Чтобы не грузить милый сердцу форум, выкладывать новые фанфики буду в уже старые открытые мной темы для них. Благо, комментов немного, до заполнения ещё далеко. В шапке - название последнего опубликованного.
Рассказик про Хайнкель Вольф. Моя версия её прошлого. И того, как она оказалась в Ордене. Что-то меня понесло, писать про прошлое бойцов Искариотов... Ну, что ж поделать.
Сколько жизней у человека? Рим. Вечный город подставлял свои старинные крыши под лучи заката, стараясь поймать побольше тепла напоследок. Ночи становились всё холоднее, осень… Магазины, тихо звякая колокольчиками на дверях, спешили закрыться. Редкие в эту пору туристы либо мечтательно рассматривали золотящиеся от бликов солнца, завораживающие памятники, как современности, так и прошлого величия языческой столицы, либо озабоченно искали свои автобусы. Люди копошились, сновали, бежали, спешили… Суета. На одном из балконов старинного, музейного здания в стиле барокко сидела, прислонившись спиной к парапету, молодая девушка. Щедро украшенная лепниной балюстрада скрывала её от случайных взглядов, да и кому понадобится искать что-то на четвёртом этаже увитого лесами здания? Ей было некуда спешить, она знала, что должно произойти и произойдёт. Налетел свежий ветерок, тут же запутался в великолепных блондинистых, местами отливающих рыжим, длинных волосах, стянутых белыми лентами во многих местах, что, впрочем, ничего не меняло – всё равно они выбивались из замысловатой прически и свободным занавесом опускались на спину. Такую гриву, чтобы убрать, надо стягивать в косы или тугие пучки. Она этого не любила. Запустив пальцы в волосы, она поигрывала прядями, ожидая… Она знала, что за её спиной, с балкона, видна большая стоянка для туристических автобусов. Скоро она опустеет. А потом, на том, дальнем, её конце, возле будки кассира и автомата с водой, около десяти вечера остановится чёрный Порше. Из него выйдет клиент… Он направится к окошку кассы. Короткие седые волосы, густые чёрные усы, носит большие круглые очки. Рост около 180 см, телосложение – атлетическое. Имя – знать не обязательно. Зачем он выйдет тоже. Если не появится до одиннадцати вечера этого дня – не её проблемы; она уходит. Гонорар всё равно ей перечисляется. Так сказал наниматель. Всё предельно просто. Девушка была спокойна. Ещё раз кинула взгляд на винтовку, высовывавшую самый край дула за пределы балкона, и улыбнулась – всё уже проверенно дважды, прицел наведён, толстые низенькие колонны, из которых состоял парапет, надёжно скроют снайпера. Времени ещё час.
Хайнкель… Нет, никто не называл её Хайнкель уже года три. У наёмных убийц нет имён. Есть прозвища, названия, клички – как у пистолетов, охотничьих птиц и собак. Когда она только начала заниматься этим искусством, маленькую слабую девчонку ни в грош не ставили. Эльф-Заморыш – такое прозвище она получила после первого заказного трупа. Да и правда, мало было внушительности в худющем, замученном подростке с измазанным копотью лицом от того, что жила она рядом с угольными шахтами Рура, со старым, потрёпанным временем и природой, но всё-таки каким-то чудом стреляющим, трофейным Маузером, украдённым у кого-то из шахтёров, в руке. Как можно убить хоть кого-то из этого пережитка прошлого не могла понять теперь даже она сама. Но отчаяние делает невозможным многие вещи – у неё было два пути: либо на панель, либо медленно умирать от холода и голода. Чудес она никогда не ждала. В послевоенные годы владельцам шахт, Круппам, было не до былой благотворительности. И даже к началу 70х, времени, когда она родилась, ситуация мало изменилась… Ни перспективы где-нибудь учится, ни, хотя бы, нормально выйти замуж после смерти родителей у неё не было. Бледная тень. Но она выбрала третий путь – нести смерть другим. Точнее… Уехать из Рура. А для этого нужны были деньги… Первое, что пришло на ум – убить одного из управляющих и обчистить его карманы. Но в больших городах она тоже мало чем могла заработать на жизнь. И однажды ночью в одном из городов Германии, прозябая в тёмном закоулке местного преступного квартала, потому что из всех остальных гнали, гнали, гнали, она подслушала не предназначенный для чужих ушей разговор: предложение контракта об убийстве. Но убийца отказался. Бледная, как призрак, и такая же неживая она вышла навстречу нанимателю, безвольно опустив руку с Маузером, в котором осталось всего два патрона, и потребовала отдать этот контракт ей… Сейчас и не верилось, что наниматель согласился. Видимо, было что-то в её глазах, что заставило его поверить в её способность убить... Но всё имеет свойство изменяться. Белая Лисица уже давно не помнила тех прозвищ, через которые пришла к настоящему. А своё имя и прошлое она старалась забыть.
Солнце всё-таки ощутимо пригревало, захотелось пить. Лисица на полусогнутых ногах скользнула с балкона в мансарду, прислушиваясь к стуку и дребезжанию дрели внизу. Кроссовки без лишнего шума опускались на пол. К тому же, в здании производили реконструкцию и до чердака ещё не добрались. Скрывшись в помещении, она выпрямилась во весь свой немаленький рост, шикарная светлая грива волос опустилась ей до колен. Она отошла к дальней стене, посгибала ноги, покрутила шеей… Она не особо любила ждать, но условия были таковы – проникнуть в здание за полтора часа до дела. Подошла к сумке, стоявшей возле двери, достала из неё бутылку минералки. Одобрительно кивнула головой – холодная. Обжигающая прохладой вода – самое то. Убрала. Развернулась лицом к балкону, потянулась, с удовольствием подставляя своё лицо ленивому ветерку, внезапно заглянувшему в комнату. Надо было ждать…
Темнота… Тишина… Лёгкое нажатие на курок… Лисица удовлетворённо прикрыла на секунду ладонями глаза и тут же отдёрнула их; улыбнулась – в окуляре прицела было видно распростёртое тело с аккуратной дырочкой от пули во лбу. Клиент был один, так что эта задержка ничего не стоила. Но пора уходить…
Светлое прохладное утро. Торжествующие и радостные солнечные лучи играют на ещё мокрых от росы листьях деревьев, на траве, на тёмном асфальте. Рано. Она могла позабыть своё имя и кое-как похоронить прошлое, но не то, что давалось ей с самого рождения, не воспитание любящих родителей. Лисицу вырастили глубоко верующей католичкой. Она не могла отказаться от исповеди, хотя и не открывала всех своих преступлений. Впрочем, в конце каждого таинства она говорила: «Бог видел все мои грехи». Для исповедника это мало что значило, но для неё… Для неё с этими словами исповедь становилась истинным очищением. Она каждый раз меняла церкви, где исповедовалась, меняла города, меняла исповедников, меняла… Но эта фраза оставалась неизменной. Она понимала, что это – глупо и однажды её могут вычислить, но не могла отступиться от веры, которая была единственным сокровищем, сохранившимся из прошлого. На этот раз церковь, которую она выбрала, находилась при женском монастыре. Странно она смотрелась вблизи монастырских стен из серого скучного камня. Такая светлая и, хоть и небольшая, казалась такой яркой, сияющей, наполненной чистотой… Дом Его… Перекрестившись перед входом, под своды жилища Его, Лисица вошла в костёл. Впрочем, внутри он оказался так же тёмен, как и все готические соборы, несмотря на солнечное утро снаружи и множество свечей внутри. Служба подходила к концу. Лисица тихонько преклонила колени на одной из скамей и стала петь вместе с хором хорошо знакомый ей псалом. Никто не обратил внимания – многие тоже пели. Мирских прихожан было немного, в основном скамьи были заполнены монашками, но после окончания мессы очередь на исповедь всё же появилась… У Лисицы было время и оно не было лишним – следовало подумать, в чём каяться перед Господом кроме нового убийства. Остальные ждущие исповеди тоже обдумывали свои грехи, подбирали слова, чтобы правильно выразить свои мысли, тихонько шептали молитвы, были погружены в свои заботы и мало внимания обращали на окружающих. Но для наёмного убийцы это было непозволительной роскошью, и Лисица временами оглядывала задумчивые лица… Сперва всё было нормально. А потом появилось ещё двое прихожан: один уже зрелый, начинающий седеть мужчина и молодой паренёк… Паренёк не вызвал у неё особого подозрения, пусть даже вид его и поведение наводили на мысль о случайно забрёдшем туристе, а не о желающем покаяться в грехах своих, но в глазах мужчины Лисица прочла то, за чем они пришли, – пустой, ничего не выражающий, скучающий взгляд копа. Хорошо, если ей позволят хотя бы исповедь. О том, чтобы разделаться с этими двумя и речи не могло быть: это храм Господень! Да и оружия у неё с собой не было, а молодой паренёк, несмотря на юность, двигался немного пружинящим шагом, что говорило о том, что боец он неплохой. Возможно, даже владеет каким-нибудь восточным единоборством. Как же она сразу не отметила этого? Да… Знали, кого за ней послать. Из костёла она выйдет только в наручниках! Кто-то продал её. Или её вычислили. Она всегда предпочитала церкви при женских монастырях, а таких, куда пустят простого прихожанина, в пригородах Рима не так уж и много. Впрочем, сейчас это неважно. Следовало выбираться из ямы, на краю которой она висит. Парочка скромно опустилась на колени перед алтарём, а потом расположилась на одной из скамей. Значит, исповедь у неё всё-таки будет, и она не ошиблась в своей догадке – они точно не знали, как она выглядит. Что ж, сыграем в игру? Мимо прошла толстая монашка с добрым и милым лицом. - Сестра, - полушепотом окликнула она её. Та обернулась, и Лисица в глубине души обрадовалась своей везучести: судя по одеянию толстушки, она была не просто монашкой. - Да, дочь моя. Ты хотела о чём-то спросить? - приятным голосом ответила она. - Я… - Лисица картинно замялась, - я хотела бы стать послушницей в вашем монастыре. Я не могу более оставаться в миру: слишком много искушений и грехов окружают меня там. Я хочу искупить то, что я уже натворила, служением Господу… - Дитя моё, пройдём со мной, - довольно ответила монахиня и пошла впереди неё во внутренние комнаты костёла, выход из которых был уже в само аббатство. Парочка проводила их пристальным взглядом, но не шелохнулась. Дойдя до двери в дальнем конце костёла, Лисица обернулась и увидела, что в её сторону спешно направляется мужчина. Но ему было не успеть, Лисица хитро улыбнулась незадачливому охотнику через кисею своих прекрасных волос и закрыла за собой дверь. Проследовать за ними без специальных полномочий он уже не мог… А чтобы получить права на вторжение на территорию монастыря и ордер на возможный обыск полиции потребуется время… Дня три как минимум.
В маленькой холодной келье, куда только и помещалось, что небольшая кушетка, распятие в углу, сундук для личных вещей и шкафчик с Библией, Лисица оказалась один на один со своими невесёлыми раздумьями. До этого сестра Октавия разбавляла их своей болтовней, наставлениями и похвалами. Но теперь она вдруг испугалась того, что собиралась сделать. Так не шутят… С Господом нельзя шутить! Господа нельзя обманывать. А она не хотела умирать для мира! Но есть ли другой выход? Нет. У ворот наверняка стоит полиция, у других выходов, думается, тоже. Если и есть в этом аббатстве потайные ходы, то они заброшены и разрушены, да и нужно время, чтобы их найти. Бежать было некуда. Только к милости Господней. Всё-таки из монастыря сейчас выбраться проще, чем из тюрьмы. Она решительно взяла остро заточенные обыкновенные ножницы и посмотрела на себя в небольшое зеркальце… Ей дали несколько часов, чтобы подготовится к отречению от всего земного и посвящению в послушницы. Она грустно улыбнулась сама себе и резанула ножницами зажатый в руке пучок волос. Нельзя попадаться на таких мелочах – они точно знают теперь об этой её яркой черте. Светлый водопад, рассыпаясь на отдельные пряди, густыми волнами падал на пол. На серый, мрачный и мерзлый пол кельи падало блестящее золото, искрящийся солнечный свет, нити радости и смеха… Пока локоны летели вниз, они словно сверкали, казалось, это маленькие драгоценные живые китайские дракончики начали свой полёт, но, пролежав пару секунд на полу, тускнели… Лисице становилось легче держать гордо поднятой голову, что она и делала; лишь бы не заплакать! Но ей было слишком горько и по-детски обидно. Ей было страшно перед неизвестностью и боязно перед Богом. Впрочем, в его милосердии она не сомневалась. Бог никогда не предавал её, никогда не отнимал своих даров и не просил платы за них. Бог давал ей новую жизнь, когда она, казалось, уже кончалась, а надежда умирала… Прозрачным серебром блеснули в отблесках единственной свечи, стоявшей перед зеркалом, озера слёз, лишь на секунду застывшие в глазах Лисицы. Как высоко она ни поднимала подбородок, безудержные реки понеслись по её щекам. У неё снова отбирали жизнь, которой она только-только научилась радоваться. Её снова предавали и разбивали на тысячи сверкающих осколочков её мечты. Её топтали – и снова люди. А её Бог снова давал ей новую жизнь. Четвёртая жизнь за один срок – не много ли для обыкновенной девушки? Ей пришлось расстаться с мечтой о счастливой семье, когда умерли её родители. Это была первая жизнь – светлая, радостная и полная счастья. Эту жизнь дал ей Бог. А отняли – люди. В шахтах произошёл взрыв, но не по техническим причинам. Мину заложили таенные последователи Гитлера – искоренить эту заразу совсем так и не удалось. Тогда погиб отец, потом от сердечного приступа скончалась мать – они были венчаны перед Богом и не могли жить друг без друга. Ей хватило мужества не умереть после смерти всех, кого она любила. Бог послал ей помощь – женщину, лишившуюся в своё время дочери. Эта женщина была бедна, но безгранично добра к ней и помогала всем, чем могла. Та жизнь была серой и тусклой. Грань жизни и выживания. Но она всё же жила и радовалась каждому новому дню. Была счастлива! А потом пришли люди, которым нужна была земля, на которой стоял дом этой добродетельницы… Там должна была открываться новая шахта. Она не хотела подписывать никаких бумаг, и женщину отравили… Ей хватило рассудительности не доносить на этих людей и не мстить им. Но теперь была разбита надежда хотя бы на существование. Но Бог не оставил её – Он вложил ей в руки оружие. Один из шахтёров, будучи ещё мальчишкой во время Второй Мировой, нашёл где-то Маузер с полным магазином, жутко гордился этим и везде таскал его с собой. Как-то раз по пьяни он свалился в канаву, а проходившая мимо девушка помогла ему выбраться. Когда она вытягивала его из ямы, её рука опустилась на рукоятку пистолета, и она рассудила, что ей он куда нужнее, чем пьяному угольщику. Эта жизнь была интересной, развивающейся, жестокой, но не по отношению к ней, а к остальным, под конец – богатой и рискованной. Она нравилась Лисице. Но люди сломали и её: теперь она понимала, почему последнее задание было таким лёгким… Наниматель просто продал её, а на самом убийстве, видимо, собирал улики против неё. Ей хватило хитрости убежать от полиции. И Бог снова спасал её… Какой будет эта жизнь? Она не знала.
Девушка посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась – неровно обкромсанные, топорщащиеся во все столоны светлые клоки. Ну что ж, так надо… Она взяла холщовый мешок, который попросила у сестры Октавии, и собрала туда мягкую шёлковую переливающуюся массу своих бывших волос. Плакать она уже не могла, слёзы противными липкими стягивающими кожу дорожками высыхали на её щеках… В мешок отправились и ярко зелёные линзы – теперь даже тому мужчине из церкви не узнать её. Настоящий цвет её глаз – светло голубой, дымный, как у лайки. Очень необычный цвет. Но искать они будут зелёные искрящиеся глаза, которых теперь тоже нет. Она сняла с себя лёгкие замшевые сапоги на устойчивом каблуке и тоже закинула их мешок. Так же легко она распрощалась и с одеждой из мягких благородных тканей… Её ждало грубое льняное облачение послушницы. Она складывала всю свою жизнь, жизнь наёмной убийцы, в этот бездонный мешок… Она попросит сестру Октавию сжечь этот мешок. Последняя земная просьба будет исполнена, сколько бы странной она ни была. Перстень с внушительным изумрудом и серьги с такими же камнями Лисица решила пожертвовать аббатству – полиция не могла знать, что за украшения она надела в тот день.
Через три дня в аббатство действительно заявилась полиция с полномочиями на выдачу наёмной убийцы по прозвищу Белая Лисица. Надо ли говорить, что аббатиса не знала, о ком идёт речь. А Лисице повезло ещё в одном – она появилась в аббатстве в день святой Анны, и ещё две девушки отрекались вместе с ней от мирского зла. Так что даже требование показать принятых в тот в монастырь девушек ничего не дало. Единственное, что они увидели – три милых кротких немного испуганных монахини. Обыск их комнат тоже ничего не дал – все три были бедны, как церковные мыши… Лисице удалось проскочить мимо всех капканов. Но не попала ли она в самый главный? Этого она понять пока не могла.
Эта жизнь оказалась безумно скучной. Дни, похожие один на другой, молитвы, с каждым разом отличавшиеся всё меньшей искренность и большей механичностью, работы на нужды аббатства – без особого желания и радости. И даже праздники не приносили разнообразия. Теперь её звали сестра Луиза… Единственной её радостью оставались всегда любимые ею закаты. Уходя к северному крылу основного строения, пристраиваясь спиной к уже нагревшейся западной стене, она смотрела за тем, как солнце стремится прочь, за кромку горизонта. Здесь ни крыши, ни деревья не мешали обзору.
Сегодняшний закат был самым обычным. Но на душе сестры Луизы было очень неспокойно. Что-то должно было произойти, но она не знала, что… На севере аббатства тянулись вдаль поля. Была осень, они колосились от налившихся соком зерновых… Солнце опустилось за край уже наполовину… Алое марево уже должно было бы залить всё небо, поигрывая капельками крови на остриях колосьев… Но на этот раз, красная краска тонкой полосой легла на поверхности, а весь небосклон был жёлтым и, казалось, там в вышине было приятно тепло. Она не думала ни о чём, просто скользила взглядом по красной полоске… Она, внезапно, вспомнила, что так же спокойно и умиротворённо она себя ощущала и когда нажимала на курок. И когда цель была поражена приходили гордость, облегчение и спокойствие… Она не знала, любила ли она убивать, тосковала ли по ощущению того, что жизнь человека зависит от твоего решения… Но она точно знала, что ей этого не хватало… Солнце опускалось всё ниже, лёгкие розовые холодноватые отсветы поглощали теплоту жёлтого. Послышались мягкие, уверенные шаги. Сестра вернулась из небытия к насущному и повернулась навстречу звуку. К ней приближался мужчина в сутане… Высокий, статный, с высокоподнятой головой. Слишком молод, для церкви, но уж кто бы говорил… Ничего особенного она в нём не заметила. Разве что волосы? Длинные, для священника, собранные в тугой хвост. И пристальный цепкий взгляд. Он подошёл ближе и, соединив пальцы своих рук, скрытых перчатками, как для молитвы, тихо, но чётко произнёс: - Я – епископ Католической Церкви, Энрико Максвелл. Она молчала. Его тон говорил, что он знает, что её зовут сестра Луиза, а, возможно, и больше. Он встал рядом с ней и тоже посмотрел на закат – алый всё-таки залил небо и лишь краешек солнечного диска из последних сил посылал лучи, чтобы рассеять это наваждение. Она любила представлять, что солнце на закате пожирает какой-нибудь змей, а алый – это кровь и слюна, которой брызжет голодный гад, хоть и знала, что это – сказки. Краем глаза она заметила, как приподнялись уголки губ епископа в сдержанной улыбке, словно он прочитал её мысли: - Пора вспомнить, что Лисица не может выбраться из капкана. Но Волчице это под силу. Ведь так, Хайнкель Вольф? Она торжествующе улыбнулась и коротко кивнула. Бог дарил ей очередную жизнь…
P.S. Я просто пятой точкой чую, что не особо получилось с игрой в имена... Может, подможете?
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 22.05.06 23:05. Заголовок: Re:
Динноволосая блондинка в светлой одежде на каблуках, которая спокойно ждёт на балконе клиента - ну уж слишком заметно для киллера, даже непрофессионально. Не верю...
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 22.05.06 23:12. Заголовок: Re:
Chaze Станиславский , это она на утро была так одета. Но спасибо за наводку - счас поправим на тему камуфляжа. А на тему того, что с такими-то волосами она должна бы быть заметна - в большинстве своём здания в южной Италии очень светлые...
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 22.05.06 23:19. Заголовок: Re:
Хельга Поэтому Хейкель намеренно сливалась со стенкой. Прям девушка-хамелеон)))) Просто помимо светлых зданий, в Италии очень много смуглых граждан и мало блондинов, а точнее - катастрофически мало. Девушка с такой внешностью не могла остаться незамеченной, тем более - неузнанной.
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 22.05.06 23:25. Заголовок: Re:
Chaze Не любишь хамелеонов? Очень чудные создания) Я там реставрацию фасада, недошедшую до мансарды, просто так устроила? А ещё, в Риме всё время очень много турЫстов. Особенно рядом со стоянками тур.автобусов) Так что блондинки там не особо выделяются... Впрочем, чувствую, тебя не переубедить...
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 22.05.06 23:35. Заголовок: Re:
Хельга
цитата:
Не любишь хамелеонов?
Очень люблю, кто ж их не любит-то?
цитата:
Так что блондинки там не особо выделяются...
ТурЫстов много, сама видела. И видела, что в Италии не то что блондинки, а девушки с довольно тёмно-русыми волосами выделяются. Итальянцы - народ страстный, могут девушку посреди улицы затормозить, проорать "Белла дива!" расцеловать в обе щеки и предложить руку-сердце и так далее - одну девчонку всей группой отбивали. Хейнкель же видел полицейский в церкви. Наверное совсем зелёный, и ещё профессиональной памятью на лица не обладает, потому потом и неузнал.
цитата:
Впрочем, чувствую, тебя не переубедить...
ну я ж не рогом упёрлась) я всегда прислушиваюсь к обоснованным фактам. но и мнение своё люблю высказать. Впрочем, как и ты
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 23.05.06 06:20. Заголовок: Re:
Chaze Короче, "накосячила" я... А ну и пусть... Не, можно, конечно, убрать ей волосы под платок, но толку особого не вижу - незаметней не станет. А оставить ей её обычный кошмар - не хоЦЦа. Короче, чувство прекрасного взяло и добило чувство здравого смысла.
Про итальянцев: Хых, ситуация такая со мной тож была... Отпаивали потом итальянца... Коньяком в три дня...
Так, а если не считать это "финт ушами" - как в общем?
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 23.05.06 17:32. Заголовок: Re:
Хельга Ну что ж... вполне, вполне, только вот одно хромает - повтореня встречаются. И глаза "как у лайки" порадовали, а так - очень даже не плохо. Влоосы неровно остриженые, на полу паутина волос - красота. Chaze пишет:
цитата:
Динноволосая блондинка в светлой одежде на каблуках, которая спокойно ждёт на балконе клиента - ну уж слишком заметно для киллера, даже непрофессионально
Так её и заметили. Chaze пишет:
цитата:
Ну язык и стиль твой мне всегда нравился ;)
Да, очень даже не плохой. Молодец, много книжек читаешь? ))
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 23.05.06 23:40. Заголовок: Re:
Хельга пишет:
цитата:
*взяла лупу, начала искать повторения*
Нет, я могла бы их и указать, но они в самом начале и их не так уж много, что бы их выделять. К тому же их почему-то вижу только я ))) Наверное этим-то и отличаются фанфикеры от писателей. Хельга пишет:
цитата:
Книжек читаю достаточно много
Вот поэтому-то и язык у тебя хороший. Хельга пишет:
цитата:
Спасибо, куда ж я без Вас)
Да, я могла бы тут и не постить, вы и без меня справляетесь. Я в основном бываю либо там, где всё запущено, либо тогда, когда автор меня лично посит раскритиковать своё произведение.
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 24.05.06 18:42. Заголовок: Re:
Хельга Фик очень порадовал! Язык хороший, сюжет интересный, сам фанфик читается легко. Соглашусь с Татиус, что повторения все же есть, но они глаза не режут. Татиус пишет:
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 31.05.06 12:46. Заголовок: Re:
Значит так! Как уже говорилось в шапке темы, не могу придумать, как назвать. Поделитесь своими идеями=) Эт во-первых. Во-вторых, это - ХЕНТАЙ. Неуравновешенных, детей, беременных женщин, собак и прочих слабонервых - предупреждаю. А так же тех, кто хентай не любит. Читать не отговариваю, но кто мне потом докажет, что Ваше мнение не субъективно? А в-третьих, вообще-то у этого дела смешанный стиль: Ангст/Хентай Описать содержание можно так: Кэп/Рип и Шред со своими мыслями и свечкой.
Свежий, чистый ветерок обдувал и дразнил, покалывая кожу своей холодностью. Луна блестела сегодня, как начищенный медный таз, была полностью круглой и дородной и, казалось, подмигивала застывшему у окна мальчишке. Ни звука: ни стрёкота живности, ни топота шагов, ни звуков ночного леса, на который более всего походил огромный парк, разбитый вокруг основной базы Миллениума. Лишь изредка ветер крепчал, налетал злой порыв, принося с собой лёгкий озноб и шорох листвы. Ночь была истинной, без какого-либо знака человеческого присутствия, дикой… Шредингер любил такие ночи. Маленький оборотень не так давно появился на базе, всего-то год. По сравнению со многими бойцами Миллениума – мало. Не так долго он был и оборотнем, какие-то полгода. И пока ещё не отличился какими-либо талантами. Как иллюзионизм, например. Ему претило стать рядовым бойцом, но к этому и шло. Впрочем, в такую чудесную ночь, которая так и звала выбежать из здания базы, укрыться в лесу, провести в нём всю ночь, слушая дыхание природы, торжество и силу жизни, ощущая самые простые звуки, движения, предметы по-новому, так как ощущает их только оборотень, такие вопросы Шреда не занимали. Он всё-таки всего лишь 14тилетний мальчишка и имеет право поиграть. Ведь так? Благо, Майор сегодня приказов никаких не отдал, а объявил какой-то там праздник, известный лишь ему. Майор нравился Шреду, стал его кумиром. Такой бессердечный, жестокий, безразличный к окружающим. Майор никогда не страдает, ему не с чего сокрушаться: ему плевать на чувства других, а свои он давным давно спрятал под замок. Шредингер знал, что Майор – его идеал. Стать таким же сильным, чтобы больше никогда не плакать… Быть сильным и не обращать внимания на такую ерунду, как чувства… Но Шред не был пока что таким, а был мальчишкой. И резко утёр наворачивающиеся на глаза слёзы.
«Ты – ничто в этом мире. Кому ты вообще можешь быть нужен! Лучше б тебе никогда не рождаться, ты только мешаешься мне! Оставайся с этим бесполезным мешком костей и забудь о том, что у такого ничтожества как ты вообще была мать!» - говорила его мама, бросая его, оставляя своей матери, дряхлой, умирающей старушке, которая давно не могла прокормить себя, не говоря уже о нежданном внучке. Мать уехала с каким-то богачом, а шестилетний мальчишка должен был выживать сам и прокармливать бабушку. В чем он был виноват, Шредингер так и не смог понять. Да и не особо пытался – эти слова и то, что его выкинули, будто сломанную игрушку, украли его улыбку, его смех, его спокойный сон, доброту, детство и надежду на жизнь… Но он выживал и помогал жить старушке, которая была так же ни в чём не виновата, как и он. Только сказки, которые она рассказывала ему, засыпая на полуслове, поучения и беззубые ухмылки – вот и все его детство. Остальное было связано с поиском пищи, потому что редко то, что они ели, можно было назвать едой. Через год бабушка умерла, а с ней ушло последнее, что кое-как поддерживало теплоту в его сердце. И пришло оно… Одиночество - абсолютное, холодное, мерзкое, склизкое, стеклянное, безжизненное одиночество. Ничтожество. Ничто! Вот кем он был…
Но теперь он перестал быть ничем – он стал оборотнем. Он перестал быть ничтожеством – он солдат Миллениума. Ни у кого нет права называть его ничтожеством. Ушло ощущение ненужности и собственной незначимости. То, чего он добился сам, без чьей-либо помощи, то, что он – часть «Последнего Батальона», стёрло эти пережитки прошлого. Но остались пустота и холод внутри. Там было место лишь горечи и одиночеству. Но он знал о единстве и родстве солдат Миллениума – все они хранили в душе осколки несбывшихся надежды и ледяную иглу одиночества, как своё последнее оружие против мира, который отрёкся от них. Бойцы в казармах не стесняясь делились прошлой жизнь – она была уже не их, они выкинули её так же, как и она их. Это были стеклянные жестокие сны прошлого. Шредингер уже успел слазить в личное дело Зорин Блиц, шкаф с которым Док непредусмотрительно оставил открытым в присутствии мальчишки, расспросил Рип о её прошлом, имел наглость поинтересоваться у Майора насчёт Дока… А Капитан… Казалось, он просто голем. Мальчишка никак не мог себя заставить звать Кэпа как-нибудь иначе, хоть и знал, что его зовут Ганс Гюнше. У такого бессловесного, бесчувственного, безоговорочно преданного Майору существа не могло быть имени… Из собранных клочков информации Шред знал, что лучшие бойцы Миллениума – одиночки, подчиняющиеся только Майору и неспособные на доброту, любовь, симпатию. Ненависть стала их любовью, презрение – их симпатией, раздирающие плоть когти – мягким рукопожатием. «Железные звери», как окрестил их для себя Шредингер. И он уже не чувствовал себя изгнанником, извергом, чудовищем. Ему было хорошо среди этих ледяных существ. Одиночество каждого роднило их. Они были так же пусты и безжизненны внутри как плоть некоторых из них. Лишь убийство было их радостью. Лишь насилие… А у Шредингера остался ещё иронический злой смех и улыбка вечного ребёнка… Ухмыльнувшись своим мыслям, Шред сорвался с места и убежал в разросшийся сад, полный похожих на увитые плющами дворцы беседок и скамеек. Прежде, видимо, сад был английским, но сейчас – дикорастущим созданием, давно плевавшим на все законы садоводства и приличия. Час, два, три – долго; Шредингер мог бродить в нём бесконечно и не выйти дважды на одну и ту же тропинку. Здесь было, что искать, было, чем восхищать, было то, что позволяло забыть всё на свете. И теперь, разглядывая сквозь ветки покосившейся ели полную луну, Шред решил, что сегодняшние несостоявшиеся слёзы были последними. Ближе к середине ночи внимание оборотня привлекли шорох одежды и пара слов, брошенных не так далеко от него. Шред осмотрелся повнимательней и в проёме одной из беседок увидел статную фигуру в плаще и кепи. Шредингер укрылся за каким-то сильно пахнущим кустом, решив понаблюдать за пожаловавшим в его владения. С ним ведь можно сыграть злую шутку! На миг фигура повернулась боком, и котяра узнал гордый, точёный, правильный профиль. «Кэп?!» - удивился Шред. Не заметив оборотня, Кэп прошёл в беседку. Раздался взволнованный шепот, видимо, в беседке был ещё кто-то. Это было уже интересно, и Шредингер решил подобраться поближе. Беседка была густо обвита цветущим и воняющим плющом, так что оставались только небольшие просветы между растениями, а под перилами вовсю разрослись розовые кусты. Стараясь шуметь как можно меньше – что, как считал Шредингер, у него очень неплохо получалось – мысленно матеря эти шипастые растения, он подобрался к одному из таких просветов. Выдернув из пальца шип, Шредингер посмотрел внутрь… Картина стоила мучений. Или нет? Шредингер не мог понять… В беседке стояли Кэп и Рип ван Винкль. Рип что-то шептала Капитану, но что, Шред не понимал – он не знал голландского… Или это был какой-то другой язык? Не важно, Шредингер всё равно не понимал. Но ему казалось, что лучше ему и не понимать. Капитан коротко кивнул. Рип подошла ближе к нему и взялась за пуговицы его плаща. Он оставался так же бесстрастен, как и всегда. Чётким движением он снял кепи, положил на перила, под которыми сидел оборотень. Шред молниеносно скользнул в кусты, инстинктивно прижав уши, и закрыл глаза, словно это могло помочь лучше спрятаться. Он не хотел верить тому, что видел. Рип покраснела? Или ему показалось? Лучше бы показалось. Он не понимал, почему происходящее так взволновало его. Уйти? Нет, лучше посмотреть… Может, он ошибается.
Но так не ошибаются – Рип, осторожно держась за плечи капитана, нерешительно и легко поцеловала его. Того, видимо, удивляла такая скромность, он взял ван Винкль за руку и притянул ближе, впился ей в губы, немного грубо, напористо, проникая языком глубже… Рип отстранилась, но только для того, чтобы Капитан смог снять плащ, который тут же оказался на земле. Губы Рип стали красными от прилившей к тонкой коже крови. Она загадочно улыбнулась, расстёгивая свой пиджак. Кэп буквально съел эту улыбку с её губ, играть он не намеревался. По-крайней мере, в эту игру... Он осторожно взял её лицо в свои ладони и немного отклонил его в сторону, обнажив изящную длинную шею, и склонился над ней, яростно целуя каждый дюйм. Пальцы Рип, боровшиеся с пуговицами пиджака и рубашки, нервно трепетали, временами замирая или начиная биться, словно в агонии, конвульсивно сминая ткань костюма или мягкой белой майки, в которой остался Кэп. Она проваливалась в омут сладостной неги и жара, который оставляли после себя прикосновения мужских рук, спускавшиеся от шеи в вырез расстегивающейся рубашки. На бледной коже яркими цветами алели следы поцелуев с аккуратным ободками зубов вокруг… И пара капель крови.
Шредингер не видел взгляда Рип полностью, но отблесков хватало – во взгляде была нежданная нежность и желание. Шред поразился – такого от «железных зверей» он не ожидал. Они не способны любить… Нет, это не любовь! Сейчас Кэп просто отыимеет девушку и всё. Она уйдет, истекая кровью и страдая от побоев. Это будет акт насилия. Ведь так? Он обязан это увидеть! Какая-то радость, граничащая с отчаянием заставила мальчишку наблюдать и дальше.
Капитан опустился на колени на свой плащ и привлёк Рип ближе к себе. Его руки скользнули с шеи девушки, по её груди, ниже, заставляя её тело подаваться вслед сильным длинным пальцам, чертящим пламенеющие дорожки желания на её теле. Быстрые, но нежные движения мощных рук, как завораживающий танец. А Рип стояла перед ним словно призрак: бледная, нерешительная и … прекрасная. Пиджака на ней уже не было, рубашка вскоре оказалась расстёгнутой, руки безвольно опущенными… И взгляд красный глаз, без зрачка. Взгляд, исполненный далеко не ненависти и одиночества. Кэп нежно обнял её за талию, поцеловал в пупок. Его огромные ладони скользнули ей за спину, расстёгивая лиф, пока рот покрывал поцелуями её живот, прокладывая путь к груди. До насилия тут было далеко… Его руки пытались освободить плечи Рип от рубашки и лифчика, но не особо получалась. Она тихонько засмеялась и, взъерошив ему волосы, сняла с себя мешавшую одежду, а заодно и майку с него. Огромные ладони Кэпа накрыли тоже немаленькие груди девушки, которые столь хорошо скрывал от всего мира строгий костюм. Он мягко сжимал их, перекатывал нежную плоть… Раздвинув пальцы правой руки, он склонился к показавшемуся соску, облизал его, легонько сжал зубами. Рип тихо охнула и упала ему на руки – колени подогнулись. Она обняла Кэпа за плечи и потянулась к его губам. Тот, чуть-чуть пошевелив уголками губ, грустно улыбнулся и дал ей требуемый поцелуй.
Шредингер в очередной раз отвернулся от просвета между растительностью. Нет, ему не стоило это видеть. «Железные звери» не умеют чувствовать. Просто не должны уметь! Он считал их такими же, как он сам… А они… Его снова предают… Если дрожит крепость Кэпа, ван Винкль плавится в его руках словно свеча… А что она шептала ему? Но любопытство взяло вверх, он снова вернулся к созерцанию.
Рип расплела свою косу, и её чёрные волосы тяжёлой кисеей укрыли полуголые тела... Обнаженные участочки кожи, её и Кэпа. Дымчатой сеткой рассыпались по его мускулистым плечам, мощной спине… Она самозабвенно целовала его лицо, шею, временами прикусывая кожу. Шред не хотел этого видеть, но и взгляда оторвать не мог. Перед взором упорно маячила мощная спина Кэпа. Красивый рисунок мышц подрагивал при каждом поцелуе Рип. Кэп облокотился на одну руку, словно сидеть без поддержки уже не мог, а Рип рисовала поцелуями, языком, царапинами обжигающие картины уже на его груди. Вскоре, он не выдержал и уложил обнимавшую его торс бёдрами Рип на плащ, а сам склонился над её грудью, целуя, пролизывая дорожки от одной груди к другой, посасывая соски, вбирая ртом мягкую белую плоть. Рип тихонько постанывала, её руки легко поглаживали плечи Кэпа. Вскоре грудь ему надоела, и он стал расстёгивать брюки Рип. Непонятно зачем, она попыталась его остановить, но он сцепил оба её запястья своей широкой ладонь, завёл руки ей на голову и жадно поцеловал. Так, словно хотел слиться с ней, вползти в неё через этот поцелуй… Рядом с ним Рип казалась такой тонкой, хрупкой, беззащитной. А впрочем, может она такой и была?
Может, она просто обманывала, всех и себя? Может и не была такой одинокой и безжизненной, как ей хотелось? Верно! Она не «железный зверь»! Она глупая сентиментальная женщина! Шредингер зло улыбнулся своим мыслям. Майор уничтожит её, когда узнает. Она недостойна быть бойцом Миллениума! Но Шред должен знать всё!
Рип негромко вскрикнула, выдёргивая Шреда из упоительных размышлений. Теперь уже не было надобности держать её за руки, сознательности в её мыслях уже не было. Шред разглядел макушку Кэпа между ног ван Винкль. Изящные, длинные, бледные ноги Рип, закинутые на играющие мускулами широкие плечи Кэпа… Восхитительный изгиб её обнажённого тела… Она выгибалась, стонала, шарила рукой по плащу, собирая ткань сжимающимися ладонями. Её короткие ногти чертили невообразимые узоры на его плечах и шее, которые тут же затягивались. Шреду, ощущавшему, как и любой оборотень, перемену температур очень чётко, и самому становилось жарко. Сейчас он был готов проклясть свои обострённые чувства оборотня – он ощущал всю влажность Рип, желание Кэпа, страсть… Ему было и противно, и завидно. Он приложил к вискам пока ещё холодные руки. Он хотел зажать уши, чтобы не слышать этих стонов, хлюпанья влаги, когда Кэп проникает языком вглубь Рип, не слышать его же нечеловеческого молчания… Убежать? Нет! Бойцу Миллениума всё равно, за чем наблюдать. Это задание он дал сам себе. Если он не пройдёт этот тест – нечего ему в Миллениуме делать. Надо учиться бесстрастности, что бы ни происходило у тебя перед глазами.
Рип еле-еле приподнялась на локтях и шепотом, срываясь на хрип, попросила: - Да прекрати… же ты! Я… Я не могу уже, - Кэп всё так односложно скривил уголки губ, взглянув девушке в глаза поверх её распростёртого обнажённого тела и, слизнув своим длинным нечеловеческим языком влагу Рип с подбородка и щеки, вернулся к своему занятию. Жертва выгнулась ещё больше и тихонько взвыла. Кэп выпрямился. Шред, позабыв о всякой осторожности, чуть не присвистнул – понял цену для Кэпа. Он уже давно был готов… Рип приподняла себя, держась за его ремень. Шредингер попытался изобразить на своём лице ту же каменную кладку, что демонстрировало лицо Кэпа. Надо ли говорить, что не вышло? Ван Винкль, сумевшая каким-то чудом сфокусировать взгляд и скоординировать действия, резво расправилась с армейским ремнём и брюками, и тем, что было под ними… Кэп, предусмотрительно избавившийся и от ботинок, этому только поспособствовал. Совершенство его обнажённого тела, слияние мощных, налитых силой мышц, великолепная игра плоти при каждом движении… Шред, конечно, пересекался с Кэпом в душе, но насколько он огромен в состоянии эрекции – не подозревал. Инструмент длинною чуть ли не в фут… Не то, чтобы ему стало завидно, нет! Но… Но Рип размеры не удивили… Она нежно обхватила ладонью мощный член Кэпа и провела языком по его головке. Теперь уже была бы очередь Кэпа стонать, если бы он не молчал. Но «железный зверь» только запрокинул голову и приоткрыл рот – дыхание сбивалось. Кэп сломался быстрее – повалил ван Винкль на плащ, прижал её бёдра к земле. Он был намного выше и больше, её взгляд упирался в его грудь. Она, идя по грани, прикусила один из сосков, провела ногтями по его груди, от шеи к твёрдым пластинам торса, оставляя набухающую кровью царапину. Кэп впервые выдавил из себя какой-то звук: глухой рык нетерпения, - и скользнул в неё. Рип чуть ли не конвульсивно дернулась – Кэп о своих размерах не думал, а такие габариты не каждая девушка способна принять вообще, не говоря уже о первом толчке. Шред в очередной раз проклял свои новые способности оборотня. Ему хотелось оказаться как можно дальше отсюда, а не сидеть в колючих кустах, замечая, что его тело против его воли реагирует на происходящее, ощущая всё, будто это он занимается любовью с Рип, будто это он пытается вбить её бёдра в землю. Бойцы говорили, что Кэп – телепат. Но тут же дружно утверждали, что это брехня. А вот Шредингер более не сомневался… Ван Винкль не замолкала. Кэп, казалось, просто раздавит её, вдолбит в землю. Он словно отжимался над ней, то доставая себя полностью, то грубо вгоняя до конца. Размазывая свою кровь по её телу, слизывая её же, Кэп именно имел девушку. Но Рип это нравилось… И это не было насилием… Шредингер не мог больше этого выносить. Хватит, плевать уже на эти детские привычки доказывать что-то самому себе! Это не стоит того, чтобы терпеть такое омерзение и новое предательство – он-то думал, что они такие же, как он… Шред встал и тут же встретился взглядом с глазами Кэпа, который продолжал – то накатывал на Рип, то отдалялся… Его движения были неумолимы, словно прибой… Зрачок серых глаз никак не мог сфокусироваться, концентрация Кэпа разлеталась ко всем чертям, метафизическая телепатия набирала обороты*… Кэп невольно шарил в мыслях Шреда… Или специально? Оборотень, наконец, понял, что Кэп знал о его присутствии с самого начала. «Нравится? - раздался низкий насыщенный бас в голове у Шреда. – Мальчишка, по какому праву ты лишил нас чувств? Хахаха…» Кэп смеялся сначала весело, потом зло… Постоянно прерывающийся смех, переходящий в вздохи полные горечи… В голове оборотня скакал калейдоскоп картин, мыслей и слов. Наслаждение от ощущения упругости молодого женского тела, от того, как плотно оно облегает твою мощь… Сгорающая от жара и невообразимого удовольствия Рип, в его объятиях. Каждое движение – шаг к оргазму… Ещё немного, чуть-чуть и настанет пик… Он почувствовал боль на грани наслаждения от вспоровших его спину ногтей Рип… Ещё немного… Сейчас… Рык, переходящий в вой. Вопль, наполненный истерией и восторгом… Теплота, разливающаяся по телу… Спазматические вздохи, будто после глубинного погружения. Шред уже не различал видения и реальность, свои мысли и мысли Кэпа, из последних сил опустившегося рядом с дрожащей от накатившей волны наслаждения Рип…
- Майор? - Да, уорент-офицер? – Монтана благодушно окинул Шредингера взглядом поверх очков. - Вы верите в любовь? – безразлично улыбнувшись, поинтересовался оборотень. - Что это Вам в голову взбрело?! – ухмыльнулся Майор: вопросы мальчишки его забавляли. Даже если тот ни в чём себя не проявит, останется при начальстве, курьером, хотя бы. В штабе станет скучновато без этого наглеца. – Я люблю только одну даму: она не предаёт, не изменяет и готова отдать всё свои прелести тому, кто способен оценить их. Я люблю Войну! Других чувств у меня нет. Шредингер горько ухмыльнулся – эта опора остаётся незыблемой. Надолго ли?
*общепринятое мнение, что в моменты стресса или наслаждения метафизические способности проявляются наиболее резко.
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 31.05.06 15:03. Заголовок: Re:
в этом деле я не советчик. потому что не могу воспринимать хентай серьёзно Но написано очень красиво и с чувством. идея "ласковых зверей" и последнего диалога - просто супер! а название... кроме Киса ку-ку! ну ничего не приходит. *тока не бейте мну за это * Хотя "Ласковые звери" - вроде бы отражают идею рассказа. Воть.
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 31.05.06 15:54. Заголовок: Re:
Хельга ну "Без названия" это уже совсем концептуально... :))) даже слишком... Может че-нить типа "Железные звери"... Хотя, у мя с названиями тоже всегда было туго... Как насчет остановки на бывшем "Разврате" - строго и со вкусом! А главное - по существу! Щютка!
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 31.05.06 23:01. Заголовок: Re:
Chaze Такая игра должна была быть... Даже началась. Но у нас была революция, теперь не знаю. Кстати, мы тут думаем игру по Хеллу - желаешь? как придумаем поиграть?
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 01.06.06 03:45. Заголовок: Re:
Хельга, за идею и смысл в хентае - респект. А вот исполнение не очень. Мне кажется, хентайная сцена должна быть поэнегричнее (дело не в том, что написано, а в том - как). Есть парочка ляпов, которые развеселили. А вообще NC-17 сцены очень тяжело писать, поэтому не принимайте близко к сердцу все, что я тут сказала.
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 01.06.06 08:49. Заголовок: Re:
Ivra Yanas Да я понимаю, что до идеала данному акту как до Пекина раком. К сожалению, пока не могу сообразить, как бы изменить его так, чтоб было получше. Мне уже ставили в укор некоторую "камасутренность"... А динамичесность умерла, когда появились вставки с мыслями Шреда. Короче, будем думать=) Спасибки.
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 04.06.06 01:48. Заголовок: Re:
Хельга А изменений обещанных я так и не вижу... :)
Ivra Yanas пишет:
цитата:
А вообще NC-17 сцены очень тяжело писать
вот это кстати, да. По собственному опыту, ибо у меня попытки были и даже не раз. Самыми характерными читами таких сцен обычно бывает либо стеснение, либо, наоборот, жуткая развратность, которую когда читаешь - начинаешь краснеть...
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 08.06.06 18:09. Заголовок: Re:
Bloody Carmilla пишет:
цитата:
А что исправили-то?.. что не так было.?
Да там были некоторые эмм... несоответсвия пропорций. Ну, что-то типа того, что Кэп росту 220 см, Рип, кажись, 180, и при мизансцене "он сидит на полу, она стоит перед ним на коленях" как ему придётся извернуться, чтоб поцеловать её в пупок. То ли знатоки "Камасутры", то ли у меня с пропорциональностью проблемы_) Вот такие ляпы и исправляла. А на тему орудования шестью лапами: эт ты правильно сказала, про фантазии, что ещё могла написать садомазохистка...
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 08.06.06 22:00. Заголовок: Re:
Bloody Carmilla пишет:
цитата:
А что исправили-то?.. что не так было.?..
была очень смешная камасутра :)))
Bloody Carmilla пишет:
цитата:
где же золотая середина?..
там, где автор не стесняетс и называетв ещи своими именами (и не только), но не скатывается в пошлятину. Здесь дело не в том, кто что любит, а в том хорошее "произведение". Скажем так, не в субъективном, а в объективном смысле.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
.gif)
.gif)
, это она на утро была так одета. 
Язык хороший, сюжет интересный, сам фанфик читается легко. Соглашусь с Татиус, что повторения все же есть, но они глаза не режут. 
Мне нравится как ты пишешь! 
Но написано очень красиво и с чувством. идея "ласковых зверей" и последнего диалога - просто супер! а название... 
кроме Киса ку-ку! ну ничего не приходит. 
*тока не бейте мну за это 
* 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
.gif)
.gif)