Отправлено: 14.04.05 22:41. Заголовок: Святая нечисть - прочее творчество
Возникла у меня идея для одного интересного персонажа. Почему-то решил писать не предысторию, а нечто литературное. Смотрите, оценивайте. Выкладывать буду кусками, чтоб удобней было просматривать
Пролог
14 октября 1948 года. Окраина Белфаста. Северная Ирландия.
- Что ты думаешь об этом, Фил? - Опять какой-то чёртов маньяк объявился… - Да, пожалуй соглашусь с тобой, мне на это даже муторно смотреть, и это после 22 лет работы в Скотланд-Ярде. Этот псих перебил всю семью, ублюдок хренов, да ещё проткнул им шеи гвоздями … - Не гвоздями. И это не псих. - Вы кто такой, а? Что здесь делаете? - Позвольте представиться, Стивен Рейнольдс, 4 Спецотдел Скотланд-Ярда. Это дело официально переходит в нашу юрисдикцию. - Какого?.. - Упокой, Господь, души умерших. Помоги, Святой Патрик, им там, куда бы они не попали. Аминь. - Э-э-э, отец Роберт, что вы здесь делаете? - Я лишь пришел исполнить свой долг и проститься с этой несчастной семьёй, Джеймс. Я уже ухожу, не буду вам мешать выполнять вашу работу офицеры. - Не нашу, а МОЮ. Прошу вас ознакомиться с моими бумагами. - Но, м-м-м, Я.. мы… А, чёрт с ним, с этим психопатом! Ты посмотрел его бумаги, Фил? Отец Роберт покинул комнату. Инспектор Филлип Джонс изучил документы, а инспектор Джеймс О’Коннорс слегка нервно подкурил сигарету. - Бумаги в порядке. Пошли отсюда…
Священник вернулся в церковь. Поздоровался с двумя прихожанами, стоявшими у алтаря, и пошел в свою келью. Тщательно прикрыв за собой дверь, он снял с шеи тонкую стальную цепочку с небольшим ключом. Немного подумав, он вздохнул и принялся отыскивать на стене небольшую скважину. В небольшой нише за очень плотно прилегающей дверцей лежал бумажный конверт, запечатанный печатью в виде трилистника – символа ордена Святого Патрика. Отец Роберт вытащил его и некоторое время изучал печать. Вскрыв конверт, он вытащил из него бумажку с телефонным номером. Встал, положил конверт обратно в нишу, закрыл её и вышел из кельи, прикрыв за собой дверь.
Инспектор Рейнольдс, расплатившись с таксистом, подошёл к живописной изгороди в популярном лет 30 назад стиле, открыл калитку и направился по мощёной камнем тропинке к дому в глубине сада. Подойдя к двери, он постучал. Через 3 минуты дверь слегка приоткрылась. «В Лондон, срочно», – сказал инспектор, передавая в щель конверт.
Приоткрылась дверь церкви отца Роберта. Вошедший выглядел довольно странно и точно не был одним из прихожан. Он не спеша проследовал между рядами скамей, прошёл вглубь церкви и постучал в келью священника. Тот как раз собирался лечь спать и читал молитву. «Войдите!», – не прерывая молитвы бросил священник. Дверь за его спиной тихо скрипнула. Закончив, отец Роберт обернулся к вошедшему и невольно отшатнулся. Такую реакцию этот человек бы вызвал у любого кто бы увидел его впервые, да к тому же вплотную. Перед падре стоял мужчина около 2-х метров ростом, неширокий в плечах, с копной светло-рыжих слегка взъерошенных волос, овальным жёстким лицом с прямым довольно большим носом и резким взглядом глаз, казавшимися серыми за стёклами затемнённых крупных прямоугольных очков. Взгляд священника скользнул по одежде: под длинным серым плащом с высоким воротом вся одежда вошедшего была чёрной кроме белого подворотничка и стального креста на цепочке, что с некоторым облегчением отметил падре. – Добрый вечер, отец Роберт, – негромко произнёс вошедший. – Я отец Патрик из Дублина. Я прибыл в ответ на ваш звонок 14-го числа. Благослови, Господь, вас и вашу паству, – он коснулся креста рукой в белой перчатке. – Приветствую вас в моей скромной обители, отец Патрик. Вы только с дороги. Давайте я вас накормлю ужином, – собравшись, твёрдо сказал священник. – Спасибо, не нужно, – улыбнулся не разжимая губ приезжий. – Назовите мне адрес, где произошло преступление, и выделите мне свободную келью. – Э-э, да, конечно, – отец Роберт слегка удивился просьбе. – Пойдёмте со мной. Они прошли немного по коридору и остановились у двери в углу. – Вот эта. Здесь к сожалению нет окна … – Это даже лучше, – прервал падре приезжий, – Эту ночь я посвящу расследованию, а днём буду спать. Хотел бы попросить разбудить меня завтра за два часа до заката. – Хорошо, вам нужно что-нибудь ещё? – Нет, – гость из Дублина повернулся и пошёл прочь из церкви. – «Странный он, … да весьма странный», – подумал отец Роберт, направляясь к себе в келью.
29 октября. 22.51
К дому, где две недели назад произошло ужасное убийство, подошёл очень высокий человек в длинном красном плаще и такого же цвета широкополой шляпе. Небрежным жестом он разорвал полицейские ленты и вошёл внутрь. Войдя, он постоял немного в гостиной. Хмыкнул, развернулся и вышел. «Завтра вечером встретимся, мусор. А сегодня мне нужно подкрепиться после долгой дороги, хе-хе», – негромко произнёс человек и медленно пошёл в направлении центра города.
29 октября. 23.30
К этому же дому подошёл священник из Дублина. Если бы кто-нибудь наблюдал за домом в этот вечер, то он бы непременно отметил бы практически полную идентичность действий двух приходивших в дом персон. Только священник отправился потом не в центр, а в сторону одного из предместий…
Я, честно говоря, тоже. Но фанф происходит на территории Ирландии не только из-за этого. Ещё это точка столкновения интересов Хеллсинга и Секции 13, что возможно будет отражено в более поздних главах.
Раздался негромкий стук в дверь. – Просыпайтесь, отец Патрик! Уже время, когда вы просили разбудить! – Благодарю.
17.40
Дворецкий открыл дверь в спальню. Он знал, что представляет из себя гость, поэтому не слишком удивился, увидев на полу комнаты большой чёрный гроб. Подойдя к нему он постучал по крышке и сказал: «Назначенное время наступило, Лорд». Затем старый слуга неспешно покинул комнату. Когда дверь за ним закрылась, крышка гроба начала медленно подниматься.
18.26
Вдоль высокой кирпичной изгороди богатого загородного дома медленно шёл высокий человек в сером плаще. Он подошёл к воротам. У ворот был пропускной пункт, в котором сидел охранник в форме частного охранного агентства. – У вас назначена встреча? – спросил охранник, увидев подошедшего детину в одежде священника. – Да. Вот приглашение. – последовал ответ, и пришедший просунул в небольшое окошко руку ладонью вниз. Он отвёл большой палец в сторону, и охранник увидел лежащую под ней белую карточку и слегка наклонился вперёд, чтобы взять её. И тут священник сделал то, что никак от него не ожидалось: резко наклонился и просунул руку дальше в окошко, схватил охранника за ворот и сильно дёрнул на себя. Тот даже не успел удивиться и, ударившись лбом о стекло, потерял сознание. Падре потянулся внутрь и потянул рычаг, разблокирующий калитку. На столе под который сполз несчастный охранник осталась лежать белая карточка с начертанным на ней кельтским крестом кроваво-красного цвета.
Дежуривший в этот день Слуга хозяина дома Джек Вилкинс лениво поглядывал то в сторону главного входа, то в сторону заднего из специальной комнаты, устроенной на крыше дома в виде небольшой башенки. «Ненавижу дневное дежурство. Ненавижу грёбаное солнце. И как же скучно-о-о», – ныл он себе под нос. Тут Вилкинс заметил прошедшего через главный вход. «Какого чёрта. Что это за дылда». – Эй, ребята! А ну пойдите гляньте, что там за незваный идиот к нам пожаловал! – крикнул Джек дежурившим в комнате этажом ниже двоим охранникам. – На главный вход. Тут его нечеловечески чуткий слух уловил быстро прервавшийся вскрик охранника, сидевшего у ворот чёрного хода. Он повернулся и глянул в ту сторону. «Ого! Ещё один дылда. Только этот вырядился как шут. Похоже сегодня день приёма гостей. Хи-хе-хе-хе-хе. Та-ак, пора будить моего непутевого братца.» Джек спрыгнул в нижнюю комнату и забарабанил по стоящему в её углу гробу. – Вставай, соня! И дуй наверх, следить за парадным, а я захвачу пяток «брёвен» и устрою на кухне пламенный приём нашему гостю! – радостно и торопливо проговорил он. – А-а. Какого хрена… Что? Гость? А не нужно ли разбудить хозяина? – послышалось бормотание из гроба. – Ты грёбаный трус! Буди. Если хочешь, чтобы он тебе оторвал руки на пару недель из-за того, что ты его дёргаешь по пустякам! Йо-хо-хо! Давно хотел пострелять! – прокричал Джек, спрыгивая вниз с крупнокалиберным револьвером в руке. – А, чёрт! – крышка гроба отлетела. И из него выбрался Август Вилкинс, старший брат Джека. Он быстро залез по лестнице и глянул на главный вход. Как раз в этот момент оттуда раздалась пара выстрелов. «Вот, дьявол!», – завопил Август и бросился спускаться обратно. Он не стал копаться в ящиках в поисках оружия, а сразу отправился в подвал будить хозяина дома, вампира Кристофа Мейера, не забыв по дороге открыть кладовую, где хранились вооружённые упыри, и отдать им команду убивать всех, кто войдёт в дом через парадный вход.
– Именем Господа! Уйдите с дороги! – провозгласил отец Патрик, стоя перед двумя охранниками с заведённой под плащ и за спину левой рукой. – Да ты рехнулся, поп! – охранники потянулись к пистолетам. Патрик выдернул руку из-под плаща, – она уже сжимала американский пистолет Кольт 45 калибра, – раздалось два выстрела, и охранники повалились на землю дико вопя и зажимая простреленные кисти. Он спокойным шагом прошествовал между них к дверям. Один из охранников вытянул пистолет левой рукой и начал поднимать, но священник внезапно резко развернулся и выстрелил. Другой в это время тоже пытался вытащить своё оружие. Но увидев, что его напарник отлетает на газон с простреленным лбом, он выпустил пистолет и закричал. Перевёл полный страха взгляд на пришельца и увидел ствол, направленный ему в лоб. – А-а-ай! Не-ет! Не убивай меня! – затараторил заплетающимся языком бедняга… – Не убивать… Хм-хе! – Патрик чуть отклонил руку и выстрелил. Повернулся и, под вопли охранника, у которого было теперь прострелено и второе запястье, пошёл к дому.
Джек и пять упырей с автоматами в это время стояли у задней двери, направляя на неё стволы. Дверь распахнулась. Наклонившись, внутрь вошёл некто. Он был очень высок – за два метра – и худ. Одет в длинный, почти до пола, красный плащ и серый костюм с большим красным галстуком, повязанным необычным образом, на ногах высокие тёмные сапоги, на голове красная широкополая шляпа, лицо наполовину прикрывает длинная чёрная чёлка, из-под которой была видна только холодная улыбка на плотно сжатых губах. Джек направил револьвер в лоб незнакомца и хотел отдать упырям команду для стрельбы, но не успел – вошедший начал стрелять. Длинную очередь его автомата прервало два револьверных выстрела. Незваный гость слегка откинулся назад от попаданий двух пуль в голову и шумно свалился на пол – выстрелы крупнокалиберного револьвера разнесли верхнюю часть черепа. Вилкинс-младший усмехнулся и опустил оружие, повернулся посмотреть, что с упырями. Все они лежали не шевелясь. Их существование закончилась. Его взгляд упал на ближайшего. У него в груди было две дыры от пуль, которые казались сильно оплавленными, будто пули вошли не в плоть, а в масло. «Серебро, это серебро … », – его мысль прервал какой-то звук, исходящий от двери. Зрелище, которое представилось ему, когда он обернулся повергло его в ужас, и тот сковал его движения. «К-какого дьявола … », – заикаясь проговорил Джек, смотря на фигуру в дверях. Стоявший мог вызвать ужас и у намного более повидавшего человека – голова выше глаз представляла собой кровавое месиво, волосы перемешанные с кровью залепили один глаз, а второй, казалось бы, излучал злое красное пламя. Держась одной рукой за косяк, другую с зажатым в ней автоматом он направил в лицо Джеку, проговорил: «Того дьявола, к которому ты сейчас отправишься, червь!» – и оскалился. Автоматная очередь обратила в прах Вилкинса-младшего, оборвав его не долго продлившуюся нежизнь служащего вампира. Пришедший подождал, пока клубившийся позади и над ним красный туман материализуется в недостающую часть его головы и шляпу, и двинулся вглубь дома. Преодолев несколько помещений он подошёл к двери гостиной, открыл дверь и вошёл.
Отец Патрик подошёл к парадной двери и осторожно потянул её на себя. Осмотрев холл дома, он отметил хороший стиль его отделки и десятерых упырей с английскими автоматами «Стэн», стоявших на противоположной стороне помещения. «Это становится интересным», – проговорил священник. Он немного наклонился вперёд, слегка согнул ноги в коленях и приподнял пистолет на уровень глаз. Потом прыгнул. Три выстрела практически слились в один. Три тела начали опускаться на пол. Молниеносный прыжок в сторону, за небольшой мягкий диванчик. Оставшиеся целыми семеро упырей начинают стрелять в то место, откуда священник отпрыгнул в сторону, но скоро перестают, так как не видят цели. «Использовать упырей в таком качестве не стоило. Они слишком туго соображают», – прошептал сидящий за диваном Патрик, перезаряжая свой пистолет. Он резко вскочил и побежал обратно в направлении двери, стреляя на ходу. Упыри начали стрелять тоже, но… Они не успевали, никак не успевали за этим странным человеком, круша пулями только стены и предметы интерьера. И их автоматы замолкали. По одному, после каждого выстрела пришельца… Дублинский священник перезарядил пистолет. Затем он не спеша направился к двери, которая вела вглубь дома и из которой, очевидно, явились упыри. Проходя мимо их неподвижных тел, на лбу у каждого трупа зияла большая дыра, Патрик приостановился и тихо сказал: «Бедняги! Сегодня ваши души освободятся и, наконец-то, отправятся туда, куда должны были попасть после смерти. Уже скоро…», – святой отец возвёл очи вверх, – «Скоро я найду вашего убийцу и отправлю его в ад!». Он открыл дверь и вошёл в гостиную.
Август Вилкинс постучал в крышку большого гроба из красного дерева, покрытого красивой резьбой. – Хозяин! Просыпайтесь, хозяин! – Зачем ты разбудил меня, слуга? – льдисто-спокойный тон хозяина поверг его в дрожь. – А-а-а… Ну-у-у… Это… Там… – начал лепетать Август. – Так говори же или у тебя язык прилип? Ну же! – У-у нас гости… – сумел наконец внятно сказать Вилкинс-старший. – Всего то. И ты пришёл из-за этого сюда! Пошёл вон! Позже я накажу тебя… – Но… Э-э-э… Да, хозяин. Тут крышка гроба резко распахнулась и лежавший там вампир сел. Август попятился к стене, со страхом прикидывая, что же его сейчас его ожидает. Но во взгляде его хозяина не было гнева, только обеспокоенность. – Джек умер. – сказал он. – Как это умер? – лицо Августа приобрело жалкое выражение – он любил своего бесшабашного братца. – Рассыпался в прах. Подай-ка мне самое большое ружьё и мой MP-40 – нужно проявить гостеприимство к столь серьёзным гостям. Август тихо всхлипывая проделал требующееся. Кристоф Мейер, высший вампир франко-немецкого происхождения возрастом около 130 лет, повесил автомат на плечо, взял в руки ружьё, заряженное мелкими неровными кусочками металла, сталь вперемешку с серебром – мало ли с кем придётся сойтись, ухмыльнулся и, открыв дверь подвала, начал подниматься по лестнице наверх. В гостиную.
Отец Патрик из предместья Дублина, столицы Ирландии, и вампир Алукард из предместья Лондона, столицы Великобритании, одновременно через разные двери вошли в гостиную дома вампира Кристофа Мейера из предместья Белфаста, столицы Северной Ирландии. На мгновение оба застыли, глядя друг на друга. – Поп! Здесь! – вампир широко ухмыльнулся. – Вампир! Наконец-то! – священник поднял пистолет и начал стрелять. Пули ещё не преодолели расстояние между ними, когда вампир ответил такой же любезностью из своего оружия. Первая пуля вампира перебила правую ключицу падре, вторая – вскрыла шею, из которой тут же брызнула кровь, третья – разбила скулу, попав в челюстной сустав, четвёртая – пробила глаз, пятая, шестая и седьмая – ужасно искромсали всю правую часть головы. Священник пошатнулся и тяжело рухнул на пол. Но и он успел достать противника, правда только пятью пулями. Алукард опустил руку с автоматом и, застонав, поник плечами. Согнулся сильнее. Казалось, что его сейчас стошнит. В тишине комнаты отчётливо стал слышен скрип зубов. Он простоял так около минуты. Потом послышался звук падения на пол пуль, вышедших из его тела. – М-м-м… Освящённые серебряные пули… Давненько я так не напрягался – вампир тяжело задышал, как будто после долгой пробежки, и начал медленно разгибаться. – Добро пожаловать в мою гостеприимную обитель. Алукард посмотрел в направлении голоса. Там стоял хозяин дома, одетый в элегантный чёрный костюм. На его лице было приторно-доброе выражение, но у плеча он держал впечатляющих размеров двуствольное ружьё, направленное прямо в живот гостю. Тот быстро поднял автомат и нажал на курок. Но в ответ послышался только сухой щелчок. Кристоф Мейер выстрелил в ответ и Алукарда согнуло от боли. – Ч-чёрт! Опять серебро! – процедил вампир сжимая зубы. – Да. Жаль, у Джека пули были не серебряными. Приготовься сдохнуть, человеческий пёс! – раздался второй выстрел ружья. На этот раз он был направлен в голову и превратил её в кровавое месиво. Лицо стало напоминать жуткую маску: неровные кровоточащие дыры, один глаз пробит, верхняя губа оторвана… – А-а… – простонал вампир падая. Сильная боль на время парализовала его движения. Кристоф Мейер повесил ружьё на плечо, снял автомат. Он хотел что-то сказать, но тут… Как раз в промежутке между выстрелами ружья с «трупом» священника начали происходить довольно необычные вещи. Сначала единственный остекленевший глаз ожил, светло-коричневая радужка рассеивалась, медленно уступая место рубиново-красной. Голова, казалось бы, мёртвого падре немного повернулась в сторону хозяина дома и уставилась на него единственным глазом. Шевельнулась рука с пистолетом. Затем она поднялась, нацелив ствол на Мейера. Раздалось два слитных выстрела. Кристоф пошатнулся и вскрикнул. Он никак не ожидал столь болезненных ранений в живот именно сейчас. Сделал шаг назад, оступился, упал и шумно покатился вниз по длинной лестнице в подвал. Лежавшие в гостиной тела смотрели друг на друга. Каждый своим единственным уцелевшим глазом. Над обоими дрожало странное марево и клубился красноватый туман. Через пару минут оба медленно поднялись с пола. Уже полностью целенькие. Перезарядили оружие, не отводя, впрочем, взгляда. – Я ошибся, – сказал Патрик, отведя взгляд. – Вампир в одежде священника, – Алукард странно скривил лицо. – Нет. Скорее я что-то вроде ангела со сломанными крыльями. – А-а. Ну тогда мы в чём-то похожи, – неопределённо хмыкнул обладатель красного плаща. – Да. А ещё в том, что нам обоим сейчас нужно спуститься в подвал. – Именно. Более «тесно» пообщаемся позже, когда в этом доме останется только прах. Два вампира, пришедшие в этот дом, чтобы убить третьего, подошли к лестнице и плечом к плечу начали спускаться. Дверь в подвал была открыта. Внутри было кромешно темно. – Ну же хозяин! Где твоё гостеприимство! Встречай гостей! – прокричал во тьму Патрик. – Быстрее! Быстрее! Быстрее! Я уже устал ждать! – это уже Алукард. В ответ на это темноту прорезал свет, а тишину – грохот от стреляющего пулемёта. Естественно стрелял этот пулемёт в гостей на пороге. Их силуэты на светлом фоне скоро стали напоминать решето. Потом пулемёт замолчал. В темноте подвала было видно только его раскалённое дуло. Два тела кулями упали на пол. Тишину прервал щелчок пальцев. В ответ на него зажёгся свет. В центре подвала стоял Кристоф Мейер с пулемётом наперевес. Патронная лента закончилась. Он бросил на землю пулемёт и согнулся, держась за живот. – Принеси большой топор! Который висит на дальней стене. Хочу отрубить ублюдкам головы, – приказал вампир своему слуге, который сидел на полу у стены. Тот поднялся и неспешно побрёл за топором. Оба не замечали, что искромсанные тела у порога начали терять чёткие очертания. С пола бесшумно поднялись два кошмарных силуэта, отдалённо напоминающие людей. Предчувствие того, что ЧТО-ТО угрожает ему, пробилось сквозь боль. Мейер поднял голову и увидел два стремительно приближавшихся силуэта. Чёрные нечёткие фигуры с рваными краями и пылающими красными глазами были уже рядом. Тут Кристоф испытал то, что не испытывал уже очень много лет – ужас. Настоящий ужас, который заставляет цепенеть все мышцы и приковывает к месту страшными оковами. Он закричал. Понял, что ему сейчас предстоит умереть, и страх смерти, столь давно забытый им, наполнил его вопль. Август обернулся на крик и увидел, что у одного и силуэтов одна из верхних конечностей обрела форму и цвет – красный рукав и кисть в белой перчатке со сложенными пальцами, напоминающими по форме кол. Эта рука пробила грудь Мейера, и его крик превратился в хрип. У второго силуэта материализовалась рука с обломком меча. Стремительный взмах, и тело вампира лишается головы и начинает рассыпаться в прах. Крайнее удивление – это было последним, что испытал Вилкинс-старший в своей не-жизни, рассыпаясь вслед за своим хозяином. Силуэты постепенно, притянув все свои куски и кровь, разбрызганную по комнате, приняли нормальный вид. – Отправляйся в ад! – Алукард плюнул в кучу пыли, лежавшую у его ног – всё, что осталось от хозяина дома. – Прах к праху! Аминь! – Патрик перекрестил ту же кучу пыли. Они повернулись и посмотрели друг другу в глаза. Обладатель красного плаща широко ухмыльнулся, продемонстрировав свой вампирский оскал, и достал автомат из-за полы. Вампир в одежде священника хмыкнул и улыбнулся в ответ такой же страшной, демонстрирующей клыки улыбкой, доставая при этом свой пистолет.
Патрик О’Брайен Это моя любимая, ещё с одиннадцатилетнего возраста книга... Вот перечень некоторых её глав: Запретный плод, Тихий ангел, Где Никто рождает Ничто, Камень мудрецов, Князь и коммисар, Где Ничто ничтожит, Цена бессмертия, Формула власти, Ключи познания, Древо зла, Дело о семи печатях, Красная Библия, Крестом и мечом, Сыны лукавого, ну и так далее... Причем это вовсе не мистика( если только чуть-чуть) и не фантастика
Напряжённость в комнате возрастала. Стоящие напротив с направленными друг на друга стволами сохраняли зловещее молчание. Казалось, что скоро воздух можно будет нащупать – такая нагнеталась атмосфера. Атмосфера насилия и опасности, обречённости и безвыходности… Алукард опустил автомат. – Так мы уже пробовали. Давай посражаемся иначе – давно не встречал такого старого вампира, – сказал он, пряча автомат под плащ. – Вынужден тебя разочаровать: у меня нет ни звероформы, ни подчинённых демонов, ни тысяч рабов крови. Я лишён всего этого, Птица Гермеса… – грустно улыбнулся священник, засовывая пистолет в кобуру. – Как ты меня назвал?! Откуда тебе известно это? – Алукард был слегка ошарашен. – Я наконец-то понял, с кем имею дело, вампир Алукард, подчинённый королевских протестантских рыцарей Хеллсинг, «Гений смерти», «Очиститель» и прочее-прочее… – Теперь я тоже кое-что вспомнил… Ты Патрик, подчинённый католических рыцарей Святого Патрика, «Тёмный ангел», «Святой» и прочее-прочее… Я давно хотел сразиться с тобой. Ты должен быть интересным противником… Вот только где все твои силы, ты ведь весьма стар. – Ну, мне уже 1559 лет, правда я очень смутно помню где-то 1300, – тихо и спокойно проговорил ирландец, – А разве можешь ты снять первый уровень печати самовольно, без приказа Хеллсинга, ведь иначе тебе меня не уничтожить. – Откуда тебе известно про печати? И почему это я тебя не смогу уничтожить, а? Патрик неторопливо прошёлся и сел в кресло, спокойно ответил: – Я был лично знаком с Абрахамом Ван Хеллсингом. Можно сказать, что половина информации о вампирах, из известной ему, была рассказана именно мною. Тогда у него возникла первая идея подобной печати, – священник-вампир открыл стоящий рядом с его креслом примитивный холодильник, – О-о-о, небольшой запас крови… Как ты?.. – Не откажусь. Хозяину она уже без надобности, – Алукард задумчиво смотрел на копающегося в холодильнике вампира – тот тем временем достал оттуда бутылку из тёмно-зелёного стекла и бросил её ему. Поймав, хеллсинговец прошёлся к противоположной стене подвала. Там подсел к небольшому столику, на котором стояли старые французские фужеры. Алукард наполнил один из них кровью и развернулся к ирландцу. Тот в это время жадно пил прямо из горла. Хеллсинговский вампир заметил, что одна пустая бутылка уже стоит на полу рядом с креслом. «Странно, такая сильная жажда…» – он отхлебнул из фужера, поставил его на столик, сложил руки на груди и стал ждать. Патрик допил вторую бутылку, открыл третью и перевёл взгляд на Алукарда. – Я прошу прощения за безкультурие. Итак, я продолжу. Видимо это тебя заинтересовало, – заметил он. Хеллсинговец в ответ хмыкнул и прищурился, но всё же кивнул. – Надпись на твоей печати: «Врата ада закрыты» придумана мной. И, пока на тебе печать, тебя невозможно уничтожить, это ты знаешь, так как в ад тебе путь закрыт, а рай тебя никогда не примет. Поэтому я не стану сражаться с тобой, ведь мне тебя не уничтожить, а пожрать я тебя не смогу – потерял своих демонов и звероформу, – ирландец припал к бутылке и начал пить. Алукард несколько секунд переваривал услышанное, затем произнёс: – Но как человек смог закрыть врата ада? Меня всегда интересовал этот вопрос. Ведь он был всего лишь человек. – Не всего лишь. Не недооценивай людей. Он 25 лет своей конечной и недолгой жизни провёл в исследованиях и опытах. Это было практически невозможно, но он смог. Абрахам Ван Хеллсинг сумел понять принцип закрытия врат, хотя сам я его не понял, – Патрик продолжил пить. – При чём здесь ты? – Как это при чём! Он же на мне связанные с печатью опыты ставил. Закрытые для меня адские двери исследовал. Причём успешно. Он повторил то, что было создано совсем не человеком. Это заставило меня сильнее уважать людей – нам, бессмертным, не понять и не повторить их целеустремлённости. Патрик допил бутылку, поднялся и направился к лестнице наверх. Алукард ощутил, что его аура, аура высшего вампира, которую он до этого чётко чувствовал с того момента, как тот выстрелил в Мейера, начинает слабеть и колебаться, превращаясь во что-то слабо ощутимое и непонятное. – Зачем ты отказался от огромного могущества, Ирландец? – Я уже говорил, ради служения Господу Богу, – тихо сказал тот, продолжая идти к лестнице. – Ты сохранил веру в Бога в течение более тысячи лет? Немного наивно, как считаешь? – Алукард усмехнулся. Патрик ступил на первую ступеньку лестницы и обернулся. Взглянул сидящему в кресле в глаза и спокойно ответил: – Я не верю в Бога, как и ты. Алукард усмехнулся ещё шире, отмечая мимоходом, что не только аура стала непонятной, но и зрачки поменяли свой цвет на светло-карий. – Но в отличие от тебя, я ЗНАЮ, что Он есть, – ирландец развернулся и стал подниматься по лестнице, оставив собеседника обдумывать свои слова. Алукард сидел ещё минут пять, созерцая пол. Потом очень медленно наполнил фужер и также медленно его выпил. Посидел ещё некоторое время, затем встал, поправил шляпу и неспешно покинул подвал. Всё это время его лица не покидало странное выражение – врядли кто-то сумел бы понять, о чём он сейчас думал. Впереди была ещё долгая ночь… Ночь размышлений.
Мне понравилось. Написано грамотным языком, стиль выдержан, хорошее развитие сюжета. Недоработано выглядит пролог. Та часть, в которой идет диалог. Стоило бы иногда делать хоть какие-то вставки типа «в комнату вошел такой-то», «сказал такой-то» и т.д. Я понимаю, что оно так и планировалось, но получилось не очень хорошо.
цитата:
(пауза) Отец Роберт покидает комнату. Инспектор Филлип Джонс изучает документы. А инспектор Джеймс О’Коннорс слегка нервно подкуривает сигарету.
Сильный прыжок в стиле – не смотрится. Почему «пауза» в скобках? Настоящее время тоже ни к чему. Дальше все идеально до того момента, как Алукард и Патрик начинают разговаривать. То, что слово «ошарашен» повторяется два раза почти подряд, сильно бросается в глаза. Слишком удивленно ведет себя Алукард. Конечно, он должен быть поражен, но не думаю, что такой «человек» как Алукард стал бы это настолько показывать, иф ю ноу вот ай мин. Думаю, стоило ставить меньше восклицательных знаков в репликах Алу и Патрика. Оба слишком старые и крутые, чтобы вести беседы таким тоном ;) Особенно в этом месте:
цитата:
– Как это при чём! Он же на мне опыты ставил! Закрытые для меня адские двери исследовал! Он повторил то, что было создано совсем не человеком!
И еще это:
цитата:
– Но как человек смог закрыть врата ада? Ведь он был всего лишь человек!
Неужто Алукард сам не знает значение того, что стоит на его перчатках, и как оно работает? Как-то не верится.
цитата:
Уже полностью целенькие
Вот уж что совершенно не пишется в стиль рассказа, так это такие ласкательные формы а ля «целенькие». И последнее: Почему Алукард не верит в Бога, если верит в рай и ад? Как это вообще возможно?
А вообще, как уже говорилось, мне фик понравился. Буду с удовольствием читать дальше. ПыСы: это мне только показалось, или автор любит читать Кинга?
Yumiko огромное спасибо за советы. Давай ещё, если есть что совершенствовать. А то самому трудно найти изъяны. P.S. Кинга я не читал ни разу, а что похоже?
25 апреля 1971 года. Предместье Дублина. Ирландия.
Симпатичная молодая девушка в джинсовом костюме неспешно прогуливалась по ночным улицам, наслаждаясь ночной прохладой. Друзья называли её Макси не только потому, что она была обладателем редкого и красивого имени Максимилиана, но ещё за склонность к экстремальному максимализму. Друзья, как и она, были оборотнями, но все они перекидывались в волков, а она была тигрицей. Это передавалось в её семье по женской линии уже очень давно, ещё с тех пор, когда они жили в колониальной Индии. Друзья отговаривали её, когда она только начала, месяц назад, каждую ночь убивать по два-три человека. Потом прекратили, потому что это было почти невозможно – переубедить Максимилиану Блейз. Она хотела держать район в страхе, в страхе перед ночью, перед неизвестностью… Сегодня она собиралась доказать людям, что Бог не защитит от ихних ночных страхов – решила убить священника и разорить церковь. Макси не верила в Бога, не верила в расплату. Ей хотелось что-то кому-то доказать. Она не знала – что, и не знала – кому. Девушка остановилась у невысокой ограды тёмного сада и, подумав пару секунд, перемахнула её. Через минуту на тротуар приземлилась молодая тигрица. Она подняла голову и принюхалась. Церковь была недалеко. Туда и направилась ночная охотница. Предвкушение крови и эйфория драки уже начали овладевать ею, когда она проскользнула в церковь и замерла между рядами скамей. Но тут эти два чувства стало перебивать третье – тревога. Напротив тигрицы, на другом конце церкви стоял священник. Он смотрел прямо на неё и улыбался. Его левая рука начала подниматься, и чувство тревоги сменилось чувством опасности. Охотница отпрыгнула в сторону, за скамьи, тот час же прогремел выстрел, и пуля просвистела там, где она была мгновение назад. Приземлившись между скамей, тигрица начала менять форму, принимая человекоподобный вид – смесь тигра и человека. Вместе с этой формой возвращалась способность думать и оценивать: всё пошло не так, как предполагалось, ведь священник почему-то не хотел дать себя убить. Но так Макси стало даже интересней. Она поднялась и дважды прыгнула вперёд по диагонали, сначала вправо, потом влево, и застыла, видя, что священник, выстрелив дважды в неё во время прыжков, теперь прятал пистолет в кобуру. – Шустр ты очень, тигрёнок. Я за тобой так не поспеваю. Что ж, не хотелось, но придётся… – священник выставил перед собой чуть согнутые руки, раскрыв ладони, словно собирался упереть ими в стену. Он вздохнул и тихо сказал, видя, что оборотень готовится к прыжку: – Alter ego, – и резким движением развернул кисти, сжимая ладони в кулаки – трилистники на перчатках засветились зеленоватым светом. Тут Макси распласталась в прыжке. Она уже приготовилась рвать когтями и клыками противника, но её прыжок оказался прерван самым грубым образом – словно в полёте горло наткнулось на непреодолимую преграду, которой оказалась рука священника, вцепившаяся в её шею стальной хваткой. Тело ещё по инерции продолжало перемещаться и достигло противника. Макси, задыхаясь, что есть силы рванула всеми четырьмя лапами. Но кровь не хлынула из множества ран. Вместо этого они под полным смятения взглядом девушки-оборотня стремительно затянулись – даже прорванная одежда восстановилась… Внимание Макси переключилось на то, что коснулось её лба – это оказалось дуло пистолета. – Ты сейчас умрёшь! Молись, если есть кому!.. – произнёс насмешливый голос, и щёлкнул взведенный курок. Тут вдруг Макси стало так сильно обидно, как бывало когда-то в детстве, когда её обижал кто-нибудь из родителей, и она, практически мгновенно перейдя в человеческую форму, громко разревелась. Сквозь слёзы она взглянула на своего будущего палача: фигура священника вдруг стала величавой, за спиной появились большие чёрные перистые крылья, над головой парил чёрный нимб, бросающий на лицо тень, в которой горели грозным огнём красные глаза… Макси тряхнула головой, и наваждение исчезло, но что-то изменилось в ней после того, что ей увиделось – она, глядя в жестокие красные глаза священника (был ли это вообще священник), залепетала: – Прости меня, Господи… Я каюсь, каюсь… – тут она почувствовала, что падает, и больно ударилась об пол. Не обращая внимание на боль и льющиеся из глаз слёзы она продолжала: – Прости меня, прости. Пожалуйста… Отец Патрик тем временем спрятал пистолет и, скрестив руки на груди, прошептал: «Служу Господу», – кресты на его перчатках засветились зелёным светом, он наклонился к лежащей девушке и, аккуратно взяв за плечи, поставил её на ноги. – Ты прощена, дитя моё. Я чувствую твоё раскаяние, – Патрик осторожно стёр слёзы с лица Макси, – Ступай. И помни: Бог может прощать, люди – не могут. Но я не человек. Я лишь Слуга Господний… Ступай с Богом в душе. Макси робко улыбнулась сквозь слёзы и медленно, немного покачиваясь, направилась к выходу. Патрик подошёл к алтарю и положил на него руки. Так он простоял до утра. Он не молился, нет. Просто стоял и смотрел на распятие на задней стене церкви. Каждый по-своему общается с Богом...
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 2
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
.gif)
.gif)
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
.gif)
.gif)