Отправлено: 11.05.08 06:39. Заголовок: Искариот XIII. (Закончено, допущено до критики).

АВТОР: Ascar D200
БЕТА: Светлана!
НАЗВАНИЕ: Искариот XIII.
РЕЙТИНГ: PG-13.
ЖАНР: МС. ОС. AU. (ООС автор стремился не допускать).
СТАТУС: Закончено.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: персонажи Искариот, много О.С.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Нецензурная лексика, намеки на секс. Пафос. Бред.
ОПИСАНИЕ: Альтернативная история. Рим, 20-22 Января 1999года.
ОТ АВТОРА: Искариот – агентурная организация, ведущая диверсионно-инквизиторскую деятельность во имя становления Царства Божьего.

Глава 1. «Сицилийский Лорд».

[more]Часы показывали 23:45. До начала атаки оставались минуты, и секундная стрелка била по мозгам. В крови вскипал адреналин, а нервы были напряжены до предела. Тело привычно оттягивала лямка с оружием, пальцы сжимали одноразовый стаканчик с горячим кофе, и аромат кофеина щекотал нос. Ночь пестрила запахами бензина, пота, пороха и дешевого одеколона. Морозный ветер бил в лицо. Хайнкель Вольф, девушка лет 25, была оперативником засекреченных войск Ватикана, организации Искариот. Сейчас она стояла возле распахнутого окна, глубоко дыша и буравя взглядом дом напротив – гнездо вампиров. Выстроенный в стиле рококо, трехэтажный особняк из красного кирпича и сибирской лиственницы занимал территорию в 36000 квадратных метров. Под ним были вырыты глубокие подвалы. Стремясь заработать деньги, вампиры за последние двадцать лет застроили прилегающие к особняку территории. Здание обступали жилые четырехэтажные дома, откуда еще утром были выведены гражданские. Крыши заняли снайперы. Через дорогу от особняка расположилась престижная автомастерская, которая в 00:00 21января 1999 года перейдет в распоряжение муниципалитета ввиду того, что нынешние ее владельцы будут ликвидированы в сегодняшней зачистке. Просторный зал автомастерской заполнили люди в черных одеждах. Искариоты. На ком-то жизнь оставила шрамы, кто-то только вчера покинул полигон и судорожно стискивал автомат. Под потолком скопился сигаретный чад, желтый свет трех 40-ваттных ламп давно не мытой люстры разгонял мрак, освещая пустой центр зала – место главы дивизиона, епископа Максвелла. Лишь Отец Рональдо, седой ветеран многих кампаний, устроился рядом, присев, как на кресло, на ящики с патронами. 90% оперативников были вооружены одноручными мечами, освященными и с примесью серебра в металле, и АК-47. Вот и сейчас – большинство бойцов в десятый раз проверяли оружие. Кто-то читал Библию, слышался шум десятка разных мелодий. Пока был в силе приказ «ждать», люди пытались слегка ослабить напряжение.
Над горячим кофе поднимался ароматный парок. Смятая пачка Cappuccino валялась в двух шагах от Хайнкель. Она вспоминала, что началось, когда в отдел просочилась информация о действующем в Риме, хорошо законспирированном гнезде вампиров. Шесть дней напряженной работы. Поиск предателя, два казавшихся бесконечными пятичасовых совещания и, как кульминация этого бреда – новый набор. За сутки из прочих дивизионов в отдел перевели 60 человек, увеличив численность полевых оперативников вдвое. Когда на втором совещании подняли вопрос о целесообразности такой мобилизации, Хайнкель поддержала позицию Отца Патрика: передать предстоящую операцию непосредственно самим орденам, не привлекая и без того занятых по горло агентов Искариота. Максвелл выслушал все «за» и «против» и отдал нужные ему приказы. Подбирать кадры по классической схеме: поиск подходящего для работы в ордене человека, его проверка и обработка в составе одного из отрядов, было дорого, а главное – долго.
Девушка помнила закрывающие совещание слова шефа:
– Господа! Это не операция где-нибудь у черта на куличках. Это – Рим. Наш город, наш дом. Наша территория! Я не призываю вас думать звериными инстинктами, я призываю вас оперировать ими!
Проблемы Вольф на этом только начались. Новым группам нужны были командиры, и девушку поставили во главе отряда в 20 человек, куда, кроме неё и новичков, входили восемь опытных Искариотов.
Эта операция будет подведением итогов; она справится с проблемами или удача окончательно отвернулась от неё.
Вольф пыталась предугадать, что ждет их впереди. Она знала, как поступит в той или иной ситуации, что сделают ее давние товарищи, но вот чего ожидать от новичков, впервые идущих на дело? Мысль монахини была прервана.
На плечо девушке легла чья-то широкая ладонь.
– Укрепи свою Веру, сестра! – ей пришлось чуть обернуться и напрячь память, чтобы вспомнить Отца Франческо. Парень был увешан оружием, как новогодняя елка. Одних боеприпасов как минимум на сорок килограмм, против стандартных тридцати пяти. От ладони тянуло теплом, и едва уловимым запахом машинного масла. Монаха перевели в отдел из ордена Калатрава восемь часов назад. 23-летний салага отчаянно старался доказать свое право на это место, вот только способ он выбрал не слишком удачный – вести себя так, будто с пеленок из битв не вылезал.
Задирали нос и многие другие новички. Подготовленные для штурмовых операций, широкомасштабных наступлений, в которых не считаются с жертвами, они являлись отлично вышколенным пушечным мясом – не более.
Задачи Искариота были качественно другими: агентурные действия, требующие большой самостоятельности, активной инициативы и нестандартного мышления. Для людей, натасканных на самоубийственные контратаки, наука выживания, обязательная для бойцов Искариота, будет качественно новым, и вполне возможно неподъемным грузом.
– Пусть нас всех собрал здесь прямой приказ Папы, – в зал вошел полевой командир ордена, Отец Александр Андерсен. Рост 220сантиметров, вес около 107киллограм, маньячная улыбка до ушей. При виде падре люди приободрились, многие вытянулись в струнку, все плееры тут же заткнулись. Он был воином, борцом, привыкшим убивать и умирать. Его называли мясником те, кто даже не подозревал, насколько они близки к правде. Руки и ноги были непропорционально длинными, покойники всегда вытягиваются после смерти. А этот человек, принимавший участие в проекте «Регенератор» в роли подопытного кролика, был убит и воскрешен. По совместительству паладин являлся основной ударной силой Дивизиона. – Помните, что долг Ордена – истребление нечисти во всех ее проявлениях! Мы Искариоты! Мы все вместе сойдем в Ад!
– Но разумно ли это… – подал голос один из новичков. – Воевать с вампирами на их же территории…
– Брат! Это они воюют с нами на нашей земле!
– Да начнется Битва! – монахиня Юмико Такаги, японка на вид лет двадцати трех, вышла в центр зала и фирменным жестом обнажила катану, ножны при этом взял Отец Рональдо, который перекрестил девушку.
– К делу… – паладин был прерван самым глупым и нелепым образом: рядом с дверью раздалось всхлипывание и негромкий кашель.
– Простите… – кашлянувшая девушка высморкалась в накрахмаленный носовой платок и устремила взгляд на Андерсена.
– Ничего страшного, донна Инесса, – кивнул тот, окинув взглядом шестнадцатилетнюю девочку, еще совсем ребенка, – одно присутствие глав семей-союзников Искариота честь для нас. Итак, к делу! Цель отрядов оцепления – стена шквального огня, не обязательно прицельного, вашими противниками будут низшие вампиры. Главное, чтобы они по городу не разбежались. Снайперы Бартолло заняли крыши, группы Вольф и МакКингли: перекрываете парадные подъезды. Внутрь не суйтесь, эта работа моя и Юмико.
– Она уже спит, – отозвалась монахиня.
– Отлично, Юмие! Группа Ренкарта берет черный ход. С вами будет Инесса. Отец Рональдо? – около десятка стариков, отказавшихся покидать отдел, сплотились вокруг падре. – Группа резерва. Лорд Джонатан, – Андерсен взглянул на стоящего рядом с Инессой старика – аристократа, давнего союзника организации Искариот. Узкое лицо, коричневый поношенный костюм и чуть сдвинутая на ухо старомодная шляпа придавали ему изящество и шарм Чикагских гангстеров конца 60-х. – Прикрытие…
– Никого прикрывать я не намерен. Андерсен, Такаги, я пойду с вами и… сделаю то, что собирался сделать. Моя мысль ясна? – годы приглушили голос, но не сгладили повелительных ноток.
– Вестарн! – рука Андерсена непроизвольно нырнула во внутренний карман плаща. – Ты забываешься! – Вольф понимала паладина: любое проявление неподчинения карается незамедлительно.
– Заплачет кровавыми слезами тот, кто усомнится в моей преданности Католическому кресту! Впрочем, орден всегда может отказаться от моих услуг…
– Приказы… – Хайнкель закусила губу. Если падре сорвется сейчас – то операция окажется на грани срыва. Впрочем, Вестарна она тоже недооценила.
– Приказывает Максвелл, а его здесь нет. Все будет, как я сказал, – часы на руке Джонатана запищали, показав 00:00. – Время! Верой за кровь, Искариот!
Андерсен перевел взгляд на Отца Рональдо. Тот кивнул.
– Кровью за Веру, Вестарн. Искариоты! Марш, марш, марш! – паладин развернулся, и вышел из зала. Залпом допив кофе, Вольф пошла следом. Нарастающий серп Луны заливал процессию мраморным светом. Хотелось закутаться в плащ, но Хайнкель подавляла любые признаки слабости. Дело началось, ближайшие несколько минут потребуют железной концентрации. Искариоты шли в обычных безрукавках со множеством карманов, черных плащах и армейских ботинках, слышались звуки передергиваемых затворов и шорох обнажаемых мечей. На крышах соседних домов сверкали искры оптики. Искариоты двигались церемониальным маршем. Они очень красиво шли умирать.
Вольф следовала впереди своего отряда, невдалеке от Андерсена. Идущие за ней новички, перешучиваясь, тащили боеприпасы и медикаменты. Это не те кроссы по нескольку километров бегом с полной выкладкой, к которым они привыкли. Замыкали шествие старые бойцы, которые, напротив, были серьезны, лишь перебрасывались отдельными репликами о том, что видят; участок – 600х600метров, ограда: бетонный забор, наверху колючая проволока. Здание венчал стеклянный купол. Напротив фасада – широкие ворота. Хайнкель достала пистолет с привинченным глушителем, SigSayer Р229, и пристрелила обоих охранников. Отец Франческо, техник, запрыгнул внутрь будки охраны, и распахнул ворота, не забыв отсечь охранникам головы. Так, на всякий случай.
– Кстати… – аристократы и Андерсен первыми вошли на территорию, – Инесса останется снаружи. Вся эта идея с окружением… чушь. Если прорываться, то всем вместе и через одни двери. И вообще, это топтание слона в посудной лавке… хватило б нас двоих.
– Так, или иначе, но ты подохнешь, Вестарн. Я позабочусь об этом.
– Разве только после битвы, – тот демонстративно пожал плечами.
Хайнкель шла в паре шагов за ними. Следом двигалась группа Ренкарта. Замыкали шествие МакКингли и его штурмовики. Парни считали себя крутыми, и приказ стоять в оцеплении восприняли как оскорбление. Пожалуй, из трех групп эта была самая сплоченная. Впрочем, монахиню сейчас волновало другое. В душе Вольф шевелились сомнения. Вопрос заключался в том, что собирается сделать этот старик? Во время совещания он настаивал лишь на том, что Андерсен проведет его в центр особняка, а дальнейшее он выполнит сам. Вот только все вопросы касательно этого «дальнейшего» разбивались о глухую стену молчания. В конце концов, Максвелл намекнул, что лорд может и не участвовать в зачистке, и Сын грома, как его постоянно титуловал мастер Лоренс, согласился на место в группе резерва. Согласие было поспешным и скорее вымученным, чем искренним, а цели Вестарна остались неясными, как, впрочем, и границы его возможностей. Девушке оставалось только гадать, а догадываться Хайнкель не любила. Она любила стрелять и трахаться.
Какой-то вампир, спрыгнув с крыши, перекинулся в огромную летучую мышь и полетел на юг. Он не заметил Искариотов или надеялся уйти, в любом случае ни того, ни другого ему сделать не дали. Джонатан вскинул руку, с пальцев сорвалась молния, превратившая тварь в обгорелый кусок мяса. От особняка до ограды было около пятидесяти метров. Люди Вольф и МакКингли расположились перед фасадом, а Искариоты Ренкарта, бойцы бывших линейных частей II дивизиона, переместились на южную сторону.
Андерсен выбил дверь и перешагнул порог. Бой начался. Юмие шла всего в паре шагов позади паладина. Джонатан поспешил за девушкой, перед входом бросив Инессе:
– А ты оставайся здесь.
Хайнкель волновало другое. Глубокие подвалы дома были напичканы упырями. В верхних этажах спали другие вампиры; от недавно обращенных миньонов до вековых тварей. Далеко не фактом было то, что упыри вообще выйдут из дома как впрочем, и то, что старшие останутся в нем.
В этом случае у оставшихся снаружи людей не будет никаких шансов, ибо серьезной боевой силы в простуженной аристократке Хайнкель не видела, а те Искариоты, которые могли драться на равнее с вампирами, были раскиданы по всему городу, выполняя более тонкие приказы. Вольф мысленно пожелала удачи Андерсену, и затушила сигарету. Минуту длилось ожидание, а потом упыри все же вышли. Искариоты пользовались серебряными пулями, но и количество патронов было конечно. Когда цели подошли ближе, замелькали мечи. Шла обычная зачистка с врагом ниже среднего. За вычетом вони гулей да зябкого ощущения мороза, при котором только и могут упыри долгое время функционировать, операцию даже можно было назвать внешне красивой. Хайнкель оценивала обстановку, прикидывала силы, и ждала. Сейчас опасностью становилось другое.
Переведённые из других отрядов бойцы могли поддаться панике и бежать. Так и произошло. В её группе кинул оружие и побежал назад лишь один – Отец Франческо. Впрочем, Отцом он уже не был, да и убежал недалеко. Хайнкель выхватила SigSayer Р229 и прострелила ему легкое. Пускай укрепляет свою Веру в Аду. Вольф оглянулась на Инессу – пока в обморок не упала, вглядывается в темный коридор. Вольф проследила ее взгляд, и зажмурилась от яркой вспышки. Вырвавшаяся из дверей особняка молния прошла зигзагом сквозь толпу нечисти, оставляя после себя лишь пепел, и погасла в каких-то сантиметрах от Искариотов, опалив многим одежду. Хайнкель попыталась представить, какова обстановка внутри дома?..
…Катана резала нежить даже лучше, чем освященное серебро. Юмие тряхнула мечом, с клинка сорвали капли крови и гноя, девушка пыталась удержать в памяти все детали. Вот Отец Александр выбил дверь и перешагнул порог. Перед ними появился здешний дворецкий. У него на подносе стояла чашка. Такаги втянула носом воздух – в кофе вместо молока была добавлена кровь.
– Вампир! – воскликнул Андерсен.
– Андерсен! – воскликнул вампир. – Давно хотел поговорить…
Голова дворецкого отлетела в угол, но за его спиной уже собрались гули.
Штурмовая группа продвигалась. Широкий коридор в западном крыле, ведущий в центральный холл, был усеян ошметками упырей. Несколько гулей миновали падре и устремились к Вестарну, но их встретила Юмие. В коридоре было холодно и жутко воняло, а аромат свежепролитой крови пьянил берсерка лучше водки. Коридор кончился просторным залом, битком набитым Носферату. Звучал орган, а в нос бил едкий запах мертвечины пополам с медицинским спиртом. Юмие присвистнула, такого обилия добычи она не видела никогда в жизни. Джонатан послал куда-то за спину молнию, и в воздухе запахло озоном и дождливой сыростью. Андерсен ухмыльнулся, глядя на вампира, стоявшего в центре зала. Такаги припомнила название операции: «Сицилийский Лорд». Девушка перевела взгляд на вампиров.
– Я так понимаю, это и есть сам Малмар? – громко, как на мессе, выговаривает над ухом Юмие паладин.
– Истинно так, Иуда! – отвечает носферату. Вперед выходит вампир с мечом в руках. – Познакомься, это Фредерик, один из лучших моих слуг. Кстати, лет 50 назад он работал на Искариот!
– Делайте вашу игру, джентльмены… – Джонатан встал между вампиром и центральным входом в особняк, достал папиросы, закурил. – Эй! девочка, забирай своего друга, и делайте ноги. – Слышит Такаги.
– Отец Александр! Уходим! – и Юмико вновь уступает место берсеркеру.
Вестарн крестит воздух перед собой, его палец отставляет сапфировую дорожку. Молния в виде католического креста наливается силой, растет. К прочим запахам прибавляется валериана, и невесть откуда взявшийся аромат фиалок.
– Все, вампир, попался… – С креста срываются мелкие молнии, пока стихийные, но все более мощные и управляемые.
Андерсен бросает несколько мечей в ближайшего вампира.
– Юмие! Нет, дальше! Уходим! – регенератор и японка останавливаются перед еще не набравшим силу крестом. Падре замирает, Такаги следует в восточное крыло. Паладин присоединяется к ней, и они бегут к выходу, оставляя за спиной разгорающийся пожар.
А Джонатан все вливал силы в свой крест, который уже пробил стеклянный купол, и рубил молниями всех вампиров, до которых мог дотянуться. Рос он и вниз, плавя пол и подвалы, уничтожая еще находившихся там гулей. Фундамент здания не выдержал, и оно начало оседать.
Коридор в восточном крыле был занят вампирами. Серьезные зверушки, не успокаивались даже после отсечения головы или серебра в сердце. Тут пришлось играть, бой стал походить на танец. Андерсен шел по прямой. Юмие прыгала от стены к стене, совершая акробатические номера и головоломные кульбиты. Не имея регенерации, монахине пришлось уворачиваться и уклоняться от каждого удара. Благо, техника девушки была построена на уклонении и отклонении вражеских ударов. Возьми она на дело второй меч, как советовал Наставник Рональдо, игра шла бы по её правилам. Паладин просто противопоставил врагу тактику песка в мешке. Последние три метра этой сорокасекундной гонки со смертью дались Искариотом тяжелее всего. Юмие выдохлась и потеряла сознание. Меч из рук она так и не выпустила. Андерсен закинул девушку на плечо и вышел из особняка…
… Вольф видит, как здание вспыхивает, подобно спичке. Вот сейчас обрушиться крыша, и тогда вряд ли выживет даже Андерсен.
Часы показывали 00:05, когда из окон особняка стали бить молнии. Миг спустя крыша проломилась и осела, а к небу начал подниматься католический крест, сотворенный из чистой молнии. Многие новички замерли или стали креститься. Кто-то, и их Вольф выделила из толпы, продолжил вести огонь, откидывая упырей: молодцы, не потеряли самообладания.
Началась пятая минута боя, когда висящий на своей петле обломок дверей распахнулся, и из огня вышел Андерсен, неся на плече Юмико. Крест, вознесшись до звезд, оседал, вмуровывая полыхающее здание в землю.
Хайнкель переняла напарницу с рук паладина, и поднесла к губам той флягу с водой… напрасно, Такаги была без сознания. Отец Рональдо аккуратно разжал пальцы девушки, и забрал оружие. Инесса оказалась рядом с Андерсеном.
– Где Джонатан?! – крикнула аристократка, хватая паладина за воротник плаща.
Получилось это у нее паршиво – святой отец был на две головы выше. Он только схватил ее за локти, и слегка встряхнул.
– Он остался там. Пойми, сестра, враг должен быть уничтожен любой ценой, как бы высока она ни была!
– Легко тебе говорить, сам ведь вернулся! – глаза девушки блестели, отражая полыхающий особняк, слезы могли сорваться в любой момент, и все же она держалась. Из костра тем временем выпорхнул один из вампиров и взмыл ввысь. Устремившаяся следом молния стегнула хлыстом, превратив его в пепел. Зато маленькая лужица крови, вытекшая из черного хода, просочилась в канализацию, унося сознание Малмара к истокам Тибра.
– Он сам так… – но договорить обычную в таких случаях фразу падре не дали. Из центральных дверей выходила объятая пламенем фигура.
– Ну, я же обещал вернуться… – Джонатан сделал три шага от крыльца, и упал на землю. Отец Ренкарт залил труп водой. Огонь мгновенно опал. Инесса упала на колени подле тела Вестарна и дала слезам дорогу.
Черный бронированный «Линкольн Премьер», скрипя тормозами, остановился в паре метров от здания. Вышедший из машины человек направился к Андерсену.
– Потери? – сходу начал он, и в зареве пожара обрисовался высокий стройный мужчина с недлинной косичкой. Воротник его делового костюма украшал рисунок креста, какие обычно носят священники, а на рукавах рубашки виднелись инициалы E.M. Это был глава дивизиона, епископ Энрико Максвелл.
– Сестра Юмико без сознания, ее надо в больницу, а Вестарн…
Андерсен осекся, не зная, что сказать. Почему-то стандартные фразы вроде «пал с честью» и так далее паладин в данной ситуации не решался использовать.
– Вольф! Такаги в машину. Ренкарт, вызывайте похоронную команду, надо обеспечить лорду… достойное погребение.
– Тот, кто тронет его хоть пальцем, будет иметь дело со мной! – Инесса чуть повернула голову. В заплаканном лице внятно прорезались черты Зверя, на дне изумрудных глаз вспыхнули красные огоньки, даже голос стал другим, грубым и жестким, а уши слегка заострились.
– Донна Инесса, – Максвелл подошел к ней. – Вы не должны ни о чем беспокоиться, – он сел на корточки, и чувствительно сжал своей левой рукой ее правую. Жар опалял, епископ стискивал зубы, но терпел, – если вы не хотите доверять подобное дело Искариоту, ваше право. Я даже не стану напоминать о том, что Ваших отца и деда хоронил наш Орден. Я просто сообщаю, что Ватикан берет на себя все расходы. А где ваша горничная, она же постоянно была рядом? Позвоните ей, и пусть она всем займется, – правой рукой Энрико протянул девушке сотовый. – Если хотите, я сам наберу номер?
– Катись к черту! – обычный плаксивый голосок возвестил о том, что замыкаться в себе девушка не намерена. Она выхватила мобильник и тонкими, привыкшими вышивать золотом и играть на пианино, пальцами набрала номер.
– Мира, я сейчас… что? Офицер Броуни? Да, это я… Что? Когда? – и она сбросила разговор, – мне кто-то гарантировал безопасность?
– Что произошло? – он спросил чуть резче, чем следовало, но Инесса пропустила это мимо ушей. – Броуни отличный офицер, он не…
– На гостиницу напали, мою горничную похитили, – вспыхнувшая ярость позволяла ее голосу спокойно говорить сквозь слезы. – Это твой орден тоже берет на себя?!
– Тогда Вам тем более следует принять услуги Искариота, – Максвелл слегка сжал ее левый локоть, поднялся с земли, заставляя и девушку встать на ноги. Подъехавшая карета скорой помощи выпустила из своего нутра бригаду медиков, которые погрузили обгоревшее тело в машину. Максвелл и Вольф с Такаги на руках умчались в ближайшую больницу. Напоследок Энрико прикрикнул на подчиненных:
– Работаем, работаем! Не отвлекаемся от намеченной цели!
Отец Рональдо и прочие Искариоты резервной группы принимали исповеди, проводя необходимую психологическую работу с молодыми Искариотами. Часы показывали 00:07. Операция, которую разрабатывали шесть дней, прошла за 6 минут. Особняк, догорев, опустился в землю, а на его месте остался лишь квадрат обгоревшего пепельно-черного камня размером 500 на 500метров, по которому еще пробегали искорки огня.

Глава 2. Груз борта Hawker 700.

Над Римом поднимался узкий серп Луны. Инесса пропустила момент, когда крыша особняка проломилась, и к облакам вознесся Крест Нераскаявшегося – сапфировый колосс, сотворенный из чистой Молнии, то, что собственно и было истинной сущностью Вестарна, его бессмертной душой.
Синие лучи Надежды пронзили сердце, и заставили дыхание замереть. Волны радости затопили девушку, она побежала навстречу распахивающейся двери… и чуть не упала, споткнувшись о воздух. Паладин тащил на плечах японку, а Его не было видно.
– Где Джонатан?! – едва не опередив немку, Инесса повисла на Андерсене. Пока была жива надежда, жили и все остальные чувства.
– Он остался там, – эти слова прозвучали, как приговор. Он не мог остаться, ибо обещал… к чёрту обещания, он просто обязан был вернуться! – Пойми, сестра, враг должен быть уничтожен любой ценой, как бы высока она ни была!
– Легко тебе говорить, сам ведь вернулся! – будь что будет, а она остается наследницей древнего аристократического клана, и не имеет права пускать сопли без повода. Молнии правят на поле боя, а значит, жив и он.
– Джонатан сам так… – раздался скрип распахиваемой двери. Инесса повернула голову и вздрогнула – полыхая, из дверей выходил Он.
–Ну, я же обещал вернуться… – сознание пронзила вспышка боли. Поверить, что вот этот полыхающий угольно-бардовый факел ее… ее…
Девушка еще верила, что все будет хорошо. На миг сердце взмыло в груди, трепыхнулось раз, другой и вместе с падением Вестарна рухнуло в бездну. Слезы обрели власть, все остальное померкло. Жар опалял, и все-таки она смотрела на особняк. Величественный монумент Распятия распался на две половины, которые подхватил ветер, унося душу Джонатана. Туда, откуда не возвращаются, где Он будет ждать Ее. Они встретятся очень скоро.
И тогда она расскажет ему красивую сказку о своих последних днях, еще более приятную оттого, что каждое слово в ней – правда, ибо она напишет ее своей недрогнувшей рукой.
Инесса немо смотрела, как расходятся Искариоты, как луна достигает зенита. Ночь по большому счету только началась, а ее жизнь по тому же счету только что закончилась. Больше всего хотелось взвыть, расправить крылья и полететь навстречу луне. Девушка зашла в антикварный магазин, купила широкий бронзовый кинжал II века до нашей эры. Пока все дела на этом свете не завершены, на тот торопиться рано. Позвонив по оставленному Максвеллом телефону на хорошо знакомый номер, девушка услышала голос, который каких-то пару месяцев назад проклинал ее.
– Але, – бросил собеседник стандартное приветствие, прикидывая, на каком языке пойдет разговор, Инесса ответила на немецком.
– Юсси, это донна Инесса… Я…
– Наш разговор уже окончен, – был ответ.
– Нет… Я хотела… – девушка подбирала в голове нужные фразы. Наконец, ей это удалось. – Джонатан умер. Его похоронят в Ватикане… – на том конце раздались гудки. Она сказала, что хотела, и не стала перезванивать. Для этого не было ни сил, ни желания.
Девушка поспешила в свою гостиницу, надеясь узнать хоть что-то новое. Выжав из Броуни все, что он знал, и, выгнав из номера рабочих, Инесса легла спать. Натянув одеяло на голову, и уткнувшись лицом в подушку, она вновь разрыдалась, предавшись воспоминаниям.
Мира… они знали друг друга пять лет. В прошлом эта девчонка работала на Искариот. Однако убийства за Веру быстро наскучили, и девушка нашла более тихое и доходное место. Инессе было двенадцать, когда отец привел в дом новую горничную, а спустя 7 месяцев XIII отдел хоронил его. Мира стала старшей сестрой донны, человеком, которому та могла рассказать любой секрет и доверить собственную жизнь. Прошел год, на горизонте вновь появился он.
Джонатан… он был в ее жизни всегда. Еще в январе 82-го, когда Инесса только появилась на свет, посетил Италию, даже стал ее крестным отцом и… ушел, чтобы появиться в ее жизни через десять лет. Дела властно требовали Хозяина грома, и ему приходилось быть в отлучке. Так прошли еще 2 года. Девочка не мыслила своей жизни без него, страдала, когда его не было рядом, и радовалась каждой секунде, проведенной вместе. Провожала со слезами на глазах и с радостным криком встречала. Не любимую игрушку, но ближайшего друга. Потом он пропал на 3 года. И все это время от него приходили письма, которые она читала по ночам. Некоторые из них были на французском или немецком. Она выучила эти языки, чтобы отвечать. Старик вскружил ей голову, а когда Инесса написала ему о полнолуниях, о том, что происходи с ней, он вернулся к 15летней девочке затем только, чтобы направить ее дар на помощь своей семье. Старый ловелас заставил ревновать, вскружил малышке голову, и к 16 годам они уже спали в одной постели. Издеваясь, он принудил ее перезнакомиться со всеми аристократами Италии и молодыми преуспевающими промышленниками Германии, прямо заявляя, что ему шел седьмой десяток, и она должна выйти замуж за того, кто сможет прокормить ее в будущем.
Инесса только смеялась, кружа головы молодым людям, и разбивая вдребезги их сердца, не веря, что с Джонатаном может что-то случиться. Ватикан порой подкидывал им работу, и они вдвоем выполняли заказ. Слепяще-белые молнии уничтожали всё и вся на своем пути. Он не мог погибнуть, никогда и ни за что. Просто потому, что не мог. Раз, лишь раз она вслух сказала свои мысли. И он впервые ее ударил. Вестарн объяснил глупышке, что это только монстры живут вечно, пока их не уничтожили, а он человек и умрет в свой день и час, когда сам того пожелает, и тогда же сказал, что Инесса пока никто, ноль перед запятой, и ей самой решать, кем быть. А когда она сказала, что будет человеком, он ударил ее еще раз и сказал, что нет хорошего или плохого, а есть только выбор. Ее, донны Инессы, выбор. В ту ночь их скандал разрешила Мира…
И вот Инесса потеряла их обоих. По словам Искариотов, что были с Броуни, напавшими были упыри какого-то нового типа. Полиция нашла в апартаментах гильзы и оружие горничной – несколько уступающий стандартам габаритами дробовик да сотовый. Куски замороженных упырей валялись в прихожей.
Ближе к полудню донну разбудил телефонный звонок. Энрико еще раз принес извинения и сообщил, что похороны назначены на завтра в 07:00 в Тестаччо. Она только спросила, хватит ли там места на двоих. Максвелл с минуту помолчал, листая в трубку какие-то бумаги, а потом вскрикнул, обзывая себя идиотом, ничего не понимающим в жизни, и пообещал исправить дело. Инесса скинула разговор. Конечно же, места там хватало и на двоих и на троих, просто Максвелл внятно намекал, что девушка нужна ему. Пусть. Одной проблемой меньше. Примерно через час, когда она уже успела принять легкий завтрак, позвонила некая дама, говорившая на прекрасном итальянском языке, и представилась старшей дочерью Джонатана Теффи Вестарн. Мягким, вкрадчивым голосом она сообщала, что Клан грома собрался, и в 23:14 их самолет приземлится на второй посадочной полосе в Чампино. Донна сказала, на сколько назначены похороны и что будут присутствовать Искариоты. Теффи просила свести их количество к минимуму. После пятиминутного разговора Инесса привела себя в порядок, и вызвала такси.
Донна не чувствовала боли или опустошения, она вообще ничего не чувствовала. Потеряв всех, кого любила, она потеряла саму себя. Прирожденная актриса, девушка играла последнюю сцену постановки, именуемой Жизнь.
После выполнения всех мелких дел, Инесса отправилась в аэропорт, и два часа просидела в зале ожидания. В 23:47 самолет, частный Hawker 700 тянувший на пару миллионов долларов, опустил трап.
Первым из фюзеляжа вышел новый глава семейства. Одетый в смокинг, старший сын Джонатана Юсси, высокий и гладкий, как девушка. У него были длинные темные волосы, заплетенные в косичку. На высокой шее намотан белый шарф с черными инициалами U.V. На азиатском лице гнездились светло-голубые, почти белые глаза. Весь внешний вид Вестарна выражал скорее ледяную злость, чем боль потери. Ему до дрожи в кишках, до головной боли и флюса не нравились обстоятельства дела.
Следом шла высокая полная женщина в черном платье с высоким горлом. На лице застыла вымученная улыбка, хотя голубые глаза – фамильная черта Вестарнов – полнила скорбь. Коротко стриженные объемные черные волосы придавали голове форму шара. Как догадалась донна, это и была Теффи.
За старшими шли младшие дети, которых Инесса видела на фотографии 98 года: второй сын Алекс – слащавый блондин геркулесовского телосложения, одетый в черный спортивный костюм с накинутым поверх кожаным плащом и одетая в униформу спецназа Франции младшая дочь Тресси. Ровесница Инессы, девочка была гораздо ниже – метр шестьдесят. Азиатское лицо с тонкими губами венчали темно-синие глаза, в глубине которых плясали красные огоньки. Длинные синие волосы сосульками падали на плечи.
Последним на землю ступил еще один человек… то есть вампир. Причем это был миньон Малмара. А если так, то Клан грома явно не понимает, что делает… или понимает, но не спешит посвятить ее в свои планы…
Между тем, Теффи подошла к Инессе.
– Не обращай внимания, это из-за известий. Мы тут все делами заняты по горло… да еще это… – она явно хотела сказать что-то еще, но тут Юсси бросил фразу на немецком:
– Где отец? – сухо и бесцветно, смотря не на донну, а куда-то за ее плечо.
– В морге Чампинского кладбища… – девушка не договорила. Юсси повернулся и пошел прочь с аэропорта. Инесса хотела остановить Сына грома, но Теффи схватила ее за локоть. Тресси последовала за братом, а Алекс так и остался стоять на месте.
– Не ходи за ним. Лучше отвези нас в гостиницу.
– Да что отвозить-то? Тут идти минут 15! – воскликнул вампир по-итальянски. – Ах, да. Забыл представиться, слуга Малмара, господин Кербер. Официально я выполняю приказ Хозяина, а фактически помогаю Вестарнам в их нелегком труде. И кстати, донна Инесса, я знаю, кто… что случилось с вашей горничной, так что не торопитесь… доигрывать.
Инесса закусила губу. Этот носферату знал и чувствовал слишком много. А носители таких знаний долго не существуют.
– Ну, тогда давайте пройдемся, – Теффи зашагала вперед, увлекая за собой остальных. Алекс оказался рядом с сестрой, справа и чуть впереди, расстегнув кобуру. Инесса шла по левому боку. Вампир обогнал всех и, идя на два шага впереди, задавал направление. В его руках появилась красная, повязанная черной лентой роза, которую он нес как кинжал, сжав в кулаке.
Проходить досмотр не пришлось, до похорон Инесса пользовалась полномочиями Искариота, а после ей уже никакие полномочия не понадобятся.
Идти пришлось гораздо дольше, чем пятнадцать минут, но серебряная Луна и мягкая погода скрасили прогулку. Теффи постоянно делала странное, равнодушное, даже глупое лицо, поминутно то смотря на себя в зеркальце, то неприлично косясь на донну. Кербер пытался отгонять скуку, отпуская шутки. Некоторые из них были на английском, и Алекс тоже вставлял словечко. Инесса предпочитала молчать. Сил улыбаться не было, да и быть не могло. Уже в номере, когда Кербер отправился выполнять приказ Хозяина, прихватив младшего Вестарна, Инесса и Теффи остались наедине.
– А теперь, по порядку, – начала гостья. – Нет, я, конечно, знала, что у отца в Италии работа… но чтоб любовница! Не будь того стойкого ощущения беды, я бы даже посмеялась. Ты же у нас шла по линии Юсси, так что о тебе я ничего не знаю. Давай рассказывай, да объясни, почему вы с ним так покусались?
– Ты о своем брате? Ему не понравилось, что Джонатан позволял себе гулять в 65 лет. Я, видите ли, занимала все время Хозяина грома, выжимала из него последние силы, за последние пять лет он постарел больше, чем за прошедшие двадцать пять. Я даже как-то раз случайно обмолвилась о женитьбе. Желая узнать реакцию сына, Джонатан поддержал мою идею и… Юсси сказал, что ему не нужна мачеха на десять лет моложе его самого, и что он заминирует их… то есть ваш дом в Сан-Франциско, если только я приближусь. Вообще, он мне показался капризным мальчиком, не позволяющим кому-то влиять на отца.
– Вот даже как? – Теффи заварила два крепких кофе и принялась делать закуску из имеющихся продуктов. – А он сказал, что это ты промываешь папе мозги.
– Кто еще кому промывал… скажи честно, после всего случившегося, ты ревнуешь меня к Эланорре? Ведь я пыталась занять ее место…
– Нет! Что ты! – девушка расставила кофе на столе. – Даже в голову не приходило! Мама давно умерла и отцу…
– А вот Юсси пришло, – Инесса хлебнула напиток. – Ты хочешь спать?
– Не думаю, что это лучшая тема для разговора.
– А я думаю именно так. Будет тяжелое утро… для вас, Вестарнов.
– Брось. Сейчас только 01:23, даже половина ночи не прошла.
– Это ничего не меняет. И, кстати, как ты узнала время?
– Потом объясню. Ты еще многое должна мне сказать. Хотя бы ответь на вопрос, как умер отец?
– Как и хотел, в огне и по собственной воле. Когда Малмар только пытался сделать наш клан своими слугами…
– Стой! Так значит, эта охота была в Риме только потому, что…
– Если ты говоришь об операции «Сицилийский Лорд», то да, действительно, скоро мне исполняется семнадцать, и вместе с совершеннолетием я стану истинной Дочерью демона со всеми вытекающими отсюда последствиями. В частности, поиск Хозяина, которому бы могла служить. Джонатан боялся, что, пока Малмар в Риме, у него есть все возможности стать таковым.
– То есть, согласись он с предложением Лорда, операция прошла бы в Лондоне… отцу пришлось бы отправиться туда… покинуть Рим! Или взять тебя с собой! Но тогда почему он этого не сделал?
– Из-за старинного обряда посвящения, который проводила наша семья на территории Италии последние две тысячи лет. В XIX и XX веках церемонию совершали в фамильном особняке клана… в Капуе. Джонатан боялся, что, если ег

 Отправлено: 11.05.08 06:42. Заголовок: Глава 3. Прощание. ..

Глава 3. Прощание.

Черный «Линкольн Континенталь» выехал из ворот, и устремился к Риму. Вольф откинулась на спинку сиденья, и попыталась задремать, перебирая в памяти все, что произошло после операции. Несмотря на ту мощь, что была брошена в бой, ей эта победа далась недешево. Юмико. Выложившись, японка отдала слишком много сил. Едва Максвелл привез их в Ватиканский госпиталь, Такаги назначили срочное переливание крови. Пока епископ утрясал формальности, Хайнкель отдала напарнице 300 миллилитров. Врач объяснил, что для этого случая нужна всенепременно свежая кровь. Энрико зашел в кабинет, и занял ее место, отправив девушку с поручениями, и снабдив в дорогу шоколадом. Хайнекль напомнила врачу, что у Максвелла и Такаги разные группы крови, на что тот, улыбнувшись, сказал, что это к делу не имеет никакого отношения. Девушка знала, что в древности берсеркеры пили кровь убитых в бою врагов, но Такаги объясняла, что это не более чем традиция. Похоже, у ведущих вампирологов Ватикана на этот счет имелась своя, весьма прагматичная точка зрения.
День девушка провела на полигоне Искариота. Располагался он севернее Рима.
Территория в сто квадратных километров официально была спортивным лагерем, огражденным невысоким забором и с подходящими для культурного заведения воротами. Южнее располагался церковный приход с приютом для бездомных детей, многие из которых в последствии проходили через створчатые железные ворота полигона.
Основной скрепляющей силой Ордена был фанатизм. Впрочем, после первых девяти-десяти лет Искариот становился профессионалом либо погибал.
Вся сложность работы, постоянное переобучение вызывали необходимость использовать только качественный людской материал, возрастные рамки которого составляли от десяти до сорока лет, по достижению которых сотрудник выходил из состава организации.
Исключения имели место быть, но они, как знала Вольф, были редкими.
Основная цель отела – вооруженное представительство Католической церкви. Искариот являлся структурой внутри войск Папы. Структурой полностью автономной, с максимально расширенными полномочиями и возможностями. Дивизион осуществлял контрразведку, и пользовался правами Святой Инквизиции. Впрочем, данные элементы задействовались редко, а в обыденной жизни хватало иных задач. В работу Искариота входила теория и практика борьбы с врагом мистического характера – оккультные демоны, магистры трех магических наук (практическая, теоретическая и алхимическая магии), ведьмы и нелюдь – от распространенных вампиров и оборотней до экзотических зверушек типа «чупокабра» и «квакеры». Поговорка Искариотов гласила «плох тот полтергейст, последствия которого нельзя объяснить логически». В центре полигона возвышалась церковь, помнящая еще великих Искариотов эпохи Возрождения. Они могли брать носферату и вервольфов живыми, и прилюдно сжигать их на инквизиторских кострах. К сожалению, многие секреты мастерства погибли вместе с ними, но и занесенного в архивы хватало не на одну двухчасовую лекцию. Занятия проходили здесь же, в перерывах межу службами. Каждый оперативник знал кроме английского еще один или два языка. Искариоты учили разные языки – от немецкого и французского до этрусского и ква языков. В теоретическую подготовку включалось ведение дипломатических переговоров, изучение стран и территорий, где предполагалось работать.
Мобильность агентов была максимально расширена – за год Искариот посещал до десятка стран. Действовали группами от двух до пяти человек. При концентрации всех сил, ордена хватало на крупную операцию.
В практическую подготовку входили – фронтовая и агентурная разведка (в рамках, нужных для проведения конкретной боевой задачи), диверсионная и контр диверсионная деятельность. На полигоне постоянно осваивались новые виды средств связи, тяжелой техники, оружия, подрывной деятельности, отрабатывались тактики десантирования и ведения боя. В штабных играх разбирались как гладкие зачистки, так и работа на грани краха Ордена.
Этот полигон был «штатным», основным. Имелись раскиданные по всей Европе тренировочные лагеря, да заброшенный участок под Стамбулом. Крепость-резиденция ордена была создана в 313году, по непосредственному приказу Святой Елены. 18 августа того же года Дивизион получил признание. Искариот удерживал форт и после раскола церкви, и оставил лишь в 1453году, вывезя с собой все, вплоть до отдельных участков стен, признанных «святыми».
На этом познания Вольф в области истории Ордена не заканчивались.
В I веке, когда Нерон выяснял отношения с окружающими, первые христиане тоже попали под раздачу. Требовалось защитить верующих. Была создана секта фанатиков, добровольно облекших себя на немилость императора. Родилась идея фатализма Проклятых, Сойдущих в Ад, как нарушивших 10заповедей. «Не уби, Не солги…» и далее по списку. Дивизион изначально предал их, и взял имя Иуды, по аналогиям с Искариотом и Маккавеем. Служителям ордена надлежало исполнять работу обоих. Фанатизм, гасящий страх, убеждающий в исключительности своей миссии, бесхитростная и многообещающая фраза «С нами Бог!», в сочетании с умом, расчетливостью и дальновидностью первых Искариотов дали результат. Всё искусство, вся мощь империи обратилось против первого Дивизиона. Орден закалился в войне, стал первоклассной структурой, владеющей лучшими по тем временам методами конспирации. На его основе родились остальные двенадцать Дивизионов. Позже они занялись аналитикой, разведкой и снабжением, широкомасштабными наступательными операциями, оставив Искариоту контрразведку и диверсии.
А пока первыми бойцами Ордена были гладиаторы. Колизей давал огромную пищу для умов. Люди хотели знать, за что умирают. Свет истинной Веры дал ответ. Получившие свободу гладиаторы, последователи учения Христа, были грешниками, и охотно искупали свои грехи. Закладывалась сама система подборки кадров.
Падение римской империи началось с религии. Становление Христианства в IV веке требовало крови и побед. Объектом Священной войны была выбрана нечисть. На острие атаки стал шестой дивизион, орден Искариот. Впрочем, во всю силу костер войны разгорелся в лишь XIII веке. В буквальном смысле слова «разгорелся». Инквизиция жгла, и ставший к тому времени тринадцатым, Дивизион жег своих врагов. Политических, идеологических и биологических.
После оставления Константинополя, Искариот надолго лишился контроля над Востоком. 1476год прошел без проблем. Лишь туманные слухи говорили что-то о неком монстре. О рождении великого Дракулы в Ордене узнали лишь в 1813, тогда же была первая (и последняя) попытка охоты. Ее деталей Вольф не знала, да и не особо стремилась восполнять свои пробелы в истории. Так, или иначе, но именно в Риме Искариот родился и достиг вершин.
Как такового, штаба Дивизиона не существовало. Господин Епископ окружал себя командой, костяком организации. В нее входили специалисты самых разных областей, в том числе и люди с энциклопедическими знаниями.
К слову сказать, двое из группы Вольф до этого входили в команду шефа.
Задачи самого епископа сводились к следующему: связь между Орденом и вышестоящим начальством, принятие решений по ключевым вопросам политики и стратегии, несения функций управления и организации отдела.
Недостаток сотрудников ощущался всегда, но численность бойцов никогда не увеличивали в разы, ставя количество важнее их качеств. Искариот никогда не сталкивался с крупными потерями, если в год Орден терял 10-15 агентов – это уже считалось серьезной утратой. Как правило, после подобного оперативники залегали на дно, а сама организация резко меняла линию поведения. Вопросы стратегических резервов никогда не поднимались, около 1/3 оперативников постоянно пребывали в бездействии, готовые вступить в игру в любой момент. Сейчас же потенциальное количество нестроевых служащих структуры возросло втрое.
И сейчас перед Вольф стояла задача – сделать двадцать человек достойной ордена группой. Восемь профессионалов, одиннадцать новичков. На зачистку их кинули без всякого адаптационного периода, руководствуясь одной лишь силой Веры. Люди, видевшие Ад, стоя плечом к плечу, быстро нашли общий язык. И все-таки они ещё были лишь однородной массой, из которой пока рано что-либо лепить. Хотелось знать, для чего ордену вообще настолько большая команда? Если это что-то вроде группы быстрого реагирования, то ей придется постараться, чтобы эти люди стали спаянной командой, в которой один плюс один равно три. Если Максвеллу нужна штурмовая бригада, то Вольф необходимы мощные ударные элементы, – те бойцы, которых можно выставлять одного против сотни упырей. Если Господин Епископ просто хочет обезопасить свою персону, то вся работа Хайнкель заключается в создании отряда фанатиков, беспрекословно повинующихся командам. Тех, для кого «инакомыслие» равно ереси.
Пока ответа на этот вопрос не было, Хайнкель занималась единственным, что могла сделать сейчас – знакомством с людьми и укреплением дисциплины. Ее авторитет был высок – имя Франческо уже успело стать нарицательным. Это девушка узнала во время общей молитвы.
Ближе к вечеру за ужином Вольф получила еще один звонок от шефа. Новостей было две: Юмико пришла в себя, и, приняв легкий завтрак, отсыпается, а самой Хайнкель нужно мчаться в морг, куда было доставлено тело Вестарна, и организовать безопасность останков. Еще Максвелл сказал, что у покойного были дети. Цель Искариотки – сбор информации.
Сбросив разговор, монахиня взяла с собой двух парней, и отправилась на место. Как только машина отъехала от полигона, Вольф откинулась на спинку сиденья, и заснула. Она до чёртиков в кишках хотела спать.
Проснулась Хайнкель уже в морге, на диване в кабинете врача. В радиоприемнике играла легкая музыка, а запах коньяка говорил о успешно завершенных переговорах с местной инстанцией. Девушка уткнулась взглядом в стоящего рядом человека.
– Отец Квазимодо, объект на месте? – Хайнкель села, разминая руки,
– Да куда ж он денется? – криво усмехнулся подвыпивший Искариот. – Ты спи, дело простое, – этот человек лет тридцати двух был швейцарцем, в прошлом служащий банка. Какая шальная случайность заставила его сменить дорогой костюм служащего респектабельной компании на пыльную сутану инквизитора – для девушки оставалось загадкой. Квазимодо не любил убивать, делал это профессионально, заставляя себя забыть, что в прицеле оптики живые люди, и с радостью брался за работу, связанную с сохранением оных. Это он курировал проект переброски людей в Орден.
– Было б дело простым, – Вольф глотнула коньяка, – меня бы сюда не направили. Закуски что, не осталось?
– Да ее и не было. Кстати, диван тут широкий, если хочешь…
– Катись к черту, я Невеста Христова. У меня теперь и так… 20 мужиков.
– Да ну? заметь, Максвелл приказал в твою группу отобрать самых лучших! Я старался…
– Франческо был хорошим техником. Ладно, закрыли тему. Полиция в курсе?
– Да, прислали одного. Некий офицер Броуни. С ним два Искариота из группы Отца Патрика.
– Броуни? – они направились в подвал, прихватив с собой бутылку. – Это человек Максвелла, если не ошибаюсь?
– А что сразу не Господа Бога? Мы уж и Крест приготовили… – еще раз съязвил Квазимодо. – И Святую воду, и гранат ящик… А если будет возникать, я его укушу! Можно?
– Зубы не сломай, – Вольф вошла в приемный покой. За вторыми дверьми располагалось морозильное отделение и палата для вскрытий. Хайнкель уткнулась взглядом в офицера. – Броуни? Вы свободны, можете идти.
– Есть, сэр, – Коротко отдав честь, тот вышел из комнаты. Девушка опустилась на его место справа от открывающейся наружу массивной стальной двери с электрическими замками, из которых выходили служащие морга. Искариоты встали по бокам. Квазимодо уселся на поставленный у входа ящик. Вольф уткнулась взглядом в тех, что пришли с офицером.
– Мастер Лоренс, что у вас?
– Мы охраняли донну Инессу в ее номере, вплоть до момента, когда за ней заехал Вестарн, – Хайнкель знала, что мужчине шел тридцать восьмой год, хотя на вид ему было лет пятьдесят. Не расчесанные седые волосы и борода делали свое дело. – После этого расположились у входа в гостиницу. Там на нас напали. Пятеро. Это совершенно новые вампиры. Они ходят в форме, и пользуются оружием, а главное, у них отличная организация и тактика. Этот дурачок из новеньких, как его? Отец Рональд рванул ручную гранату, убив трех нападавших. Я и Микаэль зарубили двух оставшихся, однако по прошествии двух минут, когда мы ворвались в номер, там были только следы боя, – говоря, мастер Лоренс сильно картавил, и чуть косил глазами, что, впрочем, не мешало ему превосходно владеть мечом, ибо стрелял преподобный паршиво.
– В номере были обнаружены трупы?
– Только нападавших. Такое ощущение, будто их из морозилки извлекли.
– Еще один субкур? – Хайнкель сморщила нос.
– Со слов Броуни, горничную Инессы звали Дегист. Знакомое имечко?
– Она же вроде погибла? – Вольф затушила сигарету.
– Нет, просто перевилась, – в этих делах мастеру Лоренсу можно было доверять. Создав репутацию первоклассного аналитика, что было не так далеко от правды, и умело пользуясь ей, Искариот получил доступ к базам данных отдела. Он знал все или почти все о самых пикантных секретах Ватикана. – По моим данным, после ухода из Дивизиона Мира работала на семью Хайнкляйн в качестве горничной и телохранителя. Судя по отверстиям на стенах номера и в трупах, девушка по-прежнему отлично стреляет, и сломил ее кто-то гораздо более сильный и древний.
– Лучше скажи, кто в той зачистке крестное знамение сотворил, старик или девушка?
– Знамение? – поднял бровь оторвавшийся от бутылки другой Искариот, Отец Микаэль. В Дивизион его занесло прямо с лавки церковно-приходской школы увлекательное приключение. Впрочем, юношеская лихость осталась в прошлом, и теперь это был солидный тридцатипятилетний мужчина, знающий, что ему от этой жизни нужно. Хайнкель в двух словах рассказала о зачистке. – Если Дегист работала на Хайнкляйн, то, может, это месть Малмара?
– Нет, – оборвал мастер Лоренес, в свою очередь делая глоток. – У этого носферату готические миньоны, а те были очень даже современные. Не модерн, конечно, так, средненький ампир… эх, уйду на пенсию, напишу новый устав Искариоту… что смеетесь? Я уже материал собираю!
– Давайте говорить о деле, – перебил Лоренса Отец Микаэль. – Могут ли эти вампиры ударить сюда, сделать что-либо с останками? Что там Максвелл о трупе говорил? – это уже девушке.
– Только то, что у покойного были дети.
– И они сюда прикатят? – встрял Квазимодо. – Уж лучше Клан грома, чем эти неизвестные вампиры. Отец Петр, вы проверили здание?
– Не трогай мальчика, пусть выспится, – только сейчас Вольф заметила, что новичок, по началу внимательно слушавший разговор теперь прислонился к стене, и прикрыл глаза. – Мастер Лоренс, я спрашивал, могут ли эти вампиры прийти сюда?
– А пусть приходят, мы их…
– Квазимодо, умолкни, я думаю. И вот какие мысли в голову приходят. С неделю назад мы сопровождали епископа на встрече…
– Того полного?
– Да, Микаэль. Его. Так вот, он тогда обронил фразу… ты же знаешь, у меня на это дело нюх; я стал копать в этом направлении…
– Что за фраза? – Хайнкель знала, что этих двоих часто отправляли охранять сановников, но пока не сообразила, о каком именно задании шла речь.
– Пустяки. «LETZTE BATALLION». Но меня это действительно привлекло. И вот моя интуиция говорит, что это как-то связанно.
– Как? – этот вопрос хотелось задать и ей, но девушка посчитала это ниже своего достоинства. Отец Квазимодо решил дилемму. – Хоть последний, хоть первый, я их…
Рация Хайнкель затрещала.
– Да… Сколько?.. Понятно. Нет, у нас тихо. Отбой, – Вольф обвела Искариотов взглядом и закурила. – Три вертолета внутренних войск Ватикана потеряли связь и разбились. На улице беспорядки, наблюдаются странные небесные явления. Отец Патрик спрашивал, как обстановка на кладбище. Отец Петр! Сходи, проверь территорию у входа, и возвращайся. В драки не влезать! Аминь!
Двадцатилетний парень стряхнул остатки сна и направился к выходу. Впрочем, через пару секунд он вернулся – к голове монаха был приставлен ствол пистолета, а следом зашли еще два человека.
Эти двое… высокий парень, и низкая девушка. Сходные черты лица выдавали близкое родство, двоюродные или родные брат и сестра.
– Господа Искариоты, не соблаговолите ли вы спокойно, не хватаясь за оружие отойти от двери? – С ними на отличном английском заговорил парень.
– Кто вы? – взяла на себя роль парламентера Хайнкель, опередив Лоренса, а Отец Микаэль в полсекунды выхватил парные «Дизерт-игл», ловя цели.
– У вас двадцать секунд, или ваш друг слегка повредит череп. Девятнадцать…
– Не пробовали через вентиляцию? – в тон парню ответила Вольф. – Тонкие, пролезли бы, – Хайнкель убрала один пистолет, и, подойдя к ним, приставила второй к его лбу. – Имя, и цель визита.
– А длину моего члена тебе не назвать?
– Имя? – Повторила Вольф.
– Юсси Вестарн.
Монахиня опустила оружие, за ней тоже сделали остальные. Девчонка одним слитным движением оказалась у дверей и широко раскрыла их.
– А это кто? – спросил Отец Квазимодо.
– Моя сестра, – улыбнувшись, Юсси стал закрывать за собой двери.
– Квазимодо, на два! – бросила Хайнкель, и проскользнула в закрываемые двери.
– Есть, сэр! – пародируя Броуни, Искариот приложил руку к непокрытой голове.
Оказавшись внутри, Хайнкель огляделась. Невысокий потолок, вдоль стен тянутся морозильные камеры. Холодно. В воздухе ощутимый запах паленого волоса. Послышался щелчок электрического замка, и дверь оказалась запертой на засов. Создалась весьма комичная ситуация. Девушка стояла, прислонившись спиной к дверям, а парень, закрыв их, не убрал руки с ручек. Между ним и ей было всего каких-то сантиметра два. Ее пистолет уткнулся в его горло.
– Замок защелкнулся… – с трудом выжала из себя девушка.
– Это я его закрыл. Усилием воли, – сказал свои слова на чистом немецком, глядя прямо в глаза Вольф, а девушка не любила тех, кто с первого взгляда определял, какой язык является ее родным. – Фамильный талант Детей грома: управление электричеством, – Юсси отступил на шаг, и окинул подвал взглядом. В центре лежал обгорелый труп, уложенный в красный гроб с серебряными ручками. Крышка с синим католическим крестом стояла рядом.
– Это… он? – сестра обошла тело кругом, и остановилась в изголовье. Смотрела Дочь грома только и только на отца, игнорируя Юсси и Хайнкель. – И что, в самом деле, мертв? Тогда я бы хотела сказать пару слов. Отец был…
– Нет. Мы будем прощаться при всех, на похоронах. Но ты и в самом деле права, он действительно мертв, – кивнул брат. Они говорили по-английски, из чего Вольф сделала вывод, что этот язык был для обоих родным. – О мертвых принято вспоминать только хорошее. Такая мощь… такая Сила… и такая Воля. Он спланировал всю игру на добрую сотню шагов вперед, от первого хода до последнего боя. Сам выбирал друзей и врагов, и сам с ними разбирался. Я всегда восхищался его мужественностью. При старшинстве лорда Рендала сам стал главой семьи, и наметил ей цель. Он просчитался лишь раз…
– Когда полез в то чертово гнездо. Если уж он такой великий стратег, каким ты его всегда расписывал, почему тогда он сейчас лежит обгоревшим куском мяса, а не пересчитывает прибыль от успешной сделки?
– Потому что сделка со смертью не может быть успешной. Джонатан наметил свой путь, прошел его и отправился дальше. Вся сила, которой располагает наш клан, была собрана им. И… да, ты права, он действительно просчитался в том гнезде. Конечной целью был Малмар, но эта цель не была достигнута. И это не смотря на то, что на стол легла козырная карта нашей семьи!
– Наследие Иерусалима? Наши предки вывезли с Голгофы настоящее сокровище… которое старик так глупо потратил. Брат, а ты так смог бы?
– Такие вещи, как этот Крест подобны патронам в пистолете. Применение ограниченно, а некоторые и вовсе можно использовать лишь раз.
– Тогда я тем более не понимаю, почему он все это затеял? Такой козырь… в пыль.
– Нет. Джонатан хотел красиво уйти из жизни, и использовал для этой цели Крест.
– Ага, языческая тризна, с обрядом сжигания тела. А для полноты ощущения, чтоб Искариоты рты поразевали, еще и Католический крест, вздымающийся под самые облака… хотя он и был конченым атеистом.
– Он верил в Бога, но презирал всякую церковь. Не забывай, сестренка, над могилой мамы он тоже воздвиг крест. Только представь, чего ему стоило удержаться на плаву после ее смерти? Да прожить еще шестнадцать лет?
– А почему не 60?
– Пойми, Тресси, свобода самому уходить из жизни – привилегия истинного Человека. Тебе этого не понять.
– Иногда мне кажется, что если бы я тогда не напросилась с тобой, то жила бы сейчас тихой жизнью простого человека… – внезапно ее голос сорвался, и она, чуть не зарыдав, прокричала: – Вообще, в том гнезде что, так много вампиров было? Или мы там кому-то билет выписывали?
– По сути, билет в Ад наш клан выписал Малмару лет эдак 100 назад. А если по смыслу, то гнездо было не таким уж и большим, два десятка вампиров класса А, с полсотни подмастерьев и несколько дюжин упырей. Не так уж и много.
– А Искариоты тогда для чего понадобились, – Тресси успокоилась, вновь взглянула на гроб, – если он мог так спокойно уничтожить это гнездо?
– Ну, не такое оно и маленькое, да и не забывай, Джонатану требовалось, чтобы он без особых затруднений дошел до центра дома, да к тому же встретился там с Малмаром. Отец хотел, чтобы его сопровождал Лорд. Но вышло…
– То вышло, что Предатель явил себя во всей своей бледно-желтой красе свежего гноя! Ты и сейчас будешь спорить с этим, после того, как прочел мне вслух то письмо в четыре строчки? Если б не запрет… хотя я вообще не понимаю, зачем он наложен!
– Отец хотел, чтобы этот человек был нашим союзником. Клан грома использовал его…
– Да это нас все использовали! За всю историю мы только и делали, что помогали другим! Тот же Искариот, сколько раз вытирал об нас ноги!
– Но именно Рим дал нам землю, а когда начался крестовый поход…
– Вестарнов первых погнали на убой! Еще под Никеей…
– И все же мы выжили. И не просто, а вернулись, увезя все накопленное…
– Полтонны золота?! Брат, где твои мозги? Не за тем наши предки проливали кровь на Токуносимо, чтобы потом так спокойно отдавать Японию. Даже спустя века азиатская кровь всплывает в нас! А ты еще смеешь говорить, что мы что-то должны этому предателю? Да он бы сейчас в сточной канаве гнил, если бы не отец!
– Я запрещаю тебе так отзываться о лорде!
– Кто ты такой, чтобы мне что-либо запрещать! Пока был правой рукой Джонатана, я повиновалась, но после смерти старика ты лишился всех прав!
– Кто ты такая, чтобы судить о моих правах? Младшая, и должна слушаться старших, меня в первую очередь! Я сменю отца…
– Много чести… а впрочем, уж лучше ты займи место старого дурака…
– Не смей его оскорблять!
– А что хорошего он сделал?! Воспитал четверых детей, и вообще был порядочным человеком? Нет! Он вырастил поколение бессмысленно жестоких людей, шагающих к своим жалким целям по трупам подвернувшихся под руку людей! Он выпустил в мир одного из худших предателей современности!
– Ты – цепной пес, который должен слушаться приказов, не более чем. И анализ вещей подобного рода не входит в твои обязанности. Но если хочешь знать, отец поступил правильно, лепя нас безжалостными маньяками. Таков мир, и таково время. Вестарны – клан изгоев, который вынужден маскироваться под интересы окружающих. Если все люди XX века, начиная от Искариотов, на чьей земле мы находимся и, заканчивая Хеллсингами, куда мы отправимся, конченые маньяки, которые творят насилие ради насилия, то мы, Вестарны, должны стать такими же, если хотим выжить. И я – Хозяин Клана Северного Грома Альпийских Гор – приказываю семье жить именно так.
– Приказывать и я умею. Пойми, братик, папы нет! И от большого дружного семейства осталась только фамилия! То, что Рендал слушался Джонатана, еще не значит, что он будет слушаться тебя! Ты старший сын? Это ничего не значит. У Рендала тоже есть права.
– Если он не заткнется, то я его заткну. Он сильнее? Плевать. Ты права, то, что я старше по календарю, еще не дает мне прав распоряжаться. Старший не тот, кто приказывает. Это тот, кто отвечает. Я отвечу за дела своей семьи!
– Перед смертью ваш отец также сказал, – Хайнкель услышала много такого, что могли знать только члены семьи, и в расход ее могли пустить прямо сейчас. Они ругались, припоминая друг другу старые обиды, выплескивая море информации, забыв о том, что она стояла рядом. Вольф подошла к крышке гроба. – И заплачет кровавыми слезами тот, кто усомнится в его преданности Католическому кресту. Впрочем, вы всегда можете отказаться от услуг Ордена.
– Кто ты такая, чтобы так говорить о моем отце? – Юсси крутанулся на каблуках. Тресси тихо зарычала, сунув руку во внутренний карман куртки.
– Меня зовут Вольф. Я участвовала в той зачистке, – девушка вновь подошла к Вестарну. – Решением Максвелла я конвоирую останки до места погребения.
– А во время церемонии? – монахиня сдержала улыбку, во всяком случае, прямо сейчас ее не убьют. Теперь надо было показать, что дело они будут вести с ней.
– Отец Андерсен. Так же церемонию собирался посетить господин епископ.
Брат и сестра переглянулись. Монахиня напряглась.
– Нельзя ли исключить присутствие этих людей на церемонии?
– Это никак невозможно. Впрочем… Я могу позвонить?
– А своего телефона нет? – Юсси протянул ей мобильник. – В ордене, я слышал, проблемы с финансированием…
– Смирись с тем, что вас все используют… – девушка набрала номер, – или ты думал, почему из всех, кто штурмовал то гнездо, погиб только Вестарн… Але?
– Да, – раздался на том конце голос Максвелла.
– Шеф, это Вольф. Я на месте, ситуация под контролем.
– Действуй, не буду мешать. Да хранит тебя Святая Барбара!
Девушка скинула разговор, и протянула трубку Вестарну.
– Оставь себе, – Юсси взглянул на сестру. – Как я и предугадал, с Искариотом не возникнет проблем.
– Ты сегодня на картах Таро не гадал? – Вольф прислонилась к двери.
– Ты что, дрянь, издеваешься? – Вестарн вжал ладони в дверь, как бы ловя ее в свои объятия. Хайнкель улыбнулась.
– Братик, трахни ее. Она хочет, – голос младшей Дочери грома был ледяной, словно и не человек она была вовсе. Слова брата были лишены всяких чувств, но они были живыми.
– Заткнись, – Юсси смотрел в самую глубину глаз монахини. Он уже понял, что отделаться от неё вот так сразу не получится, но и оставлять в живых явно не собирался. – Послушай девочка, что ты забыла в своем ордене? Мне нужен грамотный канцельери, – он театрально стряхнул несуществующую пыль с ее плеча. Хайнкель сглотнула. Длинные пальцы, тонкий запах дорогого одеколона, по-женски хрупкие плечи и стоящая за ними колоссальная мощь.
– Присягни Искариоту, – Хайнкель чуть повернула голову, демонстрируя сережку-гвоздь в ухе, – и я буду работать на тебя. Что ты теряешь? Семью? Ты им не нужен, ты человек, а они – нелюдь. Рендал, Тресси, Инесса… все! У твоей сестры погиб отец, а она даже не заплакала! А твои глаза слезятся. Ты любил его, а они презирали. Джонатан служил Католическому кре…– Юсси схватил ее за подбородок.
– Потерять семью не значит – похоронить всех родственников. Потерять семью, значит предать ее.
Хайнкель убрала его руку. Подошла к гробу. Коснулась ручки.
– Сам понесешь?
– Да, а что? – Вестарн встал рядом.
– Тебе помочь?
Тресси достала из внутреннего кармана пистолет, с шумом вдохнув воздух.
– Вервольф!
– И дробовик остался в самолете… – Юсси хлопнул руками по бедрам.
Хайнкель уткнулась взглядом в дверь, расстегивая кобуру. Оставшиеся снаружи люди закричали. Восемь секунд, несколько выстрелов, и все затихло. Мгновение мертвящей тишины, и в дверь с силой ударили. Юсси вскинул руку. С пальцев сорвалась серебристая молния, сваривающая дверь по стыку створок. Раздался второй удар, от которого металл выгнулся. После третьего удара четырехмиллиметровая сталь порвалась, как бумага, и сложилась в углу. Перед монахиней предстал волк, по меньшей мере, на голову выше ее.
Когтистая лапа скребанула по полу, оставляя в бетоне глубокие борозды.
– Хай, Ганс! Может, в картишки перекинемся? – между волком и людьми возник человек в белой мантии, с седыми волосами. – Где-нибудь на северном полюсе!
Оборотень чуть пригнулся, готовясь к прыжку. Старик прищелкнул пальцами, и они вдвоем растворились в облаке ослепительных искр. Хайнкель бросилась к своим товарищам.
Голова мастера Лоренса валялась в одном углу, тело – в другом. Микаэль был разорван пополам, и каждая половинка сжимала свой «Дизерт-игл». Квазимодо сидел на своем ящике, его живот превратился в одно сплошное месиво. Внутренности стекали на пол. В руке была сжата бутылка.
– А… пронесло, да? – прохрипел он, обращаясь к девушке. Коньяк медленно капал на пол, смешиваясь с кровью. – Всегда мечтал умереть пьяным…
– Рад за тебя, друг. Закрой глаза, – Юсси дважды выстрелил в голову Искариота. Хайнкель тем временем занималась Петром. Парень стоял, ощутимо дрожа. В вытянутой руке был сжат пистолет. Патроны давно кончились, а он все нажимал на курок. Вольф забрала оружие, и закатала ему хлесткую пощечину. Он отошел на полшага, уткнулся в стену и замер. Раздался звук топающих ног. Минуту спустя в зал вошли несколько человек.
Еще через десять минут останки были убраны, гроб отправился на свой участок. Вольф шла в двух шагах за процессией, отправив Петра сторожить машину. Он еще не пришел в себя, и ошалело оглядывался по сторонам. Смерть пронеслась в шаге от него, но пронеслась мимо. Как это обычно бывает с людьми, пережившими подобное, мальчик до сих пор не мог поверить в то, что еще жив.
Девушка не понимала, для чего нужно было все это? Джонатан сказал, что он и Андерсен вдвоем сделали бы дело, но к чему тогда эти лишние затраты?
Послать в морг псину-переростка, хотя зачем? Хайнкель не видела логики.
Один-единственный кусок обгоревшей плоти, кому и для какой цели он нужен?
Или – нужны те, кто будут рядом с ним? Волк оказался там случайно? Это пришло на ум последним, и монахиня поспешила выкинуть подобную чушь из головы. Сильный вервольф на территории Италии, и орден ни сном, ни духом? Нет. Да даже если это и не волк вовсе… в любом случае, это явно был плохой полтергейст.
Так или иначе, но кромсать людей направо и налево нельзя, когда начинается стрельба, заканчивается контрразведка, регион должен быть экономически стабилен. Те, кто стоял за оборотнем, этого не понимали? Вольф не могла подобрать логичное объяснение, слишком многих фактов она не знала. Взгляд девушки скользил по сторонам.
Кладбище. Широкие ухоженные аллеи. Везде деревья, живые и искусственные цветы. И кресты. Кругом, куда ни кинь взгляд, возвышались надгробия, католические, протестантские и православные кресты, мусульманские полумесяцы. Аллеи дробились на маленькие дорожки, те, в свою очередь, разветвлялись на совсем уж узкие тропинки. И какой выбор ни сделай, куда ни сверни – результат всегда один. И вопрос все тот же: кто придет проводить тебя? Кто вообще о тебе вспомнит?
И кто вспомнит о ней?
Для того, кто отправится в Ад, какое это имеет значение?
В Дивизионе никогда не провожали товарищей. Искариот мог погибнуть в Северной Америке или Южной Африке. У Христовых воинов не было близких или родных. Семьей был Орден, единственной радостью в жизни – служение Богу да цифры на лицевом счету. Нельзя было уволиться, а с дезертирами не разговаривали. Епископов хоронили в катакомбах под Ватиканом, и никто не спрашивал, куда уходят те, кто в официальных документах не значился. В Дивизионе была своя похоронная команда, которая не интересовалась, с кем они работают. Все случаи мирной жизни были обговорены в уставе Ордена, написанном сотни лет назад. А устав говорил, что Искариот самостоятельная боевая единица. Боевая единица, не человек. Его душа проклята и попадет в Ад. Вольф не узнает, когда захоронят тех, кто был с ней в эту ночь, с кем она была честна до конца. В рапорте будут предоставлены три трупа, Максвелл поставит роспись в нужном месте, и отчет пойдет дальше. И никогда никаких эмоций – они погибли во славу Господа, и этим все сказано.
Была в организации и своя бригада могильщиков. Эти привыкли, что закапываемые ими гробы не всегда правильной формы.
Обгоревший труп не вызвал и малейшего взгляда.
Часы мерно отсчитывали 06:58, когда к могиле подошли две девушки. Инесса изменилась до невозможности: кожа бледная, под глазами мешки. Плакала всю дорогу до кладбища. Толстый слой косметики не спасал. Другая девушка была выше, и полнее. По чертам лица нетрудно было догадаться, что она являлась еще одной родственницей Вестарна. Нелепые на похоронах одежды – смятое красное платье и костюм горничной – никого не волновали. То, что к ним подошел один из могильщиков, так же осталось без внимания. Гробовщик накинул на плечи черный плащ, и встал рядом с остальными Вестарнами.
– Я смотрю, меня уже не ждали? – Рендал шел неспешно, улыбаясь и пританцовывая. Он явно все еще находился под впечатлением от драки.
– Лорд? А где волк? – Юсси сказал это на немецком.
– В Аду, – ответил Рендал на том же языке. Потом обратился к нему на латыни, к Тресси на французском. Оба ответили. Хайнкель зло сплюнула, ругнувшись под нос:
– Полиглоты чертовы…
– Я все слышал, – тихо произнес Юсси на английском. – Теффи?
– Я сделала все что смогла! – отозвалась девушка в костюме горничной.
– Начнем, пожалуй! – Рендал хлопнул в ладоши. – Тресси, ты первая. И попрошу на английском.
– Универсальный язык… – та подошла к гробу, коснулась рукой, сорвала с себя нательный крест, и кинула на тело. – Спасибо за все, что ты сделал для меня. Я буду верна долгу. Я буду быстрее пули, и злее, чем Пит-Буль. Прощай.
На ее место встал человек в плаще.
– Я почти не знал тебя, но клянусь, что буду и впредь служить семье. Пусть все говорят, что я не твой сын, но меня воспитал ты. Аминь.
Он отошел от гроба быстро, как от огня. Встал на другом крае могилы. Тресси присоединилась к нему.
– Ты всегда был лучшим, – Теффи провела ладонью по обуглившейся голове, словно пыталась опустить веки, и положила руку на грудь. – Всегда.
Хайнкель заметила, что она не попрощалась. Дочь грома отодвинулась, на ее место встал Юсси.
– Мама осталась по ту сторону океана. Клянусь, я сделаю все, чтобы мое поколение Вестарнов легло в одну гробницу. Ты был тем идеалом, которого я никогда не смогу достигнуть, – он взял сестру за руку. – Я буду заботиться о них. Прощай. – И они вдвоем пошли к младшим.
Рендал засмеялся. Хайнкель поежилась, ей было страшно находится так близко к нему. Впрочем, пока он смотрел на Инессу.
– А ты, Дочь демона?
– Я уже все сказала.
– Вот и славно. Закапывайте, – повелительный тон, смех. Они пугали Вольф. Если остальные еще были в какой-то мере людьми, то он был чудовищем. Сколько веков отмотал этот дряхлый старик на земле? Вестарн мог стать таким же. Мог, но предпочел смерть.
Могильщики работали быстро, стараясь поскорей забыть все услышанное. Но едва только первые горсти земли полетели в могилу, Инесса подошла к краю, вытащила из сумочки нож, и воткнула себе в горло. Раздался хруст, кровь хлестнула фонтаном, ноги девушки подломились, и она упала в яму.
– Что замерли! – прикрикнул на остолбеневших могильщиков Рендал. – Работайте!
Лопаты вновь замелькали. Лица остальных Вестарнов остались невозмутимы.
Вскоре вырос надмогильный холм. Пройдет время, и его заменят каменной плитой, вот только что за надпись там будет, уже никого не волновало.
Хайнкель уже привыкла, и перестала ежиться от смеха Рендала, как вдруг тот оборвался.
– Посмотрели? А теперь уходим, у нас много дел в Штатах.
– Да, лорд, – Юсси кивнул. – Но сперва в Лондон, рассчитаться с предателем!
– Да! Эта глупая игра слишком затянулась! Я заключил союз… с одним влиятельным лицом. Теперь сила за нами. Все, кто гнал нас, утрутся!
– Да, лорд! – Хайнкель только сейчас догадалась, что Вестарны держатся кучкой подальше от Рендала. Юсси говорит, но все теми же ледяными репликами. – Мы, пожалуй, отправимся нашим самолетом…
– Есть только один способ перемещения, достойный истинного Вестарна!
Рендал

 Отправлено: 11.05.08 06:43. Заголовок: Глава 4. Госпиталь. ..

Глава 4. Госпиталь.

Дверь была распахнута настежь, в кабинете сновали разные люди.
Максвелл стоял у книжной полки, углубившись в чтение какой-то бумаги. На стене напротив висела большая карта Европы. Вольф выплюнув жвачку, зашла в зал как раз когда проверка комнаты на наличие подслушивающей аппаратуры заканчивалась.
– Кабинет чист, – бросил начальник бригады.
– Отлично, идите. Вольф, дверь! – Хайнкель закрыла дверь. – Я еще не слышал твоего доклада о зачистке?
– Андерсен контролировал эмоции. Поссорился с Вестарном. Если бы тот выжил, то они бы подрались уже после операции.
– Хоть эта идея сработала. Дальше, подробности встречи с Вестарнами.
– Сейчас начнется большая внутрисемейная разборка. Юсси хочет стать главой клана, это оспаривает Рендал.
– Кто? Этот лорд мертв вот уже тридцать лет.
– Он был на похоронах, – Вольф говорила как можно короче: она хотела побыстрее закончить разговор и поесть.
– А ты не обозналась?
– Ошибка исключена. Плюс к тому он силен, как дьявол.
– Дьявол? – Максвелл ухмыльнулся. – Это как раз по нашей части. Что еще?
– Нельзя недооценивать ни Юсси, ни его сестру.
– Теффи действительно сильна, по полученной информации… то, что записи уничтожены, уже говорит о ее силах. Плюс показания свидетелей…
– Я имела в виду Тресси. Она уперта и обладает внушительной мощью. Андерсен расправится с любым из них по одиночке, но их четверо.
– У нас хватает проблем и без этого, – Максвелл сел на стол, закурил. В воздухе разнесся сладкий запах табачного дыма. Взгляд шефа уткнулся в карту. – Искариот в кольце врагов. На севере Хеллсинги, на западе – недобитые фашисты, на востоке – стремительно набирающие силу Такаги. А на юге укрепляются Вестарны. И это в условиях набирающих обороты действий Малмара, Идущих и еще черт знает кого. В свое время в США Вестарны как можно мягче вели себя с другими семьями, но открыто выступали против Последнего Батальона. Такая политика позволила им продержаться 30 лет.
– Хотите сказать, оставшиеся нацисты настолько сильны?
– Фашисты… в свое время из Германии вывозили весь товар, какой только могли.
– По-вашему, они хотели создать новую валюту?
– Не глупи. Сеньорадж доллара. Процент в нем. В 1935 у Гитлера не было ни одного танка. Мировые банковские кланы профинансировали его с вполне конкретными целями – на территории послевоенных Европы и России утвердится доллар. Единственный вождь, который понимал эти схемы и оказывал реальное противодействие, Иосиф Сталин должен быть убит, основной идеологический противник, КПСССР – уничтожен. Для этого развязывали II мировую. Гитлер не был идиотом, он потребовал процент, и получил его. Был в его администрации человек, который знал о сделке. Его звали Макс Монтана. В свое время его остановили только оскорбленные Хеллсинги. Тот редкий случай, когда экономика отходит на второй план.
– Шеф, вы ведь говорили, что доллар скоро обвалится.
– Да. Еще до конца XX века, почему я и спешу. И как только падет он – рухнет экономическая мощь «LETZTE BATALLION». Все доходы от продаж оружия, наркотиков и компьютерных технологий – ничто в сравнении с этим. Наполеон I в Бородинской битве не использовал гвардию – строй лучших, самых преданных офицеров. Но в операции под Ватерлоо он бросил в атаку именно их – победить, или окончить все счеты. Вервольф поступит также, или я ничего не понимаю в политике, – Максвелл сделал короткую затяжку, и стряхнул пыль прямо на ковер.
– Шеф, вы ведь хотели бросить.
– Если бы это было моей единственной проблемой… Капитан Вервольфа Ганс Гюнтше окружен отрядом искусственных вампиров. Чтобы полвека вести за собой организацию, состоящую из монстров, нужно самому быть человеком, обладать каменной волей. Если он остановится, его сожрут свои же. Как только трон под ним зашатается, он, будучи человеком, попытается либо достигнуть крупной победы, либо уничтожить всех своих, кто может захотеть убить его.
– Шеф, разумно ли… оценивать этого старика так высоко?
– Я боюсь переоценить его, но еще сильнее – недооценить. У нас одинаковые проблемы. Пойми, Вольф, это прокол.
– О чем вы?
– Операция задумывалась с конкретными целями. Ни одна из двух ключевых задач не была достигнута. Ван Хеллсинг победил Дракулу, выиграв партию в шахматы. Но Сын дракона считал себя честным полководцем, идущим на врага с поднятым забралом, а Малмар мнит себя стратегом. Он будет играть по-крупному, но только с по-настоящему интересным врагом. Я боюсь, что упырь ляжет на дно. А пролежать в гробу где-нибудь на дне Марианской впадины он может вечность.
– Но водные препятствия…
– Есть такой вид транспорта, подводная лодка называется. У американцев и русских достаточно таких игрушек, чтобы потерю одной не заметить. Я имею в виду не батискафы, а большие атомоходы типа «Курска». За все те годы, которые он обтирался в Риме, я боялся именно этого – не спугнуть.
– Годы?
– Вольф, неужели ты считаешь меня глупцом? По-твоему, я не знал, что Малмар строит это гнездо? Или не знал, что ему помогаю Хайнкляй? Нет! Мне пришлось действовать только тогда, когда информация вскрылась.
– И вы так спокойно…
– Как Искариот мог сотрудничать с вампирами? Кажется невероятным, да? Но это было именно так. Запомни, Вольф, стравить своих врагов, сделать так, чтобы они вцепились в глотки друг друга, и было моей целью. Всегда! – Максвелл улыбнулся, давая понять, какой он хитрожопый политик.
– А вторая задача?
– Андерсон.
– ???
– Он не всегда может контролировать себя, и недавние события в Португалии это доказали. А сидеть на бочке с порохом и гадать «рванет – не рванет?» я не хочу. Операция разрабатывалась именно с целью слить его. Сейчас я понимаю, что было ошибкой сидеть в безопасном месте, и ждать окончания дела…
– Вы глава отела и ваша жизнь важна.
– Кому? Моя главная работа – вежливо улыбаться, и заверять всех, что ситуация под контролем. В этой операции отражалась вся политика ордена – все эти бесконечные уступки, союзы и вместе с тем готовность нанести решающий удар в нужное место и время. В условиях надвигающейся войны за передел сфер влияния – двоевластие в Искариоте недопустимо. Или я буду уверен в Андерсоне, как в подчиненном, или я от него избавлюсь.
– Андерсен погиб за Орден.
– Он отдал жизнь за прошлого епископа Дивизиона, и по его же приказу был воскрешен, превращен в регенератора. Ему он был предан, не мне. Так, все, закрыли эту тему. Что было на церемонии?
– На морг напал оборотень. Причем загрыз тех бойцов ордена, кто реально оказал сопротивление. Отец Петр испугался – на нем ни царапины. Жизни меня и Вестарнов спасло вмешательство Рендала. Погибли Отец Микаэль, Квазимодо, Мастер Лоренс.
– Патрик явно будет не в восторге. Лоренс? Хороший аналитик, такие должны сидеть в кабинетах, а не таскаться на операции. Что еще о Клане грома?
– Вестарн… у них что-то вроде семейного пароля; «В швейцарских Альпах все спокойно» и отзыв «В горах Кавказа таит снег».
– Подумай сама, зачем пароли тем, кто чувствует друг друга на расстоянии?
– Может, это что-то вроде девиза? Спокойно там, где мы были, а Кавказ, это куда мы идем? Вестарны сейчас озабочены поисками нового дома…
– Они этим последние две тысячи лет озабочены. Лоренс даже всерьез говорил, что этот «дом», не более чем официальное прикрытие их деятельности. Отговорка типа «Я здесь проездом». Иноземцы без рода и племени. Без исторических счетов с соседями. У Моисея тоже не было отца.
– Но у Юсси отец был.
– Вот поэтому он и постарается вклиниться туда, где о Джонатане даже не слышали.
– А если бы он согласился работать на Искариот?
– Он, как Гюнтше, окружен монстрами. Изменения подобного рода семья сочтет изменой. А с предателем, даже если он глава семьи, не разговаривают.
– Шеф, а ведь он это понимает.
– Мне главное, чтобы это понимала ты, – зазвонил телефон. Максвелл ответил. Затушил сигарету. – Здесь будет встреча. Сейчас привезут завтрак и прочее. Пока все организует группа Бартолло, но я хочу, чтобы это взяла на себя ты.
– Я сомневаюсь, потяну ли…
– В перестрелке ты считаешь патроны?
– Нет. Но в любой момент могу сказать, сколько…
– Ты делаешь это неосознанно. Автоматически, называй как угодно. Начни ты их считать – ослабнет внимание на других вещах. Знаешь сказку про сороконожку?
– Нет.
– Была на свете сороконожка. И однажды она задумалась, а как она ходит?
– И?
– Она упала. Но когда поняла, как именно ходит, то научилась бегать.
– Вы это к тому, что у меня команда из двадцати человек? Я хотела спросить, зачем вообще…
– Подумай сама. Как только я избавлюсь от Андерсена, кто-то должен делать его работу.
– Смерть падре плохо скажется на других Искариотах. В Ордене он – легенда.
– Отставим мифы и легенды язычникам. Ты права, мысли этого человека глубоко пропитали костяк команды. От этого придется избавляться.
– Да, шеф, – теперь, когда Хайнкель знала истинные причины операции, она могла делать четкие выводы. Первый – над Юмико сгущались тучи. И спасти ее можно было только одним способом. – Шеф, мне нужна мощная ударная единица. Плюс к тому, у меня в группе свободное место.
– Выбери себе, кого хочешь. На твой счет в банке Ватикана уже перевели сумму. 130.000.00$. Деньги для бойцов. Распредели, как сочтешь нужным. Мне нужна личная гвардия, и собирать ее придется с нуля. Еще вопросы?
– Никаких.
– Иди, – епископ стал готовить какие-то документы, печати. В кабинет привезли столик с едой. Хайнкель направилась к выходу.
Пора было забирать Юмико из госпиталя. Монахиня залезла в машину.
– Как день прошел?
– Весело! – отозвался Отец Петр.
– Привыкай, – Вольф откинулась на спинку, прикрыв глаза. Она вспоминала Максвелла. Молодого аккуратного сотрудника аналитического отдела, в строгом идеально лежащем на нем костюме и толстых очках. А два года спустя он стал главой Дивизиона. Два года спустя после их первой встречи.
Примерно часа через три утолившая голод монахиня уже была в комнате, где отдыхала Такаги.
Свежевыбеленные стены. Большой черный крест на стене. Распятие, агония умирающего бога и – вечная надежда на воскрешение после смерти. Крест – Единство Отца и Сына, Защита и Вера. Крест. Вечный символ, преисполненный высшего сокрытого значения.
Крест. Слишком много смысла для двух перекрещенных палок.
Напротив Креста – широкое распахнутое настежь окно. Под окном – кровать. У стены напротив двери – стол. Невысокий желтый столик в стиле рококо. На столе в углу стоит банка с горохом. В центре – катанакакэ. На укэ покоились 3 меча. Катана Симабара и вакидзасе Токуносимо. Третий, кинжал танто, но его названия Хайнкель так и не запомнила.
Если с Крестом и горохом вопросов не возникало, то подставка для катаны была если не лишней, то явно не случайной.
Такаги сидела на подоконнике, и дышала глубоко и быстро, словно приговоренный на электрическом стуле.
– Уютно тут, – Вольф закрыла за собой дверь.
– Идеальная комната, чтобы пожизненное отмотать.
– Тебе за этим мечи?
– Одна я все равно это не сделаю, а ты мне не Хозяин, – японка перевела взгляд на собеседника. – Сигарета есть?
– Зажечь? – Вольф достала пачку сигарет, прикурила одну, передала девушке. Та сделала мощную затяжку. Другую, третью. – Обувайся, тебя выписывают.
– Отец Рональдо… сказал… что я тут еще… поваляюсь.
– Знаешь, где сейчас валяются мастер Лоренс и Отец Микаэль?
– И?
– В морге.
– Допрыгались, значит, – Такаги стряхнула пепел прямо на улицу. – Здесь чистота, порядок, а там грязь.
– Юмико никогда не боялась ни опасностей внешнего мира, ни его жестокости. И она никогда не останавливалась…
– Пока ей втык не давали. А потом появлялась я, и отвечала. Они все грешники. Даже Максвелл, даже Андерсон. Даже ты!
– Это орден Иуды.
– Хватит меня учить!
– Ты умеешь убивать, что кроме? Ты хоть раз молилась? Ела? Спала? Нет, все это делала Юмико. Ты ложку от вилки не отличишь…
– Берсерки пьют кровь врагов. И другой еды им не надо! – девушка затушила сигарету об ладонь, и выкинула в окно. – Дай еще!
– Юмие, если ты останешься здесь, то никогда не увидишь добычи. Ты хочешь лишить себя этой радости? Хочешь отречься от служения Богу?
– Ты? Да что ты знаешь о Боге?! О Истинном служении?! Ничего!
– Монах одиноко сидит в келье, с утра до ночи переписывая Слово Божье. Это, по-твоему, не служение? Ты сидишь здесь, но что ты делаешь?
– Дней пять назад я гуляла по ночному Риму. Ко мне пристали. Хотели любви. Я только спросила, веруют ли они. На каждом из них был нательный крестик. Эти пьяные ублюдки стали поносить Бога. Они умирали медленно. Один даже сказал, что он раскаялся. Я отпустила ему грехи, и добила. Остальные стонали, валяясь в лужах крови. Как Он стонал! А они хулили Его. Они грешники. Я искупила их грехи.
Вольф подошла к подставке. Катана. Произведение искусства древних мастеров – или творение XX века? И посейчас это оружие остается непревзойденным.
Как объяснить строптивой японке, что она нужна? Если не отделу, то, во всяком случае, ей? Когда-то Максвелл заставил ее подчиняться. Как? И что сделать ей?
Слова были излишни.
Тронуть меч самурая без его разрешения – нанести ему оскорбление. Хайнкель расчехлила катану. Блеск солнца на изгибе клинка. Клинок – Тосин. Эфес – Цука. Назначение – смерть. Вольф вернула меч в ножны, и протянула Юмие. Рукоятью вперед, что по меркам японцев считается оскорблением.
– Я – грешник, – пара слов, чтобы и придурку было понятно: «Прирежь меня».
– Церковь учит прощать, – Юмие чуть вздрогнула, решаясь.
– Так прости меня, – взгляд. Проиграл тот, кто первым коснулся оружия.
– Ты нужна ордену, – Такаги закрыла глаза. Хайнкель разжала пальцы.
– А ты нужна мне, – катана упала на пол. Все 500 слоев стали звякнули.
– Мне поплакать? – Юмие молнией кинулась к мечу, успела обнажить клинок, приставить к горлу Вольф, и тут в лоб японки уткнулось дуло SigSayer Р229. Пару секунд длилась немая сцена, а потом девушки рассмеялись.
– Лучше помолись, – выдавила Хайнкель. – Орден ждет. Так хочет Бог.
– Так хочет Бог, – эхом откликнулась Невеста Христова. – А ты знаешь, это ведь и впрямь…было интересно. Сколько еще приключения я пропустила, пока сидела здесь? – Говоря, девушка принялась быстро одеваться.
– Не много, Юмико. Сама отсюда до машины дойдешь?
– Ага. Я только голодная, а так ничего. Не знаешь, сколько за последнюю операцию заплатили?
– Тебе семь тысяч, мне сто тридцать.
– Сколько? А шеф час ли не в соседней палате лежит с сотрясением мозга?
– Ага, как узнал, что ты в больницу попала…
– Ты серьезно?
– Разумеется, нет. Юмико, ты, конечно, кавай, но не до такой степени.
– Ня! Опять манг хентайных начиталась?
– Я уважаю искусства твоей страны, но, поверь, у меня почти нет свободного времени.
– Когда-нибудь я обязательно научу тебя говорить по-японски!
– Ты это десять лет назад говорила.
– Куда спешить, чем хентай от юри отличается, ты уже знаешь, хирагану с катаканой не путаешь, – Юмико покрасивее пристроила чепчик, и взяла в руки мечи. – Будем учиться, у нас впереди вся вечность!
– Не думаю, что в Аду это понадобится, – Вольф мельком порадовалась, что Юмие не стала вспоминать про яой.
– Да ладно тебе! Наставник Андерсон и чертей в Аду по струнке поставит!
Хайнкель вздохнула. Такаги была ребенком, и упорно не желала взрослеть. Через неделю ей исполнялось 25 лет, а вела она себя как пятнадцатилетний ребенок. И разговаривать с ней приходилось так же. Она смотрела на жизнь в розовых очках, порой надевая бордово-красные, смотря как ее отбирают. И все-таки она была счастлива, и Хайнкель делала все, чтобы так и оставалось.
И вместе с тем в милосердной монахине жил Зверь. Импульсивная фанатичка, сделавшая убийство своим ремеслом. Две личности, делящие пополам одно тело, они имели общую память, общую волю, общие цели. Но вот оценка событий у них была разная. Равно как и выбор средств.
Вольф взглянула на крест. Он страдал? Хайнкель всегда казалось, что Он ухмылялся. Возможно, в Спасителе тоже жил Зверь, и Он ушел, не позволив Зверю взять верх, как ушла так и не вылечившая простуду Инесса? Вольф видела Джонатана и Рендала, Юсси и Тресси, Искариотов и упырей, и могла отличить Человека от Монстра. Простые люди не знали мудрости веков, не повелевали стихиями и не убивали друг друга из-за необходимости насытить желудок. Но Люди были сильны именно мудростью этих сотен непрожитых лет. Осознанием грядущего конца, и поэтому так легко уходили из жизни. Неправдоподобно легко, если вспомнить, как они за эту жизнь цеплялись. Только Люди могли верить и ненавидеть. Поэтому был силен Человек. Настоящий, уничтожающий виды, отравляющий моря, выкорчевывающий леса. И именно поэтому всякий, ставший Монстром изначально проиграл.
Убей Человека, убей сотню, убей тысячу. На их место встанет миллион, объединенный страхом и ненавистью. Хайнкель смотрела на крест.
– Ну, так мы идем? – вывела ее из раздумий монахиня.

 Отправлено: 08.07.08 17:01. Заголовок: Признаться, я долго ..

Признаться, я долго не могла понять, что же именно стоит написать в ответе.
Этот фик я ждала, долго и прилежно, и ждала НЕ ЗРЯ. Мне действительно понравилась эта мини-повесть (ибо по событиям и объёму это как-то не рассказ).
Идеи у тебя очень интересные. Это доброкачественное, идейное произведение. Вопрос о финансировании войны мне понравился. Слог увлекателен и лёгок. Но:
- имеются опечатки. Главным образом среди фамилий. Но это не первое, на что следует обратить внимание.
- сравнения и обороты порой не выдерживают критики. Особенно по первому взгляду впечатлило про "бьющую по мозгам секундную стрелку". Сюрреализм какой-то... Я ещё раз советую тебе: научись копировать чей-либо слог, и на его базе выведи свой, сочетая с уже имеющимся. Так многие поступают, я в качестве учителя брала Иво Андрича, и искренне советую почитать его книги.
- нецензурщины и мата мало, но лучше бы вовсе не было. Их можно подать завуалировано.
Скрытый текст

Оффтоп: И немного не критики, но просто накипело: Ты исключительно талантливый человек, но слог, - это твоя проблема. Влияние Перумова ощущается самым явным образом. У него тоже встречаются первоклассные идеи, но писать, - именно писать, а не фантазировать, - он не умеет. Теперь я уже присоеднияюсь к советам Нефер-Ра и прочих, согласных с нею: для того, чтобы выучиться писать гладко, чтобы читатель не спотыкался на пресловутых "стрелках", надо читать не современных писателей-беллетристов, которых публикуют, но не покупают и не ценят, а классику.

 Отправлено: 28.07.08 18:36. Заголовок: Библиотека А теперь..

Библиотека

А теперь по пунктам.
1. Задумка на полноценный роман, а то и на роман с продолжением. Втиснутая в десяток страниц она превратилась в набор непонятных огрызков. История излагается рывками, изобилует какими то зубодробительно сложными отсылами к внутриклановым разборкам и т.д. В которых читатель, не имеющий прямого контакта с мозгом автора, не имеет особого шанса разобраться. Вывод - или писать не "два дня из", или писать хотя бы с примечаниями.
Ну зачем был экскурс (сомнительной, имхо, достоверности) в историю христианства, когда на каждом шагу попадаются такие развесистые ляпы, что хоть стой, хоть падай? (100 кв. км на лагерь Искариотов? В Италии? Недалеко от Рима? Не смешно)
2. Очень хромает согласование времен отдельных эпизодов. Прошлое/настоящее и обратно. Через фразу. Раздражает при чтении.
3. Канон просклоняли как смогли, причем опять же без малейших объяснений.
4. Оформление большинства диалогов совершенно не отражает того, где чьи слова.
5. Включены совершенно ненужные моменты - зачем была та же драка с хентайным оттенком двух девиц? К чему вообще было плодить столько лишних сущностей, ни одна из которых не была раскрыта?

ИТОГО: Уважаемый автор - хотите писать роман - пишите роман, только делайте это грамотно. На суд читателя лучше представить несколько внятных глав большого произведения, чем солянку сборную, напоминающую синопсис.

 Отправлено: 29.07.08 06:31. Заголовок: Мерси. ..

Мерси.