиджака что-то лежало. Незаметно от Виктории она пощупала. Это был второй том руководства по эксплуатации U-666. Коварный план созрел в ее голове.
- Ну ладно, ты как знаешь, а я займусь самообучением, - сказала она, выудила книжку и притворилась, будто читает.
Виктория некоторое время на нее молча смотрела, а потом не удержалась и спросила:
- А что читаешь? "Майн Капф"?
- Не знаю, как у вас, в "Хеллсинге", - начала Рип с серьезной миной, - а у нас, в "Последнем Батальоне", обучение офицерского состава подразумевает не только идеологическую, но и строгую общенаучную подготовку.
Виктория смотрела на нее не моргая, пытаясь осознать услышанное.
- Техника? – снисходительно сказала Рип и протянула ей томик. – Вот, посмотри…
Виктория с недоверием взяла книжку, открыла титульный лист, и, как и ожидала Рип, тут же и уснула. Книга выпала из ее рук. Рип подобралась к решетке как можно ближе и попыталась чего-нибудь стащить у Виктории. Все, что она смогла найти - пара булавок и открытка "С днем св. Валентина". Ей вдруг показалось, что там написано не "Валентина", а "Валентайна", и воспоминание о Люке больно обожгло голову. Ей вдруг подумалось, что она, может быть, больше его не увидит, и от этого она снова расплакалась. От ее рыданий очнулась Виктория, поглядела на томик, лежащий у ее ног, подумала "Неужели плачет от позора, что ее захватили такие тупицы?", и сказала:
- Ты знаешь, я возьму книжку, почитаю, ладно?
Рип плакала дальше. Виктория не решилась брать книжку, а потому просто подтолкнула ее к прутьям решетки и пошла наверх, в кабинет хозяйки.
По всему особняку шли обильные восстановительные работы. "Дикие Гуси" утаскивали тела погибших и добивали вампиров. С целью наискорейшего завершения работ Интегра пошла на чрезвычайно рискованную меру – наняла бригаду таджикских дворников, которые уже починили забор и приклеили заплатку на то место, где корабельное орудие продырявило стену особняка.
Интегра тем временем сломала уже пятый телефон об стенку и грязно при этом выругалась. В комнату вошла Виктория и поинтересовалась причиной гнева. Как выяснилось, (если излагать речь Интегры конспективно) она не могла связаться ни с Уолтером, ни с Алукардом.
- Эти два старых хрыча, - то есть Уолтер и дворецкий Айлендза – как обычно заперлись на своем островке и отрубили все средства связи с внешним миром!
- И чем они там занимаются?…. – робко поинтересовалась Виктория.
- Как что?! Фанфики пишут, что ж еще!!!!
- Фанфики?!
- Ну да. Ты нашего Уолтера не знаешь, он матерый фанфикер по творчеству Льва Толстого. Очень его интересует, понимаешь ли, пойдет ли Пьер Безухов в декабристы или Наташа Ростова его не пустит?… Целая дилемма.
- Понимаю… - непонимающе кивнула Виктория, смутно себе представляющая, кто такие Безухов, Ростова, декабристы и вообще этот Толстой.
- И у Айлендза старичок ему под стать. Пишет о жизни Раскольникова после каторги….
- А-а.
- Ну, Достоевский, да? А раньше они Ницше и Гегелем увлекались…
- Да -да. – Виктория решила резко сменить тему разговора, с каждым словом Интегры все четче и четче понимая, почему она – начальник. – А скажите, никаких вестей о хозяине не слышно?…
- Как же, слышно. – фыркнула Интегра. – Он прислал телеграмму: "Следы группы ведут в Уэльс тчк отбываю тчк приказывай умнее зпт хозяйка тчк Алукард тчк".
- И где он сейчас?
- Где бы он не был, я не сомневаюсь, что он точно не скучает без нас, - сказала Интегра с какой-то долей не то скорби, не то грусти… Виктория не до конца понимала все нюансы интонации изысканной английской леди. Да и кто мог наверняка сказать, что творилось у той в голове?…
Серас спешно ретировалась из кабинета. Она побрела в свою комнату в подвал. По пути, около окна, в который падали огненные лучи заката, она наткнулась на Бернадотте.
- О, привет, девчушка, - присвистнул тот. – А нам патронов с три тонны завезли.
- Поздравляю.
- Ты не рада меня видеть?…
- Рада.
Они стояли совсем рядом. Бернадотте улыбнулся, Виктория как-то смутилась, и они оба рассмеялись. Потом он посмотрел на нее своим одним глазом как-то по-особому, мягко… она не знала, чем отвечать ему, лишь слегка придвинулась поближе…
Внезапно лицо Бернадотте стало непроницаемым.
Виктория было подумала, что это его очередная злая шуточка, но потом повернулась и посмотрела в окно, куда был направлен немигающий взгляд капитана…
А за окном, нежась в лучах заката, величественно парил цеппелин.

5
Валентайны выходят на тропу войны

- Джентльмены, я, быть может, малость повторюсь, но я чертовски люблю войну….
Весь личный состав Letzt Battalion дремал, только Док, оперировавший диктофоном (он планировал в скором времени издать аудиокнигу в формате МРЗ "Избранные речи М. Монтаны", и даже слоган уже придумал для рекламы) сохранял способность стоять вертикально.
- Я люблю, когда толпы преданных фанатиков прут пушечной массой на вражеские дзоты. Наблюдать, как их передние ряды словно проворачивают сквозь мясорубку – истинное наслаждение. Видеть, как десятки тысяч винтиков военной машины заваливают противника – высшая радость….
- Шеф, - шепнул Майору на ухо Док, - нас меньше тысячи, может, лучше перейти к повешенным на фонарях и закопанным живыми в противотанковые рвы?….
- Ошибаетесь, Док… в сегодняшний день на "Хеллсинг" рухнут тысячи наших воинов.
Где-то в низу прогремел горн. От его звука мгновенно проснулся весь батальон. Под цеппелином слышался мерный топот. Все солдаты бросились со свих мест к иллюминаторам. Их зрелищу предстала удивительная картина. Особняк окружала огромная, тянущаяся почти к горизонту, толпа самого что ни на есть разношерстного народа. Реяли сотни флагов с желтыми глазами. Где-то в глубине всего этого безобразия был небольшой бугорок – то был командный пункт новой армии, броневик, на котором стояли братья Валентайн и с помощью двух громкоговорителей направляли колонны воинов.
Даже у Капитана отвисла челюсть при виде этого зрелища.
- Майор… вы – истинный Гений…. – прошептал Док.
Монтана опустил взгляд на носок своего ботинка, протиравшего пол цеппелина, и, вздохнув, скромно ответил:
- Знаю, Док, знаю….
- Вы представляете, шеф, сколько трупов тут будет к утру?!
- Не то слово. Как говорил Гиппократ, "Война – единственная истинная школа для хирурга".
Лицо Дока расплылось в широчайшей улыбке.
- Ну разумеется – с…. А все-таки, шеф – откуда они?
- Этот сброд внизу? О, это то, что смогли собрать братья Валентайн за три дня.
- Три дня?!
- Да.
- Но как?!
- Элементарно, Ватсон. – Капитана заметно передернуло при этих словах. – Я сказал Люку, что Ван Винкль попала в плен.
- Но тогда мы же еще не знали….
- Какая разница, Док? Глядя вниз, туда, на эти орды – тебе становиться легче от осознания того, чего ради собрали их эти двое братьев? Ты видишь в них что-то, отличающее их от обычных машин смерти, верно, словно бульдозеры – нет, словно адские асфальтоукладчики - прокладывающие свой путь к победе? Нет? Вот и я не вижу. А потому –какая разница, Док? Мы есть то, что мы есть, и сейчас, когда эта толпа там, внизу, копошится и готовится к штурму, ты понимаешь ведь все то, что объединяет нас, в сравнении с чем наши различии ничтожны? ♫ We were all equal in the end, ♪, как поется в одной забавной песенке…
Док выключил диктофон и пошел точить скальпели.
Вообще полиция города Лондона немного удивилась, когда отметила резкий спад преступной активности в городе. Шпана, гопники и прочие социальные отбросы общества будто бы начали вымирать. Начальству полиции это нравилось, а потому причины не выяснялись.
А зря.
Теперь все мелкие бандиты, карманники, вышибалы, хулиганы, грабители, воры и просто рэпперы, вооруженные кто чем попало, стояли напротив особняка Хеллсингов. Их привел Ян Валентайн, и они составили костяк новой армии. Офицерский состав подбирался Люком. Поскольку времени решительно не хватало, он решил назначить однозначно надежных людей на все руководящие посты. Таким образом город Лондон лишился еще и всех своих толкиенистов.
Особняк был взят в оцепление на расстояние выстрела. Валентайн –старший внимательно оглядывал в бинокль позицию противника. Его сердце обливалось кровью, когда он увидел борт "Гроссадмирала Эриха Редера" с открытым люком и спущенным флагом. Он опустил бинокль.
- Я иду, Рип, - прошептал он, вытащил из внутреннего кармана пиджака обрез и выстрелил в воздух.
- Krieg!!!! – закричал он на пару с Яном.
- KRIEG!!!!! KRIEG!!!! KRIEG!!!!! - вторили ему тысячи голосов, и армия зашевелилась.
Послышались взрывы.
- Идиоты! – из люка в броневике высунулась голова Зорин. – Там минное поле!…
- А раньше, [неразборчиво] сказать было нельзя?!
- Сам ты, Ян, [неразборчивый]!!!

***

В особняке Хеллсингов не было ни малейшей паники. Там просто стоял тихий ужас. Оставшиеся солдаты заняли позиции у окон, Интегра, все еще слабая после ранения, примотав изолентой пулемет "Максим" к инвалидному креслу (чего только нет на чердаке!), разъезжала по особняку, поглядывая порой в окно на стоящую перед особняком орду. Бернадотте засел на крыше в компании чемоданчика со множеством красных кнопок. Рядом с ним примостилась Виктория с двухметровым ружьишком. Потрескивая моторчиком, на крышу въехала Интегра.
- У вас все в порядке?
- Точно так, сэр! – отчеканил Бернадотте, не оборачиваясь.
Интегра оглядела полчища врагов, все еще не начавших атаку, хотела было еще чего-нибудь сказать, но потом поняла всю тщетность этой идеи и поехала вниз. Но просто так она уехать не могла, а потому небрежно бросила на прощание:
- Я поеду. Надо проверить нашу козырную карту.
- Э?…. – одновременно недоуменно повернулись к ней Бернадотте и Серас. Но Интеграл уже скрылась внизу. Человек и вампирша удивленно переглянулись и пожали плечами.
- Ты знаешь ее дольше, чем я, девчушка, так что скажи: она всегда такая…
- Зря ты так. Леди Интеграл хорошая, - обиженно поджала губы офицерша.
- Почему?
- Она хозяйка моего хозяина! - радостно ответила Серас.
Бернадотте хотел было ей возразить, но его остановил звук, заглушивший все, что только можно было заглушить: "KRIEG! KRIEG! KRIEG!". Легионы двинулись в атаку.
- Вот и началось… - сказал Бернадотте, глядя, как взрываются первые мины на пути атакующих.

***

Сама земля, казалось, мерно дрожит в такт движений сотен ног. Солдаты Валентайнов, не разбирая дороги, неслись вперед, сквозь мины, раскидывавшие их в стороны, как щепки, сквозь проволочные заграждения, сквозь вообще любые препятствия, заполняя волчьи ямы собственными телами, пропитывая кровью каждый клочок земли перед особняком. Между ними и особняком не был воздуха – была только то ослабевающая, то вновь усиливающаяся подобно маятнику волна свинца. Знаменосцы истошно вопили, держа знамена вертикально, умирая, лишенные голов солдаты, махая оружием, медленнее остальных двигались вперед, безногие ползли, безрукие прыгали, а лишившиеся всех конечностей подтягивались на зубах, быстро рассыпавшихся в прах от напряжения мускулов. Не было ни одного самостоятельного звука – был один звуковой фон битвы. Не было света – были отдельные неупорядоченные кванты. Не было запахов – был один газ на всех, когда-то бывший воздухом, и его не хватало.
Пританцовывающий Майор, стоящий на открытой палубе, от радости уже третий раз ронял бинокль, чертыхался и просил Капитана принести ему из каюты еще один.

6
Тяжелые будни Алукарда

Вообще-то вампирам кровь нужна не в таких уж и больших количествах, как некоторые непросвещенные люди могут думать. Алукард тоже думал, что ему надо пить по меньшей мере ежедневно литр крови. Однако ознакомление в 1944 году с заметками одного ученого, занимавшегося этим вопросом (да, нациста; да, с забавными такими очками) заметно расширило взгляды Носферату на собственные возможности. Порой он чисто для интереса днями не пил ни капли крови – и ничего, был здоров, меткость заметно не падала, зрение почти не затуманивалось.
"Йога и прочая шушера – удел смертных", - подумал вампир, делая третье сальто под потолком маленькой комнатушки где-то в Уэльсе, где он коротал время до наступления вечера.
Увы, голод все таки подточил его силы, и он решил не рисковать разбираться с нечистью до наступления полуночи. Отправить-то его на задание Интегра отправила, и велела весьма четко – всех убить, но кто же мог подумать, что тот вампир, убегавший на вокзал, попадет-таки на поезд и Алукарду волей-неволей придется за ним следовать? Так или иначе, неудачник предпочел сгореть в топке паровоза, нежели быть съеденным. На память Алукарду осталась от него левая часть пиджака (которую Носферату оторвал, пытаясь не дать вампиру залезть в топку). Но, однако, по документам, оказавшимся там, выяснилось, что корни этой организации (филиала Миллениума, Алукард не сомневался) уходят в Уэльс. Раз уж и поезд туда идет (машинист оказался сговорчивым), так почему бы не прогуляться? – решил вампир и, нацепив свой галстук с глазиком, устроился в одном из купе поудобнее.
Но прогулка напоролась на многочисленные сложности. Во-первых, почему-то оказалась потеряна связь с штаб -квартирой. Таким образом, по прибытии на место в местной больнице донорской крови ему никто просто так не давал, а кусать всех мирных жителей ему никто еще не разрешал.
Что больше всего удивило вампира – то, что по прибытии на него не напала толпа упырей, спецназовцев или, на худой конец, просто местная шпана. "Это ловушка", - решил Алукард и принялся ждать. Никто не нападал, горожане мирно прохаживались по улицам, солнце светило сквозь облака.
Носферату оказался в большом замешательстве. Его методы расследований были всегда очень просты: окажись поближе к источнику проблемы, и она (проблема) тут же себя проявит. Как тогда, в Бразилии: еще и отеля покинуть не успели, а делегация встречи уже тут как тут. Или в той деревушке со священником – вампиром: просто пришел, просто увидел, просто пострелял от души.
А тут – в кого стрелять?!
Он бы, конечно, с большим удовольствием бы разрядил обойму в мерзких, обманывающих бабушек, продавщиц на местном рынке. Он бы с огромным удовольствием обратил бы себе в службу всю располагающуюся неподалеку дивизию горцев ("Откуда горцы в Уэльсе? Они же вроде шотландцы… Все-таки не понять румыну англичан", - сокрушался Алукард). Но кто ему это позволит?!
Дни тянулись. Раз за разом он обхаживал все предместья, опрашивал народ в пабах (проще говоря, спаивал), обнюхал все местные подвалы, но так ничего и не нашел. Вспомнил сначала о дедукции Шерлока Холмса, а потом, когда она ничего не дала, и о методе математической индукции, также, в прочем, ничего не давшей. Алукарду было весьма тяжело с непривычки работать головой. Он решил для себя, что по-хорошему не надо ему больше про себя надсмехаться над Интегрой, когда она пытается заниматься планированием, администрированием, управлением целой организации. Забавно, но не все проблемы можно решить, просто придя и постреляв.
И еще телеграмма эта. Он-то, конечно, ее отправил, но теперь жалел об этом. Очень самонадеянно получилось, некрасиво. Пустозвонство, чего уж там таить. Уж не извиниться ли перед ней?
Извиниться?! А перед кем он вообще извинялся за последние полтыщи лет?! Кто заслуживал такой чести? Алукард приземлился на пол и вполз в кресло. А вот Интеграл… кем бы она не была (а была она угнетателем, хотя и не самым плохим, уж получше некоторых с безумным взглядом), она вполне стоила того, чтобы перед ней извиниться. Не просто бросить случайное "прости", а искренне выразить сожаление о своих ошибочных действиях. Внезапно Алукард поймал себя на мысли, что ему действительно не хотелось, чтобы хозяйка плохо о нем думала. Нет, пусть она кричит и стучит кулаком по столу, ему не привыкать (ее прадедушка вообще в таких случаях доставал фамильный двуручный хвосторуб и бегал с ним за Алукардом по особняку), но что бы она просто так, чисто по-человечески обиделась…
Солнце село. Он встряхнул головой, одел плащ, нацепил очки, нахлобучил шляпу и отправился проверять единственную ниточку, что у него была.
Он пошел на кладбище.
Ну да, тривиально. Ну да, кладбище рядом с заброшенным заводом. Разумеется, рядом есть глубокая река, впадающая в море. И лес рядышком. Что и говорить о поле неподалеку, под которым так удобно спрятать эллинг!
Кладбище было старое, заброшенное, но к одной из могил (как и ожидалось) была протоптана тропинка. Могила была очень тяжелая и массивная. Алукард постоял, посмотрел на нее, потом поглядел на луну, убедился, что она сегодня решительно замечательная, и продырявил могильную плиту парой выстрелов. Внутри оказались ступеньки. "Тривиальщина", -подумал Алукард и спустился вниз. Ход вел на глубину метров в сто – сто пятьдесят, не меньше. Он оканчивался небольшой площадкой с дверью. Вампир открыл ее привычным методом. За дверью, по всем правилам дурного тона, коим следовали фрики, должен был оказаться КПП на Большую и Страшную базу. Но тут чутье подвело вампира. За дверью оказалась всего лишь небольшая комнатушка метров пять на шесть, слабо освещенная догорающей керосинкой. У левой стены стояли полки с радиоаппаратурой, у правой – два металлических шкафа. Между ними, напротив третьей стены (на ней висел русскоязычный плакат "Гитлер –освободитель советского народа") стоял стол, на столе – мусор, под ним – кровь, за ним – парнишка, вроде спящий, и подложивший руку под голову. Впрочем, он скоро проснулся, распрямился, потянулся и вытащил из кармана пиджака запечатанный конверт, который, позевывая, протянул Алукарду:
- Это вам, граф…
Алукард, несколько удивленный такой встречей, взял конверт. Он был запечатан сургучовой печатью со свастикой. Внутри лежал лист бумаги, сложенный вчетверо, на котором было написано:

Камраден Алукард!

Искренне надеемся, что вы получите это письмо, находясь в полном здравии и добром духе. Рассчитывая на ваше благоразумие, мы, "Миллениум", надеемся примириться с "Хеллсингом" и прекратить бессмысленную вражду, разделявшую наши организации столь долгое время. В знак правдивости наших намерений мы оставляем вам коробку отменных ирисок, лежащих в верхнем ящике левого шкафа.

Алукард, не удержавшись от любопытства, подошел к левому шкафу, открыл верхний ящик и обнаружил в нем красивую деревянную коробку, напоминающую портсигар. Внутри лежало с полсотни ирисок, называющихся, кажется, "Mediezin", в красно – черных фантиках. Из строго научных интересов Алукард съел одну из них. Она была действительно вкусная и вроде даже не отправленная. "Наверное, нацисты и впрямь на мировую пошли", - подумал сильно подобревший вампир и продолжил чтение:

Так же смиренно надеемся, что вы, Алукард, прочитаете это письмо до конца. Вы должны понимать всю суть глубиннейших противоречий, что лежат в основе идиоматического конфликта, разделяющих многие сотни поколений людей и вампиров, и всю их поверхностную субъективность, выражающуюся в полном отсутствии интегрирования в бытовых, культурных, социальных, экономических и прочих связях – и, следовательно, полнейшую и решительнейшую невозможность разрешения конфликта через экстраполяцию христианских догм на общемировую политическую ситуацию с поправкой на последние годы реорганизации и рекомпиляции новых ресурсов, появившихся на планете.
Надеемся, что вы, Алукард, внимательно прочитали и полностью осознали наши тезисы…

Алукард прочитал тезисы еще два раза, но так ничего и не понял. "Надо будет, когда вернусь, эту галиматью Уолтеру показать. Чего они там курят?", - сокрушенно подумал Носферату и продолжил чтение:

…и искренне надеемся, что за все то время, что вы их читали, этот молодой капуша смог-таки включить бомбы. Приятного времяпровождения.

С наилучшими пожеланиями,

Максимилиан Монтана

P.S. Ириски отменные, Интегре понравятся :) Ничего так я с экстраполяцией завернул, а? Док.

Никакого паренька в комнате, естественно, уже не было. Алукард попытался было перевоплотится, но тут-то его и накрыло треснувшим потолком. Комната лопнула, как пузырь, и вскоре вампир оказался погребенным заживо под многометровым слоем грунта. Ну что ж, ему не привыкать.

 Отправлено: 22.03.07 22:00. Заголовок: Главы 7-9

7
Док нажимает кнопочки

… ко вторым суткам обороны силы начали слабеть – начали заканчиваться патроны, обороняющиеся стреляли все реже, уповая на меткость, а орда нападающих и не думала редеть. Первые шеренги уже ломали (тараном, естественно) двери особняка; на них лили сначала кипящую смолу, потом когда она кончилась, на них вылили весь керосин в доме, а когда и он кончился, то лили просто кипяток из труб отопления и прочих чайников.
Но на двадцать девятом часу обороны воцарилось сравнительное затишье, прерываемое лишь редкими выстрелами снайперов. Обе стороны перегруппировывались.
Бернадотте и Серас тем временем по-прежнему сидели на крыше и пили чай. Офицерша порой постреливала куда-то, не глядя, а Бернадотте пытался вглядываться, куда же все-таки шли выстрелы. Порой ему казалось, что там, куда стреляет Виктория, врага нет и быть не может; однако внешний вид вампирши не давал повода для сомнений в обоснованности ее действий. А все-таки, почему она стреляет не глядя? Так уверена в своей меткости или ей просто все равно – так или иначе попадает, и шут с ними там, на другом конце поля боя. Хотя нет. Как говорил его знакомый, бывший узник ГУЛАГа, "форсит". Красуется. Дескать, я хоть и мертвая, хоть и младше тебя, хоть и не потомственная наемница, а смотри, как здорово стреляю, тем так и не снилось, одноглазый…
- Какая ты глупая, - нарушил вдруг молчание капитан и прихлебнул еще чаю.
- Чего?!
Серас привыкла к шуточкам, намекам, песенкам капитана, но к такой фразе она была решительно не готова. Глупая?! Она?! Может, не расторопная, может, не слишком сообразительная, может, не очень талантливая… но – глупая?!
- Хочешь сказать, я –дура? – поджала она губы.
- Быть дурой и быть глупой – это две абсолютные разные вещи. Какой есть антоним к слову "дура"?
- Умная….
- А вот и не верно. Антоним – "заумная". Антоним настолько полный, что он даже начинается приближаться к слову, от которого отстоит… а вот антоним к слову "глупая" – "мудрая". Так вот, Виктория – ты именно глупая.
Виктория пожала плечами и отвернулась. Из всех ипостасей Пипа она не любила две: поющую песни и матерящуюся. Похоже, к ним добавилась еще и третья.

***

В броневике на скорую руку была проведена рекогносцировка. В тесноте и плотных слоях табачного дыма Валентайны и Зорин сидели у радио, настроенного на одну волну со штабом, висящим на расстоянии пары километров к югу.
- Майор, оптать, наши силы, это, того, - истощены, - тараторил Ян, - реально треть армии осталась натурально не ….
- Я не могу дольше поддерживать иллюзию, - влезла Зорин. – Сколько еще можно?
- Камрады офицеры! - раздался из динамика знакомый, жесткий, мягкий, добрый, беспощадный голос – Вы не представляете, какую замечательную картину вы устроили, как замечательно она отсюда смотрится… О, я так не смеялся с шестьдесят девятого!….
- А что было в шестьдесят девятом?… - шепотом спросил удивленный Ян у Зорин.
- Майор брал отпуск и ездил во Вьетнам, - коротко ответила та. – Я была с ним. Видишь? – у горла Яна материализовалась коса. Зорин улыбнулась. – Это подарок советских летчиков.
- Тихо там, вы, оба, - цыкнул Люк.
- … и таким образом, офицер Валентайн, атака должна быть абсолютной. Ни малейшей задержки, слаженность и четкость. Удар – и вы внутри. Все ясно?
- Так точно, - козырнул Люк с отсутствующим видом.
- Зиг Хайль! Отбой.
- Братишка… - Ян наклонил голову. – ты уверен, что мы сможем…
- Сможем. – лицо старшего брата, и без того бледное, стало похоже на полотно.
- А как….
- Приказы не обсуждаются. Старший лейтенант Блиц… Начинайте атаку.
- Так точно, герр Валентайн… - процедила, козырнув, Зорин, после чего зажгла новую сигарету.

***

… пятый удар тарана заставил парадную дверь вылететь ко всем чертям. Из проема тут же полетели гранаты, но это сильно не остановило нападающих. Вскоре силы сотрудников "Хеллсинга" отступали к залу Двенадцати.
Первый этаж был сравнительно быстро очищен. В пролом въехал в броневик. Из него выпрыгнул Люк, и, переборов отвратное предчувствие дежа-вю, понесся знакомой дорогой вниз, в подвал. За ним, вопя "Стой, братец!!!" понесся Ян, на ходу заряжая автомат. Последней из броневика выпрыгнула Зорин.
В подвале был тяжелый воздух. За серебряной решеткой сидела Рип Ван Винкль и с замиранием сердца прислушивалась к канонаде, гремящей за окном. На душе была липучая тягость, словно кто-то разлил мед. Что там, снаружи?….
Она помнила, как первый раз встретила Люка Валентайна. Тогда она нарвалась в коридорах базы на этого гопника, Яна, который обозвал ее очень и очень некрасивым словосочетанием (дескать, пение не понравилось). Когда несчастный лишился рук, ног и всей своей загнанной в небесной комиссионке душой полюбил оперу, из-за угла вышел Люк. Он был как всегда - в пиджаке, с хвостом, перетянутым зеленым бантиком, в сверкающих очках. Он как-то мягко улыбнулся, убрал в карман книжку, которую до этого читал.
- Я – Люк Валентайн, - сказал он спокойным, ровным голосом – так, будто он желала ей чего-то очень хорошего, приятного….
- А я –Рип Ван Винкль, - звонко отозвалась охотница и сделала было жест рукой, чтобы убрать непослушные волосы, мешающие разглядеть красавца, как тот осторожно перехватил ее и галантно поцеловал в кисть. Рип замешкалась – за все годы служения в Батальоне она ни разу не видывала, чтобы девушкам целовали ручки.
- Вы, наверное, тот самый старший лейтенант, о котором говорил мне Доктор, - сказал он, немного улыбнувшись. В его улыбке было нечто успокаивающее, мирное. Как такая улыбка может быть у вампира, думала она потом. Уже в подвале ей казалось: может, не было никакой улыбки, просто она себе ее вообразила? Может, ее воображение, уставшее от бесконечного милитаризма, военщины, так рвалось на свободу, что внушило ей эту улыбку?..
- Да, - ответила она. –Наверное, он говорил обо мне.
- Он говорил, будто вы никогда не промахиваетесь из своего мушкета.
- Ой, ну, может, оно и так, кто знает… -ей вдруг стало дико неудобно, словно ей и не полвека вовсе, а пятнадцать. Да как же оно возможно?… - Хочешь на него взглянуть?
- Хочу.
Он осторожно взял ее под локоток, и они пошли в северную часть базы, к комнатам офицерского состава.
- Эй, братец…. – раздался позади них сдавленный хрип.
- Не волнуйся, Ян. – Люк на мгновение обернулся, а потом поправил очки каким-то очень легким, простым движением безымянного пальца. Рип поправляла очки, тыкав указательным пальцем в переносицу. Она немного стушевалась и решила, что отныне тоже будет так поправлять очки. – Я пришлю к тебе Дока.
Рип не знала, сколько клея и ниток ушло у Дока на восстановление Яна, но она знала, что с того дня Люк Валентайн навсегда остался в ее сердце.
В каждой уважающей себя сказке принц должен был спасти принцессу, освободив ее на белом коне из заточения какого-нибудь злодея там или дракона. Рип с детства очень любила сказки – особенно те, что кончались хорошо. Ей внезапно вспомнилось детство – сборники сказок братьев Гримм, Шарля Перо. Первый поход в оперу, долгие визги счастья после него. Принц….
Дверь содрогнулась от удара. Послышались крики: "Э, братан, да кто же так!.." – "А ну не мешай!", тяжелый удар, грохот. На нижние ступеньки упал черно – белый ком, оказавшийся, при ближайшем рассмотрении, двумя братьями Валентайн.
- Етишь вашу, - послышался сиплый голос. – Братец, ты сломал мне шею.
- Вставишь на место, ничего с тобой не сделается….
Рип вскочила с табуретки.
- Люк!
- Рип…. – он сбросил с себя шевелящегося Яна и подбежал к серебряной решетке. – Ты! Ты! Как ты тут…. Как… как ты тут….
- Я… - пальцы обожгло: она коснулась серебряной решетки.
- Я никогда больше не потеряю тебя, - тихо сказал Люк, доставая обрез. – Отойди.
Вскоре один из прутьев удалось выбить. Рип, поддерживаемая Люком, аккуратно вылезла, стараясь не задевать металла. Люк не отпускал ее. Все что они могли делать – это только смотреть друг на друга, не веря глазам, уму, вообще ничему не веря, лишь веря в то, что они здесь, веря, что миг их встречи заполнил собой часы разлуки…

***

- Мда –с. Они тебе их не напоминают?
- Так точно, Майор.
Майор был однозначно мрачен. Док редко видел его таким. Обычно после такого состояния Майор принимал сложные решения, основанные на переборе многих вариантов. Со стороны он очень напоминал ЭВМ, разве что не гудел.
- Обоих.
- Таки – обоих?
- Обоих.
Док достал из кармана халата пульт и нажал на нем две кнопочки.

***

Когда уже все закончилось и в подвал спустились белогвардецы, все, что они нашли там, было лишь кучкой пепла, оплавившемся кулоном и сломанным будильником.

8
Уолтер возвращается

Цеппелин уже пришвартовался к мачте, быстро собранной инженерами СС в парке особняка. Был подан трап. На земле выстроились остатки войск, в основном раненные. Вниз по трапу начала спуск верхушка командования батальона в лице Майора, Капитана и Дока. Десятки рук тут же взметнулись вверх. Майор малость лениво отсалютовал им. Док и Капитан никак не прореагировали: парады и смотры приелись им лет сорок назад. Лицо Майора было, как обычно, непроницаемо; Док был погружен в свои мысли, и единственным звуком, происходящим от него, был скрип лакированных туфель. Лица Капитана не было видно за тенью от козырька кепки. Полы одежды все трех демонов войны хлопали на промозглом ветру.
Внизу, у проломленного броневиком входа в особняк, стояла Блитц и Валентайн – младший. Лица у обоих были понурые. Оба не курили, не смотря на усталость и нервы. Лишь глаза подергивались.
Майор остановился напротив них. Выглядел он нагло; руки в карманах, ухмылка на лице.
- И как продвигается штурм?
- Зал полностью осажден. Им долго не продержаться. Крыша зачищена… - механически начала отвечать старший лейтенант, глядя куда-то в сторону.
- Вы не выглядите здоровой, лейтенант…. – внезапно подал голос Док.
- Раны.
- Зорин, Зорин, Зорин, - закачал головой Майор. – Ты сама на себя не похожа. Неужто тебя расстроила смерть Ван Винкль и Валентайна?… героическая смерть во имя войны…
- Они сгорели.
- О, я не знал.
Глаза старшей лейтенантки взметнулись от земли прямо на сверкающие очки Майора.
- Они сгорели изнутри, Майор.
Майор небрежно пожал плечами.
- Ох. Ох. Ох. Ну кто бы мог подумать.
Воцарилось молчание. Дул ветер. Майор улыбался. Блитц застыла в полуначавшемся движении, будто хотела что-то сделать, но в последний момент раздумала. Подергивались плечи Яна, также смотрящего на носки своих ботинок.
Откуда-то изнутри особняка раздался взрыв, выбивший из рамок остатки стекол. Офицеров окатило маленьким дождем из осколков. Майор чертыхнулся, а потом нагнулся и поднял с земли маленький кусок стекла треугольной формы. Он поднес его к глазам.
- Острый… но хрупкий. – он посмотрел через него на Зорин. Та все еще колебалась, не зная, что делать. – Всегда, всегда может треснуть. Но до того….
- Нет оружия надежней и мощнее, - закончил за немного задумавшегося на полуслове Майора Док.
Блитц решилась.
В мгновение ока у горла Майора оказалось лезвие косы. Пальцы Монтаны непроизвольно сжались, и стекло треснуло, порезав даже сквозь перчатку пальцы.
- Что?!! Что?!!! Боишься??!!!! Страшно стало за свою жалкую жизнь, никчемный вояка?!
- Фройляйн… - лицо Майора не изменилось ни на йоту. Это жутко взбесило Зорин. Рука, по неизвестной ей причине, начала дрожать, на шее Монтаны образовалась тонкая красная полоска. Того затряс смех.
- Заткнись!!!! – Зорин не знала, что она делает…. Почему…. В такие моменты она как-то пыталась войти в сознание –свое или чужое- но Майор… у него не было сознания. Внезапно она поняла, что за Майором стоят, как истуканы, Капитан и Док.
"Почему?… Почему они ничего не делают?… Почему они не пытаются меня остановить? Я настолько предсказуема, настолько хорошо привязана к их ниточкам?…. Он ни в грош меня не ставит… неужели я настолько ничтожна?…."
"Да."
Выстрел прозвучал очень громко, переглушив все – ветер, стрельбу где-то в глубине особняка, мысли каждого из стоящих у входа. Зорин упала, коса выпала из ее рук. Внезапно из раны начала хлестать кровь – высокими алыми струями. Валентайн, никогда до того не боявшийся крови – да что там, радовавшийся каждому ее виду еще до становления вампиром, спешно сделал шаг назад от тела Зорин. Капитан посмотрел на него – так, что Ян мог видеть его глаза, прячущиеся в тени под кепкой. Ему стало страшно. Капитан смотрел так на него некоторое время, но потом, к счастью Яна, отвел свой взгляд, убирая маузер в кобуру.
- Ну что, Ян Валентайн, ты понял, для чего мы все здесь собрались? – протянул Монтана, разглядывая царапину на руке.
Ян молчал.
- Ты, может думаешь, что мне приятно убивать. Или отдавать приказания, думая, будто я убиваю.
- Ты не убиваешь…. Убивают твои приказы.
- Нет, Ян, не приказы…. Ты никогда не был на войне, Ян. Ты не знаешь, что это. – Майор снял перчатку и принялся неуклюже промокать царапину носовым платком, чем только, как казалось, усиливал кровотечение. – Убивает не приказ. Убивает не пуля в обойме. Что убивает, Ян?
Ян молчал. Он не понимал, к чему все это, зачем. Почему Майор, до того не говоривший ему более пяти слов за раз (в основном это были "Пошел отсюда вон зараза эдакая" ), что-то ему рассказывает, держа чуть ли не за равного?… Что у него на уме?… Он убил – убил, убил! – Люка… Рип… теперь и Зорин…. Но зачем?!
- Убивает рука, нажимающая на курок, Ян. Рука. Пальцы. Нервы, что вызывают сокращение мышц. Мозг, что управляет нервами. Человек убивает, Ян, а не приказ. Не могут пара слов никого убить. Если человек слаб – то он пойдет на сделку с совестью, пойдет на приказ. Отгородиться от самого себя, от своей совести ширмой невозможности иного варианта. Но подумай, Ян. Ведь так или иначе…. – Лицо Майора, до того похожее на маску, теперь будто растапливалось, как масло: когда он произносил слова, все больше и больше мышц на его лице шевелилось, все богаче становилась мимика, к ним подбавились пассы руками.. Красноречие?… Для кого?… - Так или иначе, когда тебя спросят: "почему ты убил?" ты не сможешь ответить: "это приказ". Что приказ для тебя, если у тебя есть своя голова на плечах, своя душа, за которую ты в ответе?
Майор слегка наклонился к Яну.
- Теперь ты понимаешь?…. Понимаешь?…. Война – это ад, ибо сотни, тысячи, МИЛЛИОНЫ людей бросают свои души, бросают свои головы, отрицают себя и следуют чужой воле во имя цели. И когда их, их спросят – почему вы стреляли? За что убивали? Что они ответят?… Они будут виновны, Ян. Им не будет прощения. Они будут отправлены в ад, где и сгорят…. Ты понимаешь, в чем прелесть войны? В чем то наслаждение, что испытываешь, глядя на армию в битве – да чего уж там далеко ходить – глядя на армию, что ты с братом собрал?… Понимаешь?….
Ян молчал. Лицо Майора снова стало каменеть.
- Впрочем… я так и думал.
Внезапно Яну стало тяжело дышать. Вокруг шеи обвилась нить, блокирующая доступ воздуха, она тянула все сильнее и сильнее, пока наконец не прорезала крепкую вампирскую плоть и не проскочила назад. Тело навеки упокоенного вампира безвольно упало, словно мешок соломы. Голова отлетела куда-то назад, зацепилась кольцом в носу за одну из веток растущих неподалеку деревьев, на чем и закончила свой полет. Майор лениво повернул голову и увидел, как посреди ошметков и фрагментов тел солдат, только что приветствовавших его и остальных на выходе из цеппелина, стоит хрупкая фигурка со светящимся моноклем.
- Э – ге-ге! – присвистнул Док. – Да це ж сам Ори… простите, Шинигами!
Дворецкий ничего не ответил, лишь сделал быстрое движение пальцами, но Капитан оказался проворнее. Нити смерти оказались сжаты промеж его пальцев – как тогда, в Польше, как тогда, в Англии.
- Знакомая ситуация, оборотень, - раздался одновременно старый, усталый, и сильный, энергичный голос. – И что теперь?
- Ситуация знакомая, - подал голос Док, - вот только мы, в отличии от вас, учимся на своих ошибках…
Уолтер не сращу понял, о чем говорил Док, но когда понял, стало слишком поздно.
С неописуемым напряжением Капитан отвел свою левую руку назад и медленно достал из-под полы шинели старые, пахнущие канцелярским клеем ножницы…..
Щелк!
Нити дворецкого были прикованы к его пальцам, и увернуться он не мог. Нить, потерявшая напряжение, как раскаленный хлыст ударила его по лицу, рассекла половину лица, сшибла монокль. Шинигами упал, ослабив натяжение нитей. Капитан тоже отпустил их. Спокойным, уверенным жестом он достал маузер и сделал один хирургически точный выстрел. Большего не потребовалось.
Док подошел к телу дворецкого и присел на корточки. Достав скальпель, он принялся сосредоточенно ковырять что-то на теле Уолтера. Произведя одному ему понятные операции, он встал, качая головой, и сказал:
- Нет, не получится…
Док, не успев договорить, схватился за горло; через пару секунд бесполезной борьбы из его сонной артерии захлестала кровь, орошая и без того перепачканный в ней лабораторный халат. На руках образовались длинные красные полосы, очки слетели с головы Дока, от удара на землю разбившись на отдельные линзы. Уолтер вскочил и схватил Дока за плечи, развернув его, как щит, между собой и Капитаном с Майором. Капитан держал маузер на вытянутой руке, уже готовый прострелить дворецкому голову, как почувствовал на плече руку Майора.
- Не надо. Доку и так тяжко.
Капитан опустил маузер.
Уолтер, хотя все еще и мог стоять и при этом держать перед собой тело не подававшего признаков жизни Дока, истекал кровью. Капитан продырявил его аккурат около печени… но именно по ней он не попал. Специально ли?… Случайно ли?… Да как такое возможно, Кэп стрелял во все времена прекрасно…
Как тогда, при взятии Тобрука…
Что-то блеснуло – Док внезапно выхватил скальпель из-под полы и попытался воткнуть его в глаз Уолтера, но ничего тот среагировал, и Док всего лишь полоснул дворецкого по щеке и загнал скальпель по рукоять в плечо. Пальцы Шинигами сами собой разжались, и он выпустил ученого. Тот рухнул наземь, и грянул выстрел. Чудом дворецкий отпрыгнул, быстрым, кошачьим движением откатился и спрятался за одним из парковых деревьев.
Капитан посмотрел на Майора.
- Капитан, ты знаешь, что делать. – Максимилиан снял очки и стал протирать их тряпочкой. - Покарай предателя.
Он повернулся к поднимающемуся с земли Доку:
- В таком случае не будем терять времени и мешать Капитану. Пошли вовнутрь.
Однако в особняк нацисты не вошли…

***

В кабинете Двенадцати не было жарко. Там не было душно. Там просто не было воздуха.
"Дикие Гуси" отстреливались до последнего. Их оставалось менее десяти человек. Интегра окинула взглядом комнату. В ней не было почти ничего прежнего от той комнаты, в которой проводились заседания верхушки Англии. Все дерево было содрано со стен на баррикады. Мебели не осталось со времен первой атаки. На полу нельзя было и шагу ступить, чтобы не поскользнуться на гильзе. У южной стены стояли ящики с патронами, пустеющие со страшной скоростью, заставляющей Интегру думать о применении того самого хода конем.
И где же, черт его побери, Алукард?! Впрочем, черт и так его уже побрал, так что большого смысла в таком изречении не было.
С хрустом вылетела решетка на потолке, и на одного из наемников, случайно оказавшегося под ней, рухнул мертвяк, прямо на лету впившийся зубами бедняге в голову. Интегра быстро развернулась и тремя выстрелами избавилась от трупа.
Вариантов не было.
- БЕРНАДОТТЕ!!!! – заорала она, пытаясь перекричать канонаду. Наемник повернулся к ней. – Шли сигнал!!
Бернадотте кивнул, спрыгнул с ящика, на котором до того полусидел, и подбежал к радиостанции, стоящей около патронов.
- Осторожно….
Из отверстия в потолке вывалилось еще несколько мертвяков. Обоих Пип уложил четырьмя точными выстрелами. Подбежав к радиостанции, он снял трубку и начал сосредоточенно переключать частоты, пытаясь настроиться на нужную волну.
В комнате оказалось еще два зомби. Один из них с завидной для трупа проворностью тут же бросился к Бернадотте. Капитан не заметил его, сосредоточенный на радиостанции. Каким-то одной ей ясным чувством Виктория обернулась – и едва успела выстрелить, но все равно она опоздала: на ноге наемника появилась рваная рана. Он смотрел на нее каким-то удивленным взглядом, даже улыбался. Виктория бросилась к нему. Он поднял голову, улыбка его задрожала.
- Они услышали, - тихо сказал он.
- Кто?…. кто? – полицейская боялась, что Пип уже начал бредить. Она осторожно провела тыльной стороной ладони по его лицу, запачканному, зацарапанному. Она дотронулась до ремешка повязки…
Мощный взрыв сотряс здание.
Баррикады, стоящие у входа в комнату, задрожали, частично осыпались. Большую часть отстреливающихся опрокинуло на спины, только Интегра каким-то чудом выстояла. На мгновение в воздухе повисла тишина, потом где-то вдалеке послышались выстрелы и крики "УРА!!!". Атаковавшие остановились, также удивленные услышанным.
- Что это, начальник?…. – тихо спросил кто-то из "Гусей".
- Это подмога, - спокойно ответила Интегра, закуривая беломорину (свой табак у нее уже давно кончился).
О, леди Хеллсинг знала верность момента. Только в момент триумфа противника можно безбоязненно вонзать нож ему в спину. Неприятель теперь а) захвачен врасплох; б) бьется на два фронта; в) отрезан от выхода из особняка.
Из подвала поднимался резерв.
Резерв этот был теми самыми таджикскими дворниками, нанятыми для скорейшего ремонта особняка и прилегающих территорий. Интегра раскусила их с первого взгляда: это были вовсе никакие не дворники (ну не курят дворники гаванские сигары и не пьют "Бейлис"). Это был хорошо замаскированный взвод украинских диссидентов, потомственных белогвардейцев, скрывающихся семьями от советской власти. Леди сразу смекнула, что к чему, и когда началась атака, она им объявила, что атакуют особняк троцкисты – интернационалисты, (сокращено – нацисты) которым была обещана индульгенция Москвой за уничтожение "Хеллсинга". Белогвардейцы тут же согласились сражаться, сняли ветки с берданок и фуфайки с белоснежных кителей, и пошли в подвал сидеть в резерве.
Теперь этот резерв атаковал противника с тыла. К кабинету Двенадцати они прорывались долго, под конец у них кончились патроны, и кабинет второй раз за неделю увидели штыковую атаку.
Закончив выбивать противника с верхних этажей, белогвардейцы перегруппировались с "Дикими гусями" и отправились ко входу в особняк.
Медленно шла за ними по ступенькам Интегра, поддерживаемая Викторией. Плечо все еще не зажило, так что пистолет она держала в правой руке. Ей было грустно, что все так пошло. Ей была жалко своей шашки, разбитой вражьей пулей (лучше об череп разбилась, что ли). Ей было больно за десятки убитых сотрудников "Хеллсинга". Ей было жаль, что она отпустила "Гусей" на рыбалку, Уолтера – на отдых….
И она ненавидела себя за то, что связалась с этим придурком Алукардом.
Идиот!!!!
Где его только носит?!…
О чем он вообще думает?!
Без него… так…
…одиноко?….

9
Воспоминания Зорин Блитц

Старший лейтенант СС Зорин Блитц лежала на спине, медленно истекая кровью, глядя в высокое, затянутое серыми облаками английское небо, и курила последнюю сигарету. Не то что бы у нее их больше не было, она просто знала, что больше сил поднять руку и вложить порцию никотина себе в зубы у нее нет. Сигарета медленно тлела. Вверх тонкой струйкой тянулся дымок. Сигареты были паршивые, дым был желтоватый, будто горела трава. Но выбирать не приходилось.
Вообще выбирать не приходилось. Как обычно. Никогда не приходилось. Все тебе скажут, все тебе укажут. Так было всегда, с тех пор, как она появилась на этот свет, еще до того, как ее стали звать Зорин Блитц. Сказали: иди, фатерлянду нужны солдаты. Ну, не солдаты – охранники. Ну, охранять тебе придется таких тонких, грязных людей, похожих на простыни – евреев. Варшавское гетто. Четыреста тысяч человек в паре кварталов. Внутри –ни школ, ни больниц, ни магазинов, ни хлеба. Но - евреи. Но – драгоценности. Но – деньги. Больше ничего. Они отдавали все, что имели, в обмен на хлеб, а охрана стреляла в перебежчиков, которые выручали слитки золота за черствые краюхи. Она думала, что это неправильно. Она не ходила по ночам в рейды "анти–юден", которые проходили безнаказанно. Тройки солдат просто брали автоматы, вечером шли за ограждение, а возвращались под утро, усталые, довольные, нагруженные добром. Такое выражение лица она видела потом лишь однажды – когда в феврале сорок пятого наблюдала, как советский генерал наблюдал, как его солдаты набивали товарный состав люстрами, шкафами, зеркалами, чемоданами, втаскивали, в частности, один "Мерседес".
Она думала – переведусь. Перевелась. Трижды. Сначала – в Шталаг, потом – в Майданек, потом – к Майору. Никто никогда ее не спрашивал, где и что она хочет делать. Все тыкали, приказывали. Ничего не объясняли. Все, все проходило, руководимое сверху. Никогда ничего не спрашивали.
Она сидела всегда одна. В казармах все девицы по вечерам платили как угодно и чем угодно постовым, что бы попасть к мужчинам, обитающим за пределом лагеря, а она сидела в это время одна на кровати и глядела в потолок. Именно тогда, в Шталаге, она начала много курить. Тогда начались первые перебои с продовольствием, Геббельс по радио говорил, что все в порядке и что скоро возобновятся поставки. Но они так и не восстановились. А сигареты были лагерной валютой, да и, к тому же, убивали чувство голода и время.
Потом перевели к Монтане. Он только что перестал быть старшим лейтенантом, уверенно ходил, говорил, шутил. Она запомнила одну его шутку: "Я не первый раз повышаюсь из лейтенантов, но в первый раз – из старших." Когда она вспоминала потом эти его слова, она не находила в них ничего смешного, но она отчетливо помнила, что все смеялись шутке.
Ей продолжали приказывать стоять с автоматом и не молчать по уставу. Но теперь это было сложнее. Раньше за ее спиной стоял мерный гул или тишина. Теперь –крики, истошные вопли, причитания, вой… Однажды она не выдержала и пошла после дежурства прямо к майору и потребовала объяснения, что такое она охраняет. Сделала она это очень просто – пришла, села перед ним в кресло, положила на стол ноги и автомат. Тот и бровью не повел, сказал: "Я врать тебе не буду. Ты ведь хочешь знать правду, да?" Он замолк. Она думала, что он сейчас продолжит речь после риторического вопроса, но он лишь глядел на нее, ожидая ответа. Вопрос оказался отнюдь не риторическим. Она сглотнула, и на первый важный вопрос в своей взрослой жизни она ответила: "Да". Майор улыбнулся и сказал, что все устроит. Потом он добавил обычным своим тоном: "Вольно", и она убрала ноги со стола, забрала автомат и пошла в казарму, как ни в чем не бывало.
А через пару дней ей было приказано идти в лабораторию. Там ее встретил Док, улыбнулся, проскрипел туфлями и сказал, что объяснит правду, которую она хочет знать. Правда обернулась уколом в шею и беспамятством. Первое ее осознанное воспоминание – это холодная комната с нарами. Она сидит на полу и грызет живую еще собаку. Потом еще что-то в схожем духе. Много чего в схожем духе, чтобы быть честным.
Потом дверь открылась, там оказался Док. Он сказал: "Поздравляю. Теперь ты – старший лейтенант СС". Потом было несколько чудных дней. Она ходила по какому-то городку с тесаком и убивала всех, кто оказывался у нее на пути. Помнила какую-ту маленькую, трехлетнюю, наверное, девочку, которую она проглотила одним движением.
Потом, когда городок опустел, она пошла вон из него по дороге. Шла она долго. Зашла еще в пару деревенек, убила всех и там. Она не помнила, сколько времени она так провела. В одни момент рядом с ней остановился "Кюбельваген", в нем открылась дверца, из нее показалась голова Майора: "Садись". Она села. Внезапно ее желание убивать сменилось трепетом перед ученым. Ей прочно засела в голове мысль: будто этот тип в халате –ее отец. Док был немногословен. "Война проиграна. Вовремя тебя нашли. Улетаем отсюда. Тебя зовут Зорин Блитц. Запомни – Зорин Блитц. Быстрая, да?"
Зорин Блитц.
Воспоминания нахлынули внезапно. Больше не было чего-то в памяти, что отгораживало, сдерживало их. Она вспоминала Польшу, Германию, лагеря. Она поняла, что Док –вовсе не ее отец. Но настоящего вспомнить она не могла. Она не помнила ничего до момента своего прихода в армию. Ни отца, ни матери. Она силилась их припомнить – и не могла.
Впервые за очень долгое время (а на ее памяти так вообще впервые) по ее щеке катилась слеза.
Она мечтала о том, чтобы вернуться назад тогда, ответить по другому, не пойти в лабораторию, сбежать оттуда. Надо было перестрелять всех в этой лаборатории – правду она нутром чуяла и без Монтаны. Но – не перестреляла. Интересно было. Интересно…
Сны начинали перемешиваться с явью. Ей снился лес, переходящий в сотни крестов. На перекладине одного из крестов сидела та трехлетняя девочка и пела тонким голосочком: "Зорин, Зорин. Зо – рин Блитц…"
Выбора не было – как всегда.
Ее спросили: как тебя зовут? Она ответила: не знаю. Ее спросили: откуда ты? Она ответила: не знаю. Ее спросили: куда ты шла? И вновь она ответила: не знаю. Подумав немного, ей задали последний вопрос: что ты сделала? И на него она ответила, тоже подумав: я сгноила душу.
Догорающая сигарета выпала из губ старшего лейтенанта СС Зорин Блитц.

 Отправлено: 22.03.07 22:02. Заголовок: Главы 10 - 13+ эпилог

10
Виктория на дирижабле

Белогвардейцы занимали позиции вокруг цеппелина. Он и не пробовал улететь, лишь мерно покачивался, прикованный к мачте. Трап был опущен. По нему медленно поднималась Интегра, опираясь одной рукой на Викторию. В другой руке она сжимала автомат Калашникова.
Вампирша, хоть и была вся изранена, думала не о своих ранах, не о хозяйке, которую поддерживала, а о Бернадотте. Он остался лежать там, в кабинете Двенадцати, истекающий кровью – но улыбающийся. Он сказал:
- Не плачь, девчушка… еще повоюем.
И подмигнул.
Она наклонилась и вгляделась в его глаз. Он был покрыт слоем тонких красных прожилок, – Пип уже долго стоял на ногах – немного помутнел, но все еще был живой.
Он наклонился к ней и сказал:
- Побей из всех, Серас Виктория….
И даже незаметно как-то поцеловал.

***

- Так. Всех собрали?
- Так точно герр Майор собрали всех! – гаркнули вампиры.
- Стоячие раненные?
- Вооружены огнестрельным оружием!
- Лежачие?
- Вооружены гранатами!!
- Безнадежно раненные?
- Вооружены минами!!!
- Убитые?
- Реанимированы, по возможности, и вооружены ржавыми водопроводными трубами!!!!
- Молодцы!
- СЛУЖИМ МОНТАНЕ!!!
- УРА!!!
- KRIEG! KRIEG! KRIEG!
Майор подошел к иллюминатору. В него был хорошо виден парк при особняке. Цеппелин был окружен белогвардейцами.
- Скажи мне, Док, почему это украинцы англичан защищают?
Научное светило было повергнуто в шок.
- Э… они им платят?… - робко подал он спустя некоторое время голос.
- А может, они нашли в них что-то схожее с собой? Общую черту, что стягивает их под одни знамена, силу, порождающее доверие, пронизывающее все их существование?….
- Ну, я, эээ….
- Ты прав. – Майор покачал головой. - Они им платят.
Мостик был укреплен по полной программе. При входе были поставлены заграждения, чуть подальше вмонтированы пулеметы, и, в довершение всего, каждому солдату было выдано по патрону для пистолета. Ведь пистолет, как всегда считал Майор, штука очень полезная: им ведь можно не только гвозди забивать.
Естественно, все приготовления к обороне пошли насмарку: блондинки грохнулись с потолка на ничего не подозревающего Кэпа, оглушив его. Интегра тут же выхватила автомат и начала разряжать его во все неживое, поручив Серас разобраться с вервольфом. Она долго глядела на него; пыталась удушить – безрезультатно, она даже шею его не могла руками обхватить. Опасаясь, что он придет в сознание, и ей тогда не поздоровится, она решила на всякий случай связать Капитана. Поскольку веревки поблизости не оказалось, пришлось связывать Капитана его же собственной шинелью. Для надежности Виктория быстренько отбежала к Интегре, одолжила у нее галстук и привязала им Капитана к какой-то трубе, торчавшей из стенки.
Капитан начал приходить в себя. Он огляделся и удивленно обнаружил себя связанным. Вопросительно поглядел на Викторию. Прислушался к стрельбе. Снова поглядел на Викторию, требуя разъяснений. Та лишь удивленно махала ресницами. Кэп решил, что это безобразие, и одним движением порвал собственную шинель, один лишь воротник остался. (Что поделаешь! Опять придется обворовывать исторический музей. А где еще найдешь в наше с вами тяжелое время такую обалденную зелененькую шинель?!) Он двинулся было к Виктории, но внезапно понял, что его удерживает еще какой-то узел на запястье. Он дернул рукой. Ничего не получилось. Он обернулся и с удивлением уставился на кусок красной ткани, которым был привязан к трубе. Еще раз с силой дернул – и снова ничего не получилось.
Еще раз поглядел на Викторию.
Той стало не по себе. Она тут же вытянулась по стойке "смирно", отвела одну руку назад, и, смущенно улыбаясь, каким-то уж совсем извиняющимся тоном сказала:
- Извините… но так повелело начальство!
Кэп наклонил голову и посмотрел на Викторию совсем по-другому – умоляющее, как нашкодивший ребенок смотрит на маму. Его желтые глаза были такими детскими, такими наивными, что Виктории захотелось подойти к нему и погладить по голове. Казалось, будто капитан очень хочет что-то сказать, но никак не может собраться с мыслями… но вот, кажется, он уже и приоткрыл рот (черт, не видно за воротником!), и… и…
- Мяу!!!!!
Виктория грохнулась в обморок.
Из-за спины Капитана вышел Шредингер.
- Кэп, а Кэп, а можно, я ее съем?
Кэп посмотрел на него и покачал головой.
- Ну, таки - нельзя? А если не всю, а только понадкусывать?….

***

Тяжело дыша и едва стоя на ногах, из "Гроссадмирала Карла Деница" выбирался Тубалкейн Альгамбра. От недоедания (за все время страдания своей болезню на подлодке он ни разу не поел) его сильно мутило, пошатывало, и, едва ноги его коснулись земли, как все тело дало знать о многодневной неподвижности. Денди застонал.
У забора он заметил приближающуюся к нему фигуру в плаще.
"Алукард", - устало подумал Тубалкейн.
"Обед", - радостно подумал Алукард.

***

- Док, учитывая наше с вами положение, - тихим приглушенным голосом говорил Майор, - мне кажется, что наилучшим действием для вас сейчас является немедленно покидание вашей текущей дислокации с целью….
- Выходи, Майор, подлый трус!!! – раздался голос Интегры и звук еще одного выстрела.
- Нет, шеф, - тоже тихо ответил Майору Док. – мне кажется, что в этом шкафу нам обоим хватит места…
- Я все-таки по прежнему…
- Нет, а я….
- Я…
Дверца шкафа открылась.
- Ах, вот вы где…. – радостно процедила Интегра, передергивая затвор. – Прощайтесь с жизнью!!!
Майор, одернув пиджак, вышел из шкафа.
- Ну… это… как там… запамятовал… Зиг хайль, что ли?….
- Ариведерчи! - парировала Интегра, поднимая ствол автомата.
- Стой!!! Не стреляй, Интеграл!!!
- Это еще почему??!!
- Если ты меня убьешь, то Уолтер умрет!
- Он у вас?!!! Говори немедленно, где он!!!
- Не скажу!!
- Застрелю, сволочь!
- Стреляй, нам глубоко плевать на твои жалкие…. Ой, ой, ой!!! не надо, я совсем не это имел ввиду!!!
- Где он?!!!!
- Э… Док?….
- Сейчас, леди, мне надо только нажать одну кнопочку …. – Док ловким движением выудил из внутреннего кармана халата пульт ДУ и начал сосредоточенно искать на нем нужную кнопочку.
- Так… так… VHS…. "Шакал"…. CD… "Кассул"….DVD…. О, даже "Харконенн"….LD… SACD… Граммофон… VCD… - "Их уже давно не делают," вставил Майор. - Радио…. Так… что там? "Миллениум ФМ"?….
Интегра передернула затвор автомата.
- А, вот, нашел!!!! – радостно ткнул док в маленькую красную кнопку с наклейкой: "Спасти Уолтера".
Тут же в потолке открылся люк, и оттуда вывалился связанный собственными нитями Уолт. Он повис в паре метров от пола. Интегра бросилась к нему, обхватила за ноги, стремясь хоть чуть-чуть облегчить страдание дворецкого, чье тело было испещрено кровавыми полосами от нитей, его обтягивающих….
- Док, - прошептал Майор, завидев, как медик начинает убирать пульт обратно в карман.
- Ой, простите, запамятовал…. - опомнился Док, снова достал пульт и нажал на небольшую такую кнопочку сбоку.
Через секунду в руке Майора оказался "Люгер".
Майор вспомнил, как он кидал дротики в портрет Интегры. Вспомнил, как надо стрелять, где у пистолет курок, а где – предохранитель (вечно он их путал!). Он смотрел много боевиков и потому знал, что нельзя сейчас окликать Интегру, читать ей лекции о тотальном превосходстве фашистского строя или еще о чем.
Ее просто надо застрелить.
Он медленно вытянул руку с заряженным "Люгером" в сторону Интегры и нажал на спусковой крючок.
Пуля (9 мм "парабеллум") по всем законам механики, аэродинамики и просто медицины должны была стать причиной мгновенной и безболезненной смерти Интеграл Файербрук Вингейтс Ван Хеллсинг.
Однако она ею не стала, оказавшись зажатой аккурат промеж безымянного и среднего пальцев руки в белой перчатки с пентаграммой.
- Алукард, - устало сказал Майор и без того очевидное.
- Я, - ответил тот, бережно убирая пулю в карман (если не в металлолом, то в музей так однозначно примут, подумал он.)
- А чего это ты такой грязный? – злобно поинтересовался Док. – Я тут, понимаешь, драю полы каждый день, не покладая рук, вот, даже перчатки ношу, чтобы руки от хлорки не огрубели, а ты, ты, сукин сын, заявляешься сюда в своем чумазом облике, грязный с головы до пят?!
Да, вид Алукарда был явно не из лучших. Его плащ из кроваво-красного стал серым бушлатом, шляпы не было, рубашка так вообще напоминал тельняшку с "Броненосца Потемкина" (ну, которой полы моют). Комья глины плотно облепили сапоги Носферату, оставлявшего после себя на полу толстые черные следы.
- Танки грязи не боятся, - сказал тот и утер нос рукавом бушлата.
- Так или иначе….
- Так или иначе, с этим пора кончать. – в руках вампира оказались пистолеты. "Кассулом" в левой руке он перебил нити Шинигами, упавшего к ногам Интегры, а "Шакал" в правой навел на лоб Майора.
- Вот и все, Монтана.
Майор пожал плечами и достал из внутреннего кармана пиджака шоколадку. Захрустела фольга, Майор угостил Дока кусочком.
- Простите, что вам не предлагаю – мы же враги….
- Понимаем, понимаем… - тяжело сказал Интегра, с завистью глядя на плитку в руках Майора.
- Не грустите, хозяйка, - сказал Алукард, доставая из-под полы коробку с ирисками. Он кинул ее Интегре. Та ловко поймала коробочку и с аппетитом съела одну из ирисок.
- Гм. – Майор повернулся к Доку: - Мы тогда решили все-таки их не отравлять?
- Нет, шеф.
- А жаль, - пожал плечами Майор и повернулся к англичанам:
- И что теперь, джентльмены?
- Все просто, - ответил Алукард и выстрелил. Безголовое тело Майора упало, покачавшись чуть-чуть, орошая окрестности фонтанами крови. Вслед за ним упал и Док, даже не пытавшийся бежать от неминуемой гибели, стоявший, как вкопанный, пораженный видом тела Майора.
Алукард подошел к Интегре, склонившейся над телом Уолтера.
- Как он?
- Жить будет. Бога смерти можно обезвредить, но не убить. – она поднялась на ноги. Вампир стоял перед ней.
- Алукард….
- Да, хозяйка?…
Интегра, сама не зная, почему, смутилась.
- Не называй меня так…. Пока что, ладно?
- Ладно. А как ? Шефом? Начальником? Командиром?….
- Зови меня просто Интегрой…. Как когда-то.
- Хорошо, Интегра.
Они помолчали некоторое время.
- Ты знаешь, я очень хочу тебе сказать…. – начала Интегра, кажется, сама того не желая, какой-то очень важный разговор, который она все время до того откладывала.
- ХАЗЯИН!!!!! – раздался истошный вопль с другого конца залы. Алукард и Интегра синхронно повернули головы. Там, прижавшись к стенке, стояла Серас, опустив руки, дрожа всем телом.
- Полицейская, - с долей досады констатировал Алукард.
- Хозяин… сзади!!!
Грянул выстрел. Алукард отлетел на пару метров, лишившись головы. Интегра круто развернулась и дала очередь по стреляющему. Она стреляла и стреляла, видя лишь только силуэт в плохо освещенном помещении. Она разрядила одну обойму, вторую, третью. Силуэт и не думал падать, он все приближался.
Наконец стрелявший вышел из тени. Это был, естественно, Капитан. Лицо - концентрат невозмутимости. Точнее, лица уже не было – была волчья морда, не было рук– были волчьи лапы.
- Кэп, я закончил! Не переусердствуй там! – раздался голос сзади. Интегра повернулась и увидела, как на трупе Алукарда сидит Шредингер, держа в руках молоток и гвозди. – Вот так-то, сестричка! Конец твоему вампироиду!!!
- Возможно, что час Протестантских рыцарей прошел…. –тихо сказала Интегра. – Возможно, что сегодня – последний день рода Хеллсинг…. – она сжала костяшки пальцев так сильно, что они громко хрустнули. Шредингера передернуло. – Но может быть, и нет!…
Воскликнув это, Интегра быстрым движением приладила штык к автомату и бросилась на Капитана.
Виктория смотрела на все это, будучи прибитой такими же гвоздями, которыми был прибит хозяин, к стене. Ее руки нестерпимо болели, малейшее движение словно заставляло сгорать нервы внутри конечностей. Ей ничего не оставалось делать, кроме как видеть, как Интегра, отбивавшаяся из последних сил от яростных атак оборотня, медленно отходила к дальнему углу зала. Медленно, но верно приближалась кончина последней из Хеллсингов.

11
Квинтет Апокалипсис

В его голове что-то копошилось – где-то вдалеке, но где - он не мог понять. Что-то очень старое, древнее, что было задолго до этого тела и будет много лет после.
Что-то вечное.

***

Пустыня. Африка. Ветер гнал поземку по выжженной земле. По пустыне ехал, оставляя за собой облако пыли, мотоцикл "БМВ" с коляской. В нем сидело двое – один высокий, голубоглазый блондин в форме танковых войск, сидевший в коляске за пулеметом, а второй - среднего роста, чернявый, в мотоциклетных очках и с сигаретой в зубах - сидел за рулем и выжимал из гордости немецкого автопрома все, на что была способна бившаяся в нем машина Отто.
- Все будет хорошо, - сказал чернявый. – Скоро мы прибудем в Триполи.
Блондин молча кивнул, пряча лицо в тени, отбрасываемой козырьком кепки.
- А там – он. Он всегда нас ждет. Все будет прекрасно. Мы исчезнем, растворимся. Как всегда.
Блондин никак не прореагировал.
В Триполи их поджидала засада. Их схватили, протащили через СД поначалу, а потом и через гестапо. Долго спрашивали. Дезертиры. Единственное, о чем тогда жалел чернявый – что не смог добраться до этого англичашки Монтгомери. Тогда бы все пошло по плану, и Африканский корпус стал бы полноправный властителем Африки. Еще ему чертовски было жалко усилий и отваги его друга – блондина. Когда брали Тобрук, он буквально парил на своем танке над полем боя. Ничто не могло избежать его гнева. Чернявый сидел тогда за пулеметом, отстреливая редких глупцов, что оказывались рядом, а блондин совмещал вождение и стрельбу.
А теперь, после Эль - Аламейна, стало ясно, что ничто ситуацию уже не спасет, как бы они не сражались; и они бежали из корпуса. Смерть и Мощь получили приказ лично от начальника, и теперь ничто не могло их остановить, или, по крайней мере, они так думали.

***

Поворот назад… новый пласт сползает, старый обнажается….

В грязной траншее, где жутко воняло, где трупы с позеленевшей кожей, вытекшими глазами и вывалившимися языками были с еще полминуты назад живыми людьми, находился человек в черном плаще. Он смеялся и пел, кружась в неведомом танце, расставив руки, на которые падали крупные капли дождя. На его лице была написана неимоверная радость, восторг даже…
На другом конце траншеи показался невысокий паренек, чем-то неуловимо напоминавший кота. Он приблизился к поющему и одернул его за рукав:
- Эй, Изобретатель….
- Чего тебе? Ты не видишь?…. оно работает!!!! Работает!!!
Странный человек продолжил кружиться. Паренек поглядел на него некоторое время, а потом сказал, засунув руки в карманы:
- Он не доволен.
- То есть как так…. Недоволен?…. – человек остановился посередине какого-то изысканного, наверное, па.
- Так. Слишком мало людей убили слишком скучно. Это плохо.
Тот, что в черном плаще, сел на землю, облокотившись на бруствер, и обнял один из трупов. Поглядев на мертвеца по-отечески, он вздохнул, опустив голову.
- Я понимаю.
- Он хочет, что бы ты продолжил исследование нежити.
- Вот значит как. – человек достал из кармана медицинский скальпель и поднес его к горлу обнимаемого им трупа. – Ну что, …. Эээ… Джонни, ладно?…. начнем с тебя!
Хрусь! Хрясь! Хрусть!
- Пойдем отсюда, Хитрость. - сказал чернявый, оказавшийся за спиной паренька. Он был в клетчатом пальто.
- Пойдем, Смерть.

***

Красная комната с золотыми драконами. На обширном красном ложе лежал толстый мужчина в белых одеяниях и курил кальян. По левую руку от него стоял тот самый блондин, а по правую – чернявый. В ногах валялся в забытьи паренек с кроваво-красными глазами. Из смежной комнаты тянуло каким-то дурманом, оттуда слышалось довольное бормотание по-немецки и бульканье.
В комнату, постучавшись, вошел человек в красном английском мундире.
- О, здрасьте, генерал Гоф. Как продвигается…
Генерал расшаркался.
- Мои войска сейчас расположены в Нимбо. Мы ждем, чтобы пароходы с мелкой оснасткой могли бы переправить нас в Цыци. Там китайцы расположены вдоль обоих рукавов реки и на Сыгунских высотах.
- Замечательно. – человек в белых одеждах затянулся, и, казалось, забыл об окружающем его мире на некоторое время. – А как там поставки?
Генерал улыбнулся – но как-то неправдиво, льстиво, а может, и правдиво, но игриво:
- Спаиваем потихоньку.
Толстяк затянулся.
- До меня дошли слухи, генерал Гоф…. –лицо генерала стало похоже на простыню- Я отправлю с вами своего человека. Ефрейтор?
Блондин молча сделал шаг вперед.
- Ты будешь с генералом Гофом вплоть до конца компании.
- Но я…. Я….
Смерть улыбнулся и покрутил какое-то колечко на пальце.
- Смотри не поубивай их там всех, молчун.
Блондин немного улыбнулся и вышел вместе с генералом.

….Он не был уверен, но, как ему казалось, именно тогда у Максимилиана на опиумной почве поехала крыша. То есть она и до этого была явно не на месте, но теперь она совсем удалилась куда-то в неизвестном направлении.

***

Синие, красные, желтые, зеленые, пурпурные, оранжевые, белые, черные мундиры, черные, белые, оранжевые, пурпурные, зеленые, желтые, красные, синие штандарты, миллионы ног, тысячи коней, сотни орудий….
Он стоял на небольшом пригорке - невысокий, полный, с крючковатым носом теперь, но донельзя довольный, в сером плаще поверх сюртука, и глядел на свое воинство в подзорную трубу.
- Идем на восток, - сказал он твердым тоном, не терпящим возражений, гусару, стоящему рядом. Гусар молча кивнул. Его лицо скрывала тень от более длинного, чем обычно, козырька кивера.

Это был последний раз, когда Гений сам управлял всеми своими войсками в битве, а не действовал через чужие руки…

***

Маховик памяти, однажды раскрученный, практически невозможно остановить. Времена начали сменять друг дружку с ужасающей быстротой, сотни воинов проносились, как поезда, а знамена так часто меняли свой цвет, что нельзя было на них смотреть, не получив боль в глазах. Штандарты, ружья, аркебузы, пики, копья, мечи, гладии, катаны, круглые, треугольные, прямоугольные щиты, ефрейторы, прапорщики, паладины, крестоносцы, самураи, легионеры, рыцари, центурионы, легаты… все смешивалось в неоднородную марширующую массу, все время меняющую свою скорость, все время дерущуюся, все время воющую.
И везде были они.
Хитрость – тонкокостный паренек с хитрыми кошачьими глазами.
Изобретатель – высокий, с длинными руками, с безумным взором.
Смерть – чернявый, то с арбалетом, то с сюрикеном, то еще с чем.
Сила – статный, молчаливый блондин; порой он был с ружьем, а порой – с мечом.
И он – Гений, начальник их всех.
Однако что-то ускользало от его взора. Что-то было, что сдерживало всех их…. Что никак не давало осуществится их планам… что останавливало их … что же это было?… что их лидер так ненавидел, что уничтожал любое упоминание об этом, в чем бы оно не проявлялось….
Он начал вспоминать.

***

Большая площадь, полная народу. Люди стоят даже на крышах окружающих площадь домов, вываливаются гроздьями из окон. В центре площади – костер, нем горит французская еретичка, приговоренная английской церковью. Люди смотрели, как пламя поглощает Орлеанскую Деву, а она молча смотрела на пламя и думала о н е м.
Тогда его с ней не было.
Никто не мог ей помочь.
С тех пор, с того самого сожжения, они мало говорили друг с другом.
Зато Гений был счастлив. Наверное, он никогда больше – ни до, ни после – не был так счастлив, как тогда. Лишь тогда, единожды, они смогли ценой невероятных усилий разделить их – и, смотрите, она горит! И смотрите, ее ангела нет! Смотрите все, как Квинтет Апокалипсис уничтожит эту ересь раз и навсегда и теперь он погрузит мир в благое состояние…
Священной, неприкосновенной, вечной войны.
Но они ошибались. Ангел не мог, не должен был с ними справиться в одиночку, но он смог. Его любовь наделила его неисчерпаемой жаждой мести, а потом свела с ума, когда он уничтожил всех своих врагов. С веками его рассудок прояснился, но потерялась душа – безвозвратно.
С ней он так и не смог больше говорить так, как до того.

***

Сознание начало прояснятся. Он снова мог видеть, слышать, чувствовать. Он пошевелил пальцами. Пальцы шевелились. Он попробовал встать – и тут же расплатился за эту гордую мысль. Он снова упал.
Шинигами понял ситуацию, даже еще толком не открыв глаза.
Он осторожным движением поднял нить и закинул ее в сторону Алукарда. (Шредингеру надоело сидеть на высшем вампире, и тот пошел щекотать Викторию). Медленно, осторожно пытался зацепить один из гвоздей. Это у него никак не получалось. Наконец ниточка обвила один из штырей, приковывающихся тело Алукарда…
Все то, что было в силах дворецкого, он приложил, что бы вытащить гвоздь. Тянул он медленно, боясь перерезать гвоздь. Наконец у него это получилось, и рука Алукарда оказалась свободна.
Большего и не требовалось.
Остальные гвозди вылетели, подобно зубочисткам. Со свистом голова вернулась на место.
Оборотень обернулся на шум, но было уже поздно. Через мгновение он был уже нашпигован македонским серебром.
Интегра, вся в крови, подбежала к Алукарду. Ее глаз не было видно из-за бликов, отбрасываемых очками.
На ее пути – но не совсем на пути, в шаге от него- как из-под земли возник Шредингер. Интегра остановилась, пробежав от паренька пару метров, и рухнула на колени.
- Эх, сестричка…. – сказал он и облизал лезвие ножа. – Вкусненько!
Позади него поднялся на ноги Капитан.
Интегра, как могла, ползла. Из раны в области живота хлестала кровь. Леди прижимала к ране руку, пытаясь задержать хоть чуть-чуть бьющий ключом поток. Но тут в глазах ее помутилось, и она упала, вытянув вперед руку.
Алукард посмотрел на хозяйку, на Викторию, прибитую к стенке позади него, и на дворецкого, лежащего чуть левее. Спереди надвигались желтоглазые.
Он не знал, сколько у него оставалось сил или патронов. Но он знал, что не может бросится в бой. Почему?… что-то внутри него проснулось в тот момент, когда он попал на дирижабль. Это что-то росло и крепло. И теперь оно почти уже заявило о себе.
Он внимательно посмотрел на потолок, пригляделся, посмотрел сквозь него, улыбнулся, выстрелил куда-то наверх и растворился.

***

- Тикайте, хлопцы!!!!!
Цеппелин взрывался.
Белогвардейцы, похватав оружие, бежали от цеппелина, которой сотрясала серия взрывов – один за другим взрывались отсеки с водородом. Огненное кольцо распространялось все шире, оно снесло особняк, оно расплавило подлодку, и, когда уже казалось, что оно вот-вот достигнет убегавших от него людей, оно пошло на спад и утихомирилось.
Огонь неестественно быстро гас. Вскоре перед белогвардейцами предстала картина пожарища. Тлели руины особняка, бесформенной грудой валялось то, что некогда было передовым U-boat'ом. Повсюду валялись самые разнообразные обломки из самого разнообразного материала. Пахло ужасно.
Никого видно не было.
Из густого то ли дыма, то ли пара, плотным облаком осевшего там, где некогда была мачта и цеппелин, сформировалась фигура девушки, несущая кого-то на руках.
- Эй, подвиньтесь-ка, - распихивая белогвардейцев локтями и костылем, вперед подался Бернадотте. Заметив фигуру, он, отбросив костыль, побежал вперед, навстречу Виктории. За ним, переглянувшись, последовало несколько солдат. Они осторожно взяли у Виктории тело Уолтера. Тот, скривив лицо, отдавал советы ничего не понимающим по-английски украинцам о том, как правильнее переносить раненных. Те подумали, что старичку, наверное, очень плохо (ишь как тело исполосовали!) и понесли его к главной лечебной установке всего белогвардейского корпуса - самогонному аппарату (который, естественно, был эвакуирован из особняка героями – пожарниками).
Бернадотте обхватил Викторию за плечи и прильнул к ее губам, забыв обо всем на свете.
"Черт, "- подумал Пип. – "К черту "Хеллсинг". Ради нее одной я готов второго глаза лишиться."
Когда они наконец-то разъединились, "все на свете" вернулось, и больная нога проломилась от такой резкой нагрузки; наемник упал. Виктория подхватила его.
- Ничего – ничего, - говорила она, ласково гладя по голове и поправляя повязку. – Все будет хорошо….
- Нет, не будет, - нарочито серьезно насупившись, заявил наемник.
- Это почему?
- Какая – то девчушка несет меня, мужика, на руках, к врачу….
- Эй, ты! – вспылила полицейская. - Ты можешь считать меня сколько угодно девчонкой, но учти, что твоя наглая рыжая морда…
- Заткнись и поцелуй меня.
- С удовольствием.

***

Дым рассеялся, и она увидела, как по небу плывут облака. Они были большие и никуда не спешили. Дул прохладный ветерок, уносивший с собой едкий запах горелой шерсти.
Он был сидел рядом. Как тогда. Не было красного плаща. Не было печатей Кромвеля. Не было больше ехидной улыбки, не было лихих глаз. Глаза были как тогда – зеленоватые, взгляд был мягкий. На нем была расстегнутая у воротника рубашка и темные штаны с ботфортами. Темные волосы, которые едва тронула невидимая прежде седина, не торчали во все стороны, как раньше, а были аккуратно собраны в косу на спине и перетянуты фиолетовой лентой.
- Ты вернулся, - сказала она, любуясь любимым.
- Да, - тепло ответил он и наклонился к ней. – Я вернулся. – его лицо озарилось улыбкой.
- Ты больше меня не оставишь?
- Нет.
- Никогда?
- Никогда. Я всегда буду с тобой.
Теперь улыбка осветила и ее лицо.
- Я счастлива…. Впервые за все эти годы я- счастлива.
Он ничего не ответил, лишь поцеловал легонько ее в шею. Она провела рукой по его спине и убедилась, что это не мираж, не морок, а реальность. Стало совсем светло, приятно на душе.
А потом остальной мир исчез для них.

12
Новый день из жизни Майора

Утро было просто невыносимо тяжелым.
Майор сидел с раскалывающейся на части головой в своем кресле, сложив руки под подбородком, думая о своих дальнейших планах. Все начиналось с нуля. Были лишь только кресло, ящик оловянных солдатиков, Капитан, Доктор и Шредингер. И отвратительное чувство поражения. И ужасное чувство похмелья после вчерашних поминок победы.
Утро было кошмарным.
База была небольшая, но и ее до конца не обжили. Док уже собрал радиостанцию, телевизор и маузер Капитану; Шредингер устроился в кадетский корпус; Капитан занимался экспроприацией средств на существование.
Майор ненавидел, когда его журило начальство. Вчера был именно такой случай. Его били? Пытали? Никому на свете Майор не сказал бы, что с ним было вчера.
Утро, повторимся в последний раз, было архитяжелое.
Подошел Док, пожелал доброго утра. Майор промолчал – он боялся, что если ответит, то все его тело разлетится на куски. Он же не вампир теперь, ему надо опасаться такого рода вещей. Док, сообразив, что шеф не в духе, начал уже было ретироваться, когда тот все-таки сказал глухим голосом:
- Скажи, Док…. Помнишь, как мы тогда ее на костре сожгли?
- Орлеанскую Деву?
- Да.
- Помню. – изобретатель улыбнулся. - Это было прикольно.
- Ага, это было неимоверно весело… Стоит попытаться еще раз, как ты считаешь?
- Однозначно.
Майор кивнул головой:
- Я так и сказал им вчера, что попытаться однозначно стоит.
- Им?… - не поняв, переспросил Док.
- Им. Начальству. – Майор потянулся в кресле. – Знаешь, я с годами прихожу к мысли, что главное в нашем деле – не победа, а участие.
- Это вы верно подметили. – охотно согласился Док. Некоторое время они молчали. - Знаете, мне кажется, нам стоит попробовать в этот раз шагающих роботов.
- Шагающих роботов?
- Именно. Здоровенных таких. С десятиэтажный дом. С вмонтированными пушками, ракетами, лазерами, лучеметами и прочими бластерами…. Представляете?…
Майор призадумался. Странные, сюрреалистические картины промелькнули у него в голове….
- А что, - сказал он наконец, - очень даже может получиться. Но от цеппелинов лучше пока не отказываться.
- Разумеется, шеф. Они такие красивые!…
- Ладно. – Майор встал с кресла и сладко зевнул. – Делу – время, а потехе – час. – он внимательно поглядел на медика: - У меня к тебе очень важный вопрос, требующий немедленного решения.
Медик напрягся, как струна. Майор сурово посмотрел на него сквозь очки и спросил самым серьезным из всех доступных ему тонов:
- Что у нас на завтрак, Док?

КОНЕЦ

Февраль – Март 2007

 Отправлено: 22.03.07 22:05. Заголовок: Уф. Тяжело такие кус..

Уф. Тяжело такие куски на модеме в 26.6 выкидывать! Надеюсь, тапками меня не закидают....

 Отправлено: 22.03.07 23:14. Заголовок: Re:

Month
Повторюсь - ня-я-я! У тебя именно что юмор, я бы даже сказала отличная сатира! Я за! Обеими руками!
ЗЫ: А вот интересно, что скажут мастера стеба, вроде товарища hapkom'а?

 Отправлено: 22.03.07 23:58. Заголовок: Re:

Month пишет:

цитата:

Тяжело такие куски на модеме в 26.6 выкидывать!

А нам каково такой большой текст сразу? Вышеупомянутая и многоуважаемая Night Crowd нас такими объемами не балует, я отвыкла по столько читать!
Month пишет:

цитата:

Надеюсь, тапками меня не закидают...

Во-первых, не за что. Во-вторых, нечем. *я пыталась в теме "Три часа..." набрать, но там в этом отношении ловить нечего..."
А если серьезно, мне понравилось. Местами весьма улыбнуло, после тяжкого трудового дня самое то! Хотя, в общем-то, фик не только и не столько юмористический... *запуталась в определении жанра и, как всегда, ушла в себя*
Рада новому хорошему фанфикеру на нашем форуме. *как всегда вернулась, поскольку снова никого там не обнаружила*

 Отправлено: 23.03.07 00:21. Заголовок: Re:

Мне понравилось! Приятный интересный фанфик, ангст хорош, юмор неплох. Класс!
ЗЫ. Количество поклонников Night Crowd всё растёт.))

 Отправлено: 23.03.07 00:45. Заголовок: Re:

 Отправлено: 23.03.07 11:25. Заголовок: Re:

Достала тапки.... и начала ими громко хлопть один о другой :)))
Очень гут! :) Все замеченные мелкие очепятки и стилистические ошибочки чуть попозже в ЛС скину, сейчас просто наслаждалась чтением ;)

Аффтар, пЕши исчо :)))))

 Отправлено: 23.03.07 17:45. Заголовок: Re:

заявили юмор (и выдержали его первый кусок) а потом пошло как-то совсем уж невесело...
начали за здравие, закончили за упокой.
кстати, квинтет-квинтетом, но в конце остаются четверо.
Кто есть кто?

 Отправлено: 23.03.07 22:48. Заголовок: Кто есть кто?

Esperansa пишет:

цитата:

Во-первых, не за что. Во-вторых, нечем. *я пыталась в теме "Три часа..." набрать, но там в этом отношении ловить нечего..."

Мне каждется, что порой сказать фразу "закидать тапками" для фанфикера перед выкладываением фанфика - это то же самое, что для космонавта перед стартом посмотреть " Белое солнце пустыни"... :-)

Nefer-Ra пишет:

цитата:

Кто есть кто?

Сам понимаю, намудрил.... Идея была такая: Уолтер - Смерть, Шредингер - Хитрость, Сила - Ганс, Изобретатель - Док, Гений -Майор. Вообще был кусок еще про то, как Уолтер предавал квинтет, но довести его до ума не польучилось - такая чушь получалась раз за разом...
Вообще стилистический разнос объясняется частично жесткими рамками (писалось под дедлайн) и частично (сам не понимаю почему) твердым моим убеждением, что ничто веселое весело кончится не может по определению.

 Отправлено: 24.03.07 01:06. Заголовок: Re:

Хм.. значит я таки верно разложила роли. Смутил только появляющийся/исчезающий Вальтер.

 Отправлено: 24.03.07 11:03. Заголовок: Re:

Month пишет:

цитата:

а в наиболее тяжелые моменты – по тангенсоиде.

чего уж там, сразу по гиперболе.(с потерей сознания при Х=0)

 Отправлено: 24.03.07 11:06. Заголовок: Re:

Month пишет:

цитата:

ничто веселое весело кончится не может по определению.

правильно. Об этом еще классицисты догодались, вот потому и заканчивали комедии либо смертью, либо свадьбой

 Отправлено: 24.03.07 11:16. Заголовок: Re:

Month пишет:

цитата:

нацистская подводная лодка на гусеничном ходу!!!!

вспоминается древняя история захвата Константинополя дружиной русского князя

 Отправлено: 24.03.07 12:29. Заголовок: Re:

Month пишет:

цитата:

- Вот у нас, - громыхала Рип (или Лкнив?), - солдат в день потребляет сто калорий! - А у нас – двести! – исключительно ради престижа "Хеллсинга" соврала Виктория. - Врешь! Не может солдат за день два мешка брюквы сожрать ….

Месяц, я напоминаю, что человеку в день нужно гораздо больше колорий, а именно:
Студенты:
мужчины - 3300
женщины - 2800
Спортсмены:
мужчины - 4500 - 5000
женщины - 3500 - 4000
Мужчины, занятые весьма тяжелым физическим трудом - 4500 и более

Суточная норма в калориях детей и подростков (в ккал.):
Дети
от 6 месяцев до 1 года - 800
от 1 года до 1,5 лет - 1330
1,5 - 3 лет - 1480
3 - 4 лет - 1800
5 - 6 лет - 1990
7 - 10 лет - 2380
11 - 13 лет - 2860
Юноши 14 - 17 лет - 3160
Девушки 14 - 17 лет - 2760
То есть им нужно "сжирать" по 40-45 мешков брюквы. в день.

 Отправлено: 24.03.07 16:07. Заголовок: Re:

Trans00 пишет:

цитата:

чего уж там, сразу по гиперболе

Нет, на гиперболе лишь один раз теряется сознание, а на тангенсоиде - каждый раз при переходе через п/2+пн, где н -целое

Trans00 пишет:

цитата:

Месяц, я напоминаю...

Спасибо за конструктивную критику. А подлодка была привязана исключительно из-за того, что цепеллинам надо отдохнуть :-) Вообще с подлодкой в тексте связан один "пунктик", который пока никто не заметил самостоятельно. Дам подсказку: со стороны кажется, что это ляп....
Что касается брюквы - так это же классический баян, как и "усы сбрить", а в оригинале - именно что сто и двести калорий. Или килокалорий.

 Отправлено: 24.03.07 16:27. Заголовок: Re:

Month пишет:

цитата:

она решила на всякий случай Капитана

что она с ним сделела???? Он что уравнение с параметром?

 Отправлено: 24.03.07 20:23. Заголовок: Re:

Trans00: Бред! В файле "Ворда" есть слово "Связать", а почему его тут нет - ума не приложу. Может, модем глючит?... А у кого-нибудь еще такое было, что бы при копировании терялись слова?

 Отправлено: 24.03.07 22:56. Заголовок: Re:

Как говорит одна моя знакомая: "Читатель, не кури того, что курил автор, это опасно для здоровья", хотя, конечно
Это могут быть происки мирового симитского заговора, ну или оскорбленных фашистов Латвии

 Отправлено: 26.03.07 22:07. Заголовок: Re:

Month
Множественные комплименты автору!
Внимание! Зарегистрированно рекордное количество талантливых людей на еденицу форумного пространства!
Фик прочитан на треть. Искрометный юмор, выдержанный стиль, трезвость мыслей+
Вобщем, очень-очень понравилось! Не смущают даже бородатые анегдоты. Скажите, у Вас есть еще что почитать? Пусть даже не по Хеллсу. Выкладывайте в потустороннем, нэ?
Night Crowd
Я догадалась: вы все из закрытого клуба литературных гениев! Есть ли еще члены клуба, пишушие на близкую нам тематику?

 Отправлено: 09.01.08 01:30. Заголовок: Фууух... Я таки этот..

Фууух... Я таки этот фанф осилил... Буквицы сии зело многочисленны, при том тяжек труд разбирать... но и приятен зело. Начали стебом, закончили ангстом, но да, реализация идеи на 5+. Итог: Сокровищница.

 Отправлено: 09.01.08 16:03. Заголовок: Хоть мне этот фик и ..

Хоть мне этот фик и не понравился местами по некоторым личным причинам, но написан он хорошо и идея весьма неплоха.
Сокровищница

 Отправлено: 04.02.08 18:02. Заголовок: Мммм, да, сокровищни..

Мммм, да, сокровищница. (я смогла, я дочитала!)