† Форум сайта "Hellsing Universe" †

Издавна жизнь людей окружают традиции. Пришедшие из древнейших времен, они мирно существуют в настоящем и намерены продлить свое существование в будущем.
В организации Хеллсинг, как и во всякой порядочной организации, были свои обычаи, как-то: предсмертная ода и ослепительная улыбка Алукарда каждому, кто удостоился великой чести - пасть от его руки, привычка Виктории спать в ботинках, пятичасовой (или трехчасовой?) чай Интегры, и так далее и тому подобное. Каждый уважающий себя фанат Хеллсинга должен знать эти славные традиции.
Но вот об одной из них до настоящего времени не знал никто.
Каждую пятницу, около девяти вечера, звонок на парадной двери особняка Хеллсингов заливается мелодичной трелью. Волтер с почтительной улыбкой пропускает Люка и Яна Валентайнов. Братья обмениваются с дворецким приветствиями и не спеша проходят на второй этаж, где в гостиной их поджидают: подремывающий Алукард, Виктория, мило беседующая с Пипом Бернадотте, и Интегра, которая внимательно слушает рассказ прибывших ранее Александра Андерсона и Энрико Максвелла о ватиканской погоде (нынче сырой и холодной).
Общество приветствует вошедших, все обмениваются рукопожатиями и вежливыми улыбками, рассаживаются.
Через минуту входит Волтер, держа в руках красную папку. Наступает самая торжественная минута.
- Итак, дамы и господа, сегодня мы собрались под гостеприимным кровом особняка Хеллсингов, забыв про…некоторые недоразумения, порой возникающие между нами, чтобы провести очередной литературный вечер. За прошедшую неделю Интернет пополнился новыми фанфиками – люди переживают за нашу судьбу, интересуются нашими взаимоотношениями. Итак, для сегодняшнего замечательного дня, я отобрал лучшие из творений наших дорогих фанатов и спешу представить их произведения на ваш суд.
Начинает Волтер обычно с душещипательных фанфиков, описывающих взаимоотношения Интегры и Алукарда. Интегра ухмыляется, а Алукард грустнеет. Грустнеет также и Ян, понимая, что вряд ли когда-нибудь кто-нибудь напишет так же про него.
Далее Волтер берет что-нибудь непонятное, красивое, наброски или зарисовки, или мысли одного из собравшихся в гостиной. После чтения все задумываются: кто-то смотрит на пламя, потрескивающее в камине, кто-то в окно, на темное небо Лондона, с которого (впервые за несколько лет!) падают хлопья снега. Несколько минут проходят в молчании.
Чтобы развеять печальную атмосферу, Волтер достает из красной папки очередное творение: юмор, а иногда и откровенный стеб. Лица собравшихся окрашиваются улыбками, звучит первый смех, который как пожар распространяется по гостиной. Вскоре от былого уныния не остается и следа: Виктория смеясь дергает Пипа за косу, Энрико подмигивает братьям Валентайн, хмыкает Интегра, Алукард примеривает на отца Андерсона свою шляпу, Александр вяло отмахивается. Для закрепления результата Волтер читает еще несколько творений и останавливается, лишь когда кто-нибудь, утирая вступившие от смеха слезы, жалобно восклицает: «Все, не могу больше!».
Волтер объявляет перерыв. Подаются напитки: кагор для служителей церкви, абсент Пипу и Интегре, прочим кровь (различающаяся по группе и резусу в зависимости от предпочтений). Все живо обсуждают рассказы, свежие ватиканские и лондонские сплетни, текущие дела. Интегра жалуется отцу Андерсону на то, как трудно нынче достать качественное серебро (все поставщики норовят добавить олова), Энрико хвалит наряд Виктории, Люк, Бернадотт и Алукард обсуждают королеву английскую, Ян строит глазки Интегре, но та этого не замечает. Волтер сидит в одиночестве и пьет минеральную воду: бережет голос. Наконец он поднимается и объявляет вторую часть вечера, самую интересную.
Начинается она обычно с яоя. Волтер читает о чувствах Алукарда и Андерсона, причем Алукард вовсю веселится, красноречиво улыбаясь святом отцу, а Андерсон, наоборот сердится и смущается, и не перестает твердить себе под нос: «Да что бы я хоть еще раз пришел на этот вечер, да никогда! (что нисколько не мешает ему приходить каждую пятницу)». Волтер стоически выдерживает, если в яое упоминается его собственная скромная персона, лишь на лице дворецкого появляется некое выражение, схожее с лицом Интегры в тот момент, когда она глядит на рыцарей круглого стола и думает: «опять эти рожи». Когда фанфик дочитан, все невольно вздыхают с облегчением.
Но Волтер не торопится уйти от сомнительной темы и приступает к юри. Подходящих участниц здесь только две и именно на них обращены все мужские глаза. Интегра и Виктория одинаково краснеют и избегают смотреть друг на друга. Но наконец-то рассказ подходит к концу. Волтер разбавляет его стихами, опять юмором, смешными и романтичными историями про Викторию и Алукарда или Пипа и Викторию.
Он читает фанфики, где героями являются сами авторы, и все в гостиной начинают гадать: кто же эти никому не известные люди, каково пола, каково возраста, что они любят и о чем мечтают. За этими живейшими и интереснейшими размышлениями, чтением все новых и новых произведений незаметно пролетает вечер.
В камине догорают дрова, гостей провожают до двери, на прощанье все пожимают друг другу руки, желают счастливо добраться (или оставаться). Интегра советует Энрико Максвеллу одеваться теплее, а то лондонский снег и ватиканская хмарь, еще чего доброго уложат его в постель с температурой. Алукард, ухмыляясь, предлагает Максвеллу свою шляпу. Энрико отказывается. Отец Андерсон произносит:
- Спасибо, мы чудесно провели время. У вас очень стильный особняк, леди Хеллсинг. Однако должен вам напомнить, что завтра все встает на свои места, и мы снова на тропе войны.
Интегра делает нетерпеливый жест, означающий должно быть «да-да, я помню», и закрывает дверь. Оставшись одни, Алукард, Интегра и Виктории благодарят Волтера за чудесный вечер, желают друг другу спокойной ночи и расходятся по комнатам. А засыпая, каждый думает о том, какой бы из рассказов он с удовольствием воплотил в реальность.
Тем временем, по всему земному шару, на всех меридианах и параллелях, мужчины и женщины, мальчики и девочки, разных национальностей, разных вероисповеданий, с разными пристрастиями и мечтами, пишут: «в организации Хеллсинг…»