Отправлено: 03.05.06 17:12. Заголовок: WK. Saiyuki. Драбблы. UPD от 03.07.07

Подумала, что и без меня форум нагружен, так что все свои рассказы буду складывать сюда, в шапке буду писать название последнего вывешенного на Ваше рассмотрение.

 Отправлено: 27.03.07 23:45. Заголовок: Re:

ФАНДОМ: Хеллсинг
ЖАНР: Драббл для via fish
ПЕЙРИНГ: Алукард/ юный Уолтер
РЕЙТИНГ: PG-13


Так продолжаться больше не могло! Уолтеру надо было отвести душу. Он и отводил.
По коридорам военной нацисткой базы, заваленным трупами и залитым кровью фриков, разносился ор. Уже полчаса как. Ломающийся мужской голос уже начинал срываться. Словарный запас медленно, но верно подходил к концу, но и тому, что было произнесено позавидовали бы строители, шахтеры и лингвисты вместе взятые. Картина была не для слабонервных.
Благообразный английский мальчик, то ли сворачивая, то ли размахивая окровавленными нитями, крыл пятиэтажным матом благообразную английскую девочку в модной меховой шапочке и мужском костюме-тройке. Обвинения сыпались градом, а девочка лишь хмуро изучала мальчика из-под длинной черной челки, воздрузив на плечо автомат, а себя - на шестилапый Гроб, переминавшийся при особо сильных вскриках с "ноги" на "ногу".
Уолтер уже чуть ли не руки заламывал:
- Я думал, я что-то значу для тебя!! Я любил тебя... А ты! Ты!
Он взмахул рукой, девочке на лицо упала капелька крови. Она вытерла её платочком.
- Ты оставил меня одного с этим чудовищем! Всё!! Надоело! Я ухожу!
Он резко развернулся на каблуках и, подобрав с пола пистолет кого-то из фриков, приставил к виску, но больше ничего сделать не успел, так как перед ним вырос Гроб, а сзади послышался чересчур мужской и насыщенный командный бас:
- Стоять! На месте крууугом!
Уолтер от неожиданности команду выполнил и поздоровался с восхитительным оскалом, обозначившимся метрах в двух от пола. Из колыхающейся черной шевелюры на него очень недобро смотрели два красных глаза. Мальчишка ойкнул. "Ведь сожрёт и не подавится" - он уже расскаялся во всех своих прегрешениях касательно вампира.
- Погорячился я... - невнятно промямлил Шинигами, отступая назад, подальше от этой бесноватой улыбки. Но тут же уперся спиною в Гроб. Алукард не замедлил приблизиться и нависнуть над мальчишкой. Тот весь сжался...
Вампир клацнул зубами. Уолтер зажмурился. Алукард ухмыльнулся:
- Кусать не буду, - мальчишка открыл один глаз. - Наверное...
И смачно поцеловал Уолтера, впечатывая его тело своим напором в крышку Гроба.
"Как же... уйдёшь от тебя!" - зло и обреченно подумал Шинигами, приставляя дуло к виску вампира и нажимая на курок...

 Отправлено: 08.04.07 22:38. Заголовок: Re:

ФАНДОМ: Сайюки
ЖАНР: Драббл для Chaze, то ли яой, то ли гет.
ПЕЙРИНГ, СЛОВО: Канзеон/Кенрен, намек на Канзеон/Тенпо, гастук
РЕЙТИНГ: РG
ОТ АВТОРА: Посвящается Чейз, Босацу и галстукам.

Кенрен размашисто шагал по коридорам казарм Западной Небесной Армии, а точнее – корпуса командования этой самой армии. Кроме того, он зло размахивал немаленькой печатью и кипой листов и совсем не тихо материл начальство – всё вместе и каждого в отдельности, оптом и в розницу – на все лады.
Нет, он понимал, что порой у Тенпо бывают и другие занятия, кроме чтения книг. Но какого лешего это происходит тогда, когда этот академик без корочки действительно нужен? Ведь эта ящерица недобитая, Годжун, Кенрена живьем съест, если через полчаса этот проклятый рапорт не будет у него на столе. А без печати маршала…
Остановившись на секунду, генерал многозначительно посмотрел на печать… Раз уж он заглянул в кабинет непосредственного начальства, то решил прихватить всё необходимое для подписания рапорта, умудрившись не оказаться погребенными под книгами. Предательская мысль вкрадывалась в голову, но Кенрен вовремя остановился – подделать подпись Тенпо он не смог бы при всем желании. Просто потому, что рассеянный маршал постоянно подписывался по-разному, но в своей неповторимой манере. Зато печать навела его на другую умную мысль – Кензен!
Генерал припустил в канцелярию Канзеон Босацу…
Но так как бывал он там крайне редко, то попал он явно не туда, куда следовало. По крайней мере, полулежащая на столе Босацу топ-лесс собственной персоной со следами смачных засосов на шее вряд ли числилась в антураже кабинета Кензена.
- Пардон… - ошарашенно притих Кенрен, пытаясь выйти, но не преуспевая, так как собственное тело явно было против.
- Извинения – натурой! – согласилась Канзеон, спрыгивая со стола.
Возразить что-либо генерал не успел: неожиданно сильные руки богини сграбастали его за грудки, а требовательные губы вовлекли в напористый поцелуй. Последнее, что мелькнуло перед мутнеющим взглядом, был смутно знакомый зеленый галстук, валяющийся на столе…

 Отправлено: 08.04.07 22:41. Заголовок: Re:

Хельга пишет:

цитата:

Посвящается Чейз, Босацу и галстукам.

Сдала с потрохами!!!))))))

 Отправлено: 08.04.07 22:55. Заголовок: Re:

Chaze
Угу... ещё сделай морду как у Асами и скажи, что просто мимо проходила_)
Ниче! Продолжение этого безобразия мы напишем на Рен... А там будет мноооого компромата.

 Отправлено: 15.04.07 13:33. Заголовок: Re:

ФАНДОМ: WK
ПЕЙРИНГ: Йоджи/Шульдих
РЕЙТИНГ: R
ЖАНР: драббл для Arena
СЛОВА (т.е. мысль): "Рыжий, рыжий, конопатый..." А на заднице у рыжих есть веснушки???
*молится, чтобы никто из БКшников канонистов этого не увидел - закопают и всё_)*

И в полумраке тянулись тонкой ленивой цепочкой минуты, мигая на необычно большом циферблате наручных электронных часов, валявшихся на полу.
Секунда за секундой ныряли в легкую дымку темноты, развеянную неясным лунным светом, пробивавшимся через неприкрытые шторы. Исчезали, но приносили тягучую приятную усталость, тепло разгоряченного тела рядом, сытое удовлетворение и спокойствие, которое так редко бывает настоящим. Часы отмеряли плотную уютную тишину, а полумрак нёс жадные прикосновения уверенных изящных пальцев. Но сейчас они были медлительны и нежны, выписывая замысловатые вензеля на его бедре.
- Шульдих? - низкий тянущийся голос неторопливо и тихо прозвучал в этом фантомном мирном безмолвии.
- Ммм? - вопросительно и полусонно, точно едва проснувшийся кот, откликнулся он.
- Это лунный свет виноват или у тебя и правда задница в веснушках? - любопытствующе произнёс Йоджи.
Рыжий не удержался - зашёлся чистым смехом.

 Отправлено: 15.04.07 14:49. Заголовок: Re:

Хельга ,
как ты могла такое написать??!

 Отправлено: 15.04.07 15:31. Заголовок: Re:

Вильгельмина
Оно настолько страшно?.. Знаешь, были ещё какие-то БДСМные варианты Кроуфорда/Шульдиха... в теми же веснушками... я пока думаю.
Не, серьёзно, неужто так стрёмно?_)

 Отправлено: 15.04.07 21:07. Заголовок: Re:

НАЗВАНИЕ: VI Аркан
АВТОР: Хельга
БЕТА: Вильгельмина (спасиб тебе ещё раз; пусть теперь лежит тута исправленный_)).
ЖАНР: романс, ангст, yaoi
РЕЙТИНГ: PG-13
ПЕЙРИНГ: Хлоэ/Юки
СОДЕРЖАНИЕ: История о том, как Хлоэ неожиданно для себя вспомнил, что существует не только презрение, но и любовь.
ОТ АВТОРА: Собственно, писано было в подарок Royal на НГ. Возможно, немного кривовато, но зато от души и со смыслом.
Ты ведь знаешь_)

Хлоэ задумчиво рассматривал икебану, на составление которой потратил около часа. Она казалась слишком холодной, подходила разве что для похорон или официальной встречи: россыпь небольших белоснежных роз, окружающая несколько молочно-белых лилий с тёмно фиолетовыми прожилками и прорезанная побегами насыщенно-зелёных папоротников.
Но, впрочем, она достаточно изящна и красива в своей контрастности: что-то пронзительное и цепляющее в ней есть.
Ещё бы не было: у тебя же великолепный вкус.
Так ведь, Хлоэ?
Или лучше иронично ухмыльнуться и признать, что ты ничего не понимаешь в искусстве составления композиций из цветов?
О чем ты думал, когда составлял её? Или лучше спросить, о ком?

Блондин откинулся на спинку стула, флегматично улыбнулся своим мыслям, не отрывая взгляда от композиции. О ком он думал? Он знал – о Юки.
Он уже устал от этой загадки и сполохов давно забытых ощущений. Решить этот ребус Хлоэ силился с того самого момента, когда впервые встретился взглядом с тёмно-синими недоверчивыми глазами.
Мальчишка не был особенным, тем более среди них. Ну, кто из них, бойцов Криптонбранд, не видел искореженных судеб? Кто из них не имел своих собственных опороченных мечтаний? Юки, как и все они, не доверял ничему и никому, кроме Рана, видя в нём чуть ли не бога.
Они все такие. Глупо было бы пытаться измерить, кто более несчастен: у любого из них за душой полыхает пламя крушения и рвутся по ночам в сны призраки из прошлого. Пожалуй, лишь Фри другой. Хотя каково это: жить без прошлого? Возможно, даже хуже.
Снег, метель… Да, ты так же холоден и зол на этот мир. Имеешь право, Юки…

За спиной кто-то остановился, молчаливо принялся разглядывать икебану. Хлоэ полуобернулся, слегка откинул голову назад и констатировал:
- Фри.
Тот как-то странно ухмыльнулся. У него в руках тут же оказалась колода, и внутри у Хлоэ всё сжалось: эти размалеванные куски картона имели особенность с дьявольской беспощадностью вскрывать самые сокровенные тайники в чужих душах. Фри достал из колоды карту и показал её блондину. Хлоэ не был знатоком Таро, но не выучить хотя бы примерных значений старших арканов не мог, потому что Фри никогда не сопровождал их объяснениями, а значили они куда как больше всяких Кубков и Мечей. XVIII аркан в прямом положении. Сумрак. Оставалось только рассмеяться:
- Намекаешь на то, что у меня не все дома?
Грубо и совсем не в его стиле, но порой Хлоэ раздражало, что какие-то картинки лезут в его душу, нарушая покой. Иллюзии, заблуждения, нежелание видеть правду, фальшь. Даже в мыслях фальшь, даже для себя самого. И неприятно засосало под ложечкой: пришло осознание, что это правда. Он занимается самообманом. Но в чем? Невольные, безотчетные желания выползают из глубин подсознания. Однажды они уже были причиной жестокого разочарования, даже отрезвление так и не принесло облегчения…
А молчаливый Фри лишь пожмёт плечами в ответ на грубость и отойдёт к Мишелю, который просит в чем-то ему помочь. Пожалуй, их невольный «ясновидящий» никогда не сталкивался с проблемами чувств. Или не помнит об этом? Пожалуй, всё-таки страшнее не помнить ничего, чем лелеять боль прошлого крушения.
Из подсобки выйдёт Ран, неся мешок земли, а за ним следом Юки, держащий несколько больших горшков. Они аккуратно расставят ношу в дальнем углу зала, не заметном с улицы, и направятся к нескольким уже выросшим фикусам: Фуджимия давно намекает, что их пора пересадить.
Смешно смотреть, как он прячется за маской цветочника. Впору подумать, что он и правда живёт только этим магазином и растениями в кадках. Однако же, из них шестерых, пожалуй, лишь Ран по-настоящему смыслит что-то в цветах и икебане. То ли он настолько серьезно относится к прикрытию, то ли правда любит это дело. А может, – это ещё один красочный призрак прошлого. Изредка Кен намекает, что раньше всё было куда хуже. На одного аловолосого красавца приходилось три жизни: безжалостного убийцы, молчаливого цветочника и убитого горем брата. И в каждой из них Фуджимия сгорал, не оставляя надежд и желаний для будущего, если верить словам его «коллеги». А сейчас всё хорошо, по мнению «футболиста».
Смешно смотреть, как Хидака иногда затаскивает поиграть в футбол даже Фри…
Смешно смотреть на… на Юки?
Это неправильный смех: не просто ироничный и безучастный, но какой-то тёплый и заинтересованный. Нельзя так смеяться над безразличным тебе человеком. А ведь Юки тебе безразличен, не так ли?
Твердить это постоянно, словно признаться в обратном хотя бы самому себе значит проиграть. Проиграть кому? Проиграть что?..
А Юки пройдёт мимо, смешно тряхнув чёлкой, упавшей на глаза, стараясь демонстрировать такую же холодность, как и Ран, но не преуспевая: всё-таки он ещё мальчишка, не успевший ожесточиться. Во время трагедии рядом с Юки оказался человек, на которого можно было положиться, ставший его «наставником». Рядом с Юки достаточно скоро образовалась какая-никакая семья, в которой его, как могли, окружили заботой и вниманием. Любви, правда, не хватало: это чувство каждый из них, кроме разве что Мишеля, давно вырезал из груди.
Хотя… Неужели ты можешь говорить за других?

Как хочется согнать с лица Юки это идиотское выражение отрешённости!
Может, Рану оно и идёт, но никак не тебе.
Что ты забыл среди нас, убийц? У нас руки по локоть в крови, и она не отмоется, сколько ни тверди себе об обратном. Впрочем, есть люди, достойный удел которых – смерть. Таких не стоит жалеть. Я не жалею о том, что убиваю, но…
Что ты забыл среди нас? Ты и Мишель? У него не было выбора, а ты? Неужели любишь Рана сыновней любовью и потому следуешь за ним во всём? У тебя ещё достаточно наивности и веры в этот мир, чтобы любить кого-то, как отца? Так ты любил Акагаву, а он предал… Так ты любил Элисон. Наверное. Я не знаю: мне знакомы лишь файлы досье.
Ты снова проходишь мимо, неся горшок с фикусом. От тебя пахнет цветами и тёплым мягким потом. Ран одобрительно кивает тебе, бросает укоризненный взгляд на меня с выражением «а кому-то поработать бы не мешало». Украдкой ты улыбаешься, направляясь за следующим горшком, довольный похвалой. Внезапно останавливаешься у стола, на котором стоит икебана, по-взрослому серьёзно морщишь нос, с видом знатока говоришь:
- Красиво. Очень пронзительно.
А мне хочется рассмеяться этой деланной взрослости, которую я вижу. А под ней – лишь мальчишка, который не может понять, что задело его в этом жесте и почему ему неприятно смотреть на икебану дольше пары секунд.
- Нравится? – Я ухмыляюсь, легко поднимаюсь и говорю, собираясь уйти: - Это тебе, Юки.
Пожалуй, пара лишних минут душевных терзаний стоит наслаждения видеть искреннее удивление и непонимание на твоём лице и тень ярости на милом личике Рана: наш «лидер» не терпит внештатных отношений внутри команды. Кажется, он именно об этом подумал.
Нет, мальчишка. Ты не нужен мне. Делать из тебя подстилку – ниже моего достоинства. Я ведь даже на секунду не задумался об этом. Единственное, что я хочу - выкинуть тебя из своих мыслей. Разгадать твою идиотскую загадку и выкинуть!
Нет, Юки. Ты не нужен мне!

Ночное светило сегодня сияло. Лунный свет заливал не только главные улицы, но стекал по стенам домов в обычно темные переулки и закутки, наводя на мысль то ли о светопреставлении, то ли об охоте с прожекторами. Оставалось лишь саркастически отметить, что на этот раз бойцы Криптонбранд оказались далеко не самыми опасными охотниками.
Они бежали по крышам, представляя собой восхитительную мишень, наплевав на опасность: миссия балансировала на грани срыва. Слишком много «натуралистов-любителей» возжелало в свои коллекции жизнеспособный гибрид обезьяны и бенгальского тигра, взращенный генетикой и носящий в себе основу нового биологического оружия. Не будь в ошейнике сбежавшего эксперимента маячка, наёмные «охотнички» уже делили бы шкуру зверя. Но пока что Криптонбранд лидировали в погоне и успешно сокращали количество «ловцов», тем более что у них миссия была проще – уничтожить эксперимент. Это, впрочем, оказалось сложным делом: их было сегодня только четверо. Напряжение висело в воздухе.

Методично ворчать про себя – единственный способ ослабить струну внутри.
Угораздило же Кена подставиться под тот выстрел на последней миссии. Кстати, он тебя закрывал, Ран. Ты хоть изредка чувства других людей замечаешь? Мне кажется, ты всё-таки не такой циник, как я, чтобы смеяться над «вечным и светлым». Значит, просто слеп.
Фри же отправили устранять другую, обделенную таким повышенным вниманием цель, но от этого не менее важную. Миссия была срочной. Да… пожалуй, что наша «гадалка» убивать умеет лучше всего.
А мы вынуждены изображать едва ли не героев голливудщины, выходя на битву со «злом» в свете софитов и громе фанфар.
Пара выстрелов уже просвистела по крышам, сбив несколько черепиц.
На улице справа замаячила цель, а в одном из окон чуть более высоких домов слева блеснула в свете луны линза прицела. Фуджимия безмолвно сиганул с крыши, сделав знак следовать за ним.
Мишель тут же спрыгнул. И секунда в секунду прозвучало три щелчка.
Выстрелы. Два первых сбили с шага, третий – более запоздалый - целил вперед, в Юки. Хлоэ, ты хотя бы успел понять, что творишь? Или просто выкинул вперёд руки и обнял мальчишку, закрывая его от пули…

Миссию Мишель и Ран завершили без их помощи. Судя по тому, как аловолосый остервенело точит и чистит сейчас свою катану, дело вышло грязным.
Хлоэ не повезло… Хотя, с другой стороны, Юки не повезло бы куда больше: свинец в виске мало кто в состоянии пережить, а вот трещина в кости и пара порванных мышц заживут. Зато теперь руку в повязке нянчит не только Кен. Так что там было про сентиментальность и защиту тех, кто тебе не безразличен?
К чему тебе дыра в предплечье?
И сдался тебе этот синеглазый «демон»…

Хлоэ расположился на мягком удобном диване и наслаждался такими прелестями жизни раненного «элитного убийцы», как поздний подъём, сваренный свежий кофе, отгул от работы в магазине и абсолютная тишина в гостиной. Правда, к этому ещё прилагалось малоприятное ощущение «микромира» под бинтами, но оно было куда как терпимо. Одиночество же он никогда минусом не считал, даже наоборот, был рад, что Кен променял общение с ним на футбольный матч.
Чашка приятно грела пальцы, а ощущения немилосердно чешущейся под повязкой кожи уже перестали раздражать. Пряный аромат напитка расслаблял, но в груди неприятно жгло…
Зачем ты бросился под пулю? Мальчишку защищал из чувства ответственности за младшего, да от Рана убийственных взглядов не хотелось? Неужто!
Юки и сам успел бы среагировать. А не успел бы, так и не нужен такой боец КР!

Вдруг сильно хлопнула одна из дверей на лестнице. Кажется, как раз из магазина. Несколько быстрых сбивчивых шагов и чуть ли не материальная волна внушительной обиды и недовольства. Через пару минут, в гостиную заглянул слегка успокоившийся Юки. Видимо, мальчишка долго стоял в коридоре, делая «пару» глубоких вдохов. Он коротко кивнул «спасителю», направился на кухню, делая вид, что ничего не произошло и у него просто перерыв.
Конечно, половина двенадцатого – самое время для перерыва, так ведь, Хлоэ?
Губы против воли расползались в мягкую недобрую улыбку, которую удалось скрыть разве что за глотком кофе.
- Он никогда твоих чувств не поймёт и не примет, - а вот язык удержать не удалось.
Юки молчит, словно приятный бархатистый голос и не нарушал тишины. Интересно, как долго мальчик сможет изображать глухого? Он усердно гремит чайниками и, как только обзаводится кружкой с напитком, тут же спешит выйти.
- Стой, - требует Хлоэ, но ничего не происходит. Впрочем, никто и не ожидал, что «синеглазка» пойдёт на разговор такого свойства добровольно. Тем более, сейчас не миссия, чтобы слушаться старшего. А беглец уже готов нырнуть в коридор.
– И долго ты собираешь страдать?
Юки, наконец, замирает, но не оборачивается. Лишь слегка дрогнула гордо выпрямленная спина. А тебе так хочется увидеть ярость, а не лед в этих глубоких сапфировых глазах.
- Хлоэ, я благодарен тебе за спасение, но этот вопрос – не твоё дело, - тихо огрызается мальчишка.
- Показываешь зубы? Ну-ну, - «раненый» ставит чашку на пол, ерошит здоровой рукой свои светлые волосы. – Просто, я не хочу, чтобы кто-то бросался под пули из-за великой любви. Кена вполне достаточно, - в сарказме последних слов можно было бы, пожалуй, утонуть.
- А сам-то? – не отступает и не оборачивается.
- Я споткнулся, Юки, - ложь! Неграциозная ложь, и мальчик не верит.
- Прекрати! – наконец-то, вот эти мечущие молнии глаза, слишком правильные черты лица, - чертовски красивый дикий зверёк выпустил коготки. Злоба, обида и беспокойство в глазах. Если бы в Криптонбранд было принято давать «кошачьи» позывные, тебе бы досталось что-нибудь вроде Мейн Кун. Порода не из ласковых. Ну что, Хлоэ, и сам не рад, что вызвал «синеглазку» на откровенность? Что-то так противно ноет в груди от этого нежданного беспокойства и неприятного напряжения в глубоких глазах… - Я такой же, как вы! Я уже не глупый мальчишка, которого можно обмануть парой фраз!
- Я не пытаюсь никого обмануть, - блондин пожал плечами. – Всего лишь хочу понять, зачем ты выбираешь страдания вместо наслаждения…
Поднимаешься, подходишь ближе.
Пора бы твоей партии уже начаться: лови зверька, сажай на цепь, чтобы он более не смел лезть в твои мысли!
Юки же не поднимает взгляда, не желает смотреть в лучезарные голубые глаза, а вот убежать, кажется, очень не против. Но он же взрослый. На этот раз тебе, Хлоэ, всё-таки не скрыть ухмылки.
- Ведь бывают не только острые взгляды и запреты, - ладонь здоровой руки приближается к лицу мальчишки, но тот и не подозревает, что за этим последует. Ты склоняешь ближе к нему. – Есть ещё это… - холодные пальцы резко хватают подбородок Юки, а горячие, отчего-то дрожащие губы накрывают миниатюрный тёплый пахнущий невинностью рот мальчишки. Не невесомо, но томительно, позволяя Юки чувствовать биение чужого пульса через это прикосновение, но не давая полностью раствориться в сладкой истоме. Ведь ты ещё собираешься говорить с ним.
Сперва мальчик стоит смирно, даже подается навстречу, и у тебя внутри всё сжимается в пружину от этого его движения, от непонятного восторга. А потом, внезапно, он вскидывает руки, отталкивая тебя, совершенно забыв о чашке в руке: теперь по белой рубашке растекается чайное пятно.
Грудь обожгло кипятком, но куда неприятней дернулось что-то внутри, когда сильные маленькие ладошки уперлись в грудь и оттолкнули.
Юки молчит, ожидая неизвестно чего.
Ты оглядываешь себя и совершенно точно понимаешь, что рубашка испорчена, но сейчас это не заботит нисколько: куда отвратительней молчание мальчика.
Поднять взгляд! И встретить внимательные омуты синих глаз. Вряд ли Юки переживает о том, что облил его, но точно думает о нём, о Хлоэ.
И затаенное торжество вспыхивает в груди: ты расшевелил его. Но приятней всего неожиданное осознание: что если причина явных душевных переживаний «синеглазки» вовсе не Фуджимия…
Наконец, Юки успокаивается.
- Не делай так больше, пожалуйста, - просит он дрожащим голосом. Так и хочется поклясться, что не сделаешь и соврать самому себе.
- Неужели не понравилось? – надавить из последних сил, стараясь решить этот ребус и не чувствовать более. Ты устал, раздражен и зол: так не может щемить несуществующее сердце!
- Не надо, - повторит Юки тоном, говорящим лишь о том, что он знает о недоступности предлагаемого.
Ну что, Хлоэ? Возможно ли, что на этот раз ты сам запутался в собственных лесах? Перепутал маски? Так неужто он не нужен тебе?!
А мальчишка всё-таки ушёл.

Ты не находишь себе места: мысли завели хоровод вокруг Юки. Где же твое хваленое хладнокровие и выдержка?! Их хватает лишь на внешнюю сдержанность, но уже не на саркастичность.
Смесь горечи, отчаяния, обиды и недоверия, прошитая ниткой томящей боли, что мелькнула в его глазах после поцелуя. Эти мягкие, пахнущие шоколадом и чистотой, покладистые губы, угловатые движения, неуверенные шаги прочь.
Сходишь с ума? Ведь происходит то, что не имеет права происходить!
Всё! Хватит!
Юки безразличен тебе! Хватит мусолить эту загадку: тебе за открытие тайн деньги не платят!... Забудь.
Если сможешь…

На ужине Юки не было.
Вообще-то, это не было такой милой семейной традицией – собираться всем вместе ужинать. Тот, кому выпадал «жребий», либо готовил, либо заказывал в ресторане ужин, а потом в течение вечера все заглядывали на кухню и методично его уничтожали. Но если просидеть на кухне после закрытия магазина часа два, то вполне можно пообщаться со всеми обитателями особняка. Не то, чтобы Хлоэ особенно жаждал всех видеть, но, проведя полдня в одиночестве, хотелось перекинуться с кем-нибудь парой слов.
Или парой карт. Хлоэ играл в карты с Фри и Мишелем. Точнее, с Мишелем против Фри: так как активно двигать раненой рукой блондину было запрещено, мальчик, сидя у него на коленях, держал и выкладывал карты на стол, а Хлоэ ему подсказывал. Фри сегодня явно не везло. Или же ему в принципе не везло с картами, если только это не Таро.
На ужине Юки не было.
Ничего не произошло, но Хлоэ места себе не находил. И скупое объяснение Рана «ему не здоровится» вовсе не успокоило, казалось бы, давно забытое безотчётное волнение.
Фри, сидевший напротив, странно улыбнулся, заметив очередной непроизвольный взгляд на дверь - всего лишь Хидака забежал за чаем. В руках молчаливого «коллеги» тут же появилась колода Таро. Хлоэ чуть заметно дёрнулся: сейчас карты будут точны как никогда. Эта мысль пронзила всё его существо. Захотелось вскочить и уйти, не дожидаясь первой вытянутой карты. А на лицо Фри вновь вернулось беспристрастное выражение, будто ему было вовсе неинтересно. Может быть, так и было. Может, он просто знал, потому что даже не кинул взгляда на выпавший аркан. Опять старший.
Хлоэ не хотел опускать глаз, но… Оставалось лишь медленно моргнуть: на столе, мерцая огромным пронзённым двумя кинжалами сердцем в центре картинки, лежал VI аркан. Два Пути. Нет, не так. Хлоэ обречённо тряхнул головой - Влюблённые.
- Карты сегодня точны, - Фри смахнул аркан в колоду, не давая кому-либо ещё увидеть карту.
Точны… будто блондин не понял и без этого комментария. Мысли летели в глубочайшую пропасть прошлого, где осталось за ненадобностью и уязвимостью слово «влюблённый», пытаясь вспомнить, что же оно значило.

Под толстым слоем нажитого цинизма Хлоэ был наивным романтиком. Он сам готов был убить себя за это, но ничего поделать не мог. Когда в душе метались злоба и отвращение, да и прочие чувства, которые убийце не нужны, он шёл к небу: поднимался на крышу, долго сидел на небольшом балкончике, где помещался лишь один стул, и смотрел на звёзды, на тёмное ночное марево облаков… Но это не мешало ему ненавидеть ночь.
Вот и сегодня, невозмутимо покинув кухню, он взбежал по лестнице, стремясь оказаться в одиночестве и просто забыть и не думать, погрузившись в созерцание того, что не подвластно ни одному человеку в мире, ища спокойствия, растворяясь в нескончаемой темноте.
Но на балкончике стоял Юки, облокотившись на перила, чуть ли не перегнувшись через них, всматриваясь куда-то вдаль. Вряд ли он не заметил ещё одного любителя ночного неба, но виду не подал.
Хлоэ прислонился к дверному косяку, поднял взгляд вверх. Скорей всего, следовало уйти, но врожденная настырность и упёртость сейчас победили воспитанную тактичность: он хотел решить всё как можно скорее, здесь и сейчас.
Ночь была истинно английская - "никакая": небо затянуто серыми облаками, не видно даже луны, что уж говорить о звёздах. Порой Хлоэ вспоминал о Румынии... все эти сказки о вампирах, которыми они с мальчишками пугали друг друга. Но ночное небо там и вправду было таким, как в этих суевериях: невольно хотелось поинтересоваться, что же ещё в них было правдой. Холодное, высокое, с редкими рваными облаками и бледной луной. Голодное и непокорное, подчеркивающее свою удалённость от земли. Дикое, усеянное колючими искрами звёзд. Хлоэ мало что помнил, слишком юн он был тогда, но память об этом гордом великолепии крепко засела в его сознании. Он любил то румынское ночное небо, оно было похоже на него. Так похоже… И за все те годы, что он смотрел на него мальчишкой, оно никогда не бывало «никаким». Хлоэ ненавидел невыразительное ночное небо Англии.
Какое-то резкое движение рядом выдернуло его из этих воспоминаний. Оказалось, что мальчишка круто развернулся на каблуках и собирался убежать, но движения его были всё-таки недостаточно решительны.
«А может…» - мелькнуло в голове, но блондин уже заступил Юки выход с балкона. Всё это было неправильно, но, может быть, карта была верна?... Хлоэ не знал и был лишь один способ узнать – попробовать.
Он наклонился к лицу мальчика, вглядываясь в тёмные мерцающие смешанными чувствами глаза… И замер, не касаясь губ мальчишки, ожидая, что тот оттолкнёт его и убежит, как и собирался, и тогда всё будет решено, а загадка - разгадана. Но Юки не двигался, лишь прекратил дышать. Он пах той жестокой и невообразимо красивой румынской ночью: диковатый и глубоко внутри стремящийся к нежности и ласке. Хлоэ видел его чувства и мысли как на ладони и не понимал, что могло привлекать его в этом мальчишке. Что?...
Или же он утонул в слепой уверенности, что может читать людей, как книги? Ведь он так и не смог разглядеть в синеве глаз ничего. Мелькнула сбоку маленькая ладошка, очки сползли с лица Юки. Он привстал на мыски, в секунду сокращая те несколько сантиметров, на которые так и не хватило решимости Хлоэ.
Мягкие сладкие губы, жаркое влажное переплетёние языков, слабый стон, заглушённый поцелуем, и нежная улыбка на юном лице потом.
Хлоэ не знал, что на неё ответить, но не улыбнуться в ответ не мог.
… Влюблённые? Вполне возможно.

 Отправлено: 15.04.07 22:05. Заголовок: Re:

Хельга пишет:

цитата:

были ещё какие-то БДСМные варианты Кроуфорда/Шульдиха

хочу на это посмотреть...
Хельга пишет:

цитата:

Не, серьёзно, неужто так стрёмно?_)

есть немного=)))
просто не понятно: то ли стёб, то ли нет...
+ имхо ООС)
хотя, с другой стороны, очень даже "жизненно"

 Отправлено: 18.04.07 16:53. Заголовок: Re:

НАЗВАНИЕ: Сказ о божественном самогоне
АВТОР: Хельга
ФАНДОМ: Saiyuki
ЖАНР: стеб, яой, ООС (ЖАНР - оно же ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ)
ПЕЙРИНГ: Кенрен/бутылько самогону, Годжун/Кенрен
РЕЙТИНГ: PG-13
ОТ АВТОРА (или история идеи): Меня попросили провести параллель между Сайюками (или китайской легендой) с индийской мифологией. Пока особых успехов я не добилась, потому что в индийском буддизме не сильна, так, в индуизме. Вот в индуизме я корни нашла. Так вот, есть одна легенда...
Напиток богов.
Поначалу боги ничего не знали о Соме, не вкушали её. Сома же, пребывая в лоне своей матери, небесной реки, крошечным стебельком, знал обо всех поколениях богов, ещё не ставших бессмертными.
Едва выйдя на свет, Сома был похищен демонами и спрятан на вершине высокой горы за ста железными воротами, закрытыми на сто замков. Охранять её поставили стрелка Кришану, беспокойного мыслью, не ведающего сна.
И задумал Индра освободить Сому, который и сам жаждал превратиться в сок, коснуться божественных губ, пронизать всё тело пьющих и стать соучастником их великих деяний ; но всего этого он был лишен, пока не вызвал Индра могучего Орла, сказав:
- Лети и вызволи Сому!
И взлетел Орел к горе – темнице Сомы, пробил одним махом сто ворот, схватил клювом потянувшийся к нему стебель и двинулся к Индре и другим богам. Кришану успел пустить вдогонку Орлу всего лишь одну, но не дающую промаха стрелу. Пробила она одно из маховых перьев и вырвала его, но Орел продолжил свой путь.
И принял Индра Сому из клюва Орла. Один из отростков он воткнул в землю, чтобы Сома рос всегда, а остальную часть стебля выжал, очистил, выпил и дал выпить другим богам.
(с) А.И.Немировский «Древняя Индия»

А теперь, учитывая мою моральную неустойчивость и больное колебание ассоциативного ряда, представляю Вам главных действующих лиц этого дурдома:
Сома – самогон и яблоки из саду Царя Небесного
Орёл – Годжун (ну а что? Дракон как никак)
Кришану – Кенрен…
Поехали.


Кенрен вытянулся по струнке перед "новым" начальством.
- Так Вы – генерал Кенрен…
«Нет! Я - мать царя Небесного!»
- Я слышал о Вас.
«Ничего ж себе, слышал. Да ты меня имел, ящерица-переросток!»
- Никогда бы не подумал, что такого, как Вы, занесет в мою Западную Армию.
«Это потому, что ты редко думаешь!»
Кенрен не мог заставить себя успокоиться: каждое замечание Годжуна влекло за собой взрыв возмущения и негодования. И вообще, хоть он ни черта не знал о главнокомандующем Западной Небесной Армии, нравился тот ему всё меньше и меньше. Точнее, он ему вообще не нравился. С тех самых пор…

Было время, когда боги умирали собственной смертью. Жили они долго, но умирали. Просто от старости, а уж никак не насильственно. Потому что убить бога от того, что он был смертен, легче не становилось.
Впрочем, Кенрена то мало занимало: он был молод, всего-то лет триста, до старости ему ещё как до Луны раком. А вот сегодняшнее похмелье было рядом и весьма ощутимо.
С третьей попытки открыв глаза, он чуть было не опорожнил желудок – прямо напротив покоился источник головной боли и прочих неприятных ощущений: бутыль с самогоном. Но как истинный воин, Кенрен знал: клин клином вышибают. Сделав глубокий вдох, он начал продвижение к бутыли. Через несколько минут, сделав пару глотков ядреной «отравы», он почувствовал себя в состоянии не только осмотреться, но и встать.
Призвав в помощники, для верности, близстоящее дерево, Кенрен принял вертикальное положение и огляделся. Собрать всю пустую тару он не удосужился, но прихватил последнюю полную бутыль своего собственного пойла. Выходило, что сейчас – около пяти утра, холодно, пил он в гордом одиночестве, в районе казарм Западной Небесной Армии. Впору было схватиться за голову, но бравый лейтенант – уже в то время лейтенант – предпочел начать продвижение к своим казармам, предвкушая высказывания и взыскания за дисциплинарное нарушение.
Направление он даже в таком состоянии прикинул верно, но вот следовать ему без поддержки стены казармы не мог. А та уводила слегка в сторону от курса. А конкретно, в сторону апартаментов командования Западной Небесной. Поэтому, когда в поле его зрения оказались армейские сапоги, он не удивился, но попытался отлипнуть от стены, в чем даже преуспел. Только вот обойти встречного, как он намеревался, у него не получилось. Сапоги многозначительно заступили ему путь.
Кенрен не смутился: осторожно присел на землю, подогнув ноги по-турецки, откупорил бутыль и глотнул от души. Потом поднял взгляд. Пожалуй, только легкое опьянение и не дало ему уронить челюсть на колени: перед ним выпучив от лицезрения такой наглости красные глаза, стояла слегка белая морда с длинными ушами и рогами, да в змеиной чешуе в придачу. Впрочем, это не помешало ему протянуть маршалу, судя по знакам отличия, бутыль. Вообще-то, он всегда был свой в доску парень… и решил не терять присутствия духа из-за столь неожиданной встречи с лицом непонятной расовой принадлежности.
Правда, последовавший вопль:
- Смирно! Доложить по форме!! – и тут же отобранная бутыль, его вовсе не порадовали. А затем его грубо вздернули за шкирку, что его огорчило вконец.
- Это что за утренние прогулки, лейтенант?! В рядовые захотелось?!! – орала «змеиная морда», как окрестил глюк Кенрен, чертовски громко. И с каждой секундой – и приходящим протрезвением – всё меньше походила на глюк. А значило это вовсе нелицеприятные вещи.
А перед глазами настойчиво потрясали булькающей бутылью, сулящейся излечить своим содержимым проснувшуюся жуткую головную боль:
- А это что такое, лейтенант?!
Его встряхнули ещё раз, а он наконец-то нащупал ногами землю и даже встал. Правда, при этом пришлось по-братски повиснуть на орущем вышестоящем по званию. «Змеиной морде» от души досталось запаха перегара.

А надо отметить, что в те времена боги были не только смертными, но и не были знаком с алкоголем: на Небесах его в принципе не было. То есть, он был, на земле, но боги брезговали пользовать человечью и йокайскую бурду. А вот Кенрен напротив, допускал, что «низшие расы» изобрели пару чудесных вещиц. Саке, например.
Был у них в казармах один заброшенный склад. Так вот с месяц назад он нашел смысл своего существования: там поселился самогонный аппарат и батарея пузатых пятилитровых бутылок – Кенрену надоело гулять на землю за горячительным, и он решил наладить производство поближе к дому.
Своё открытие лейтенант особо не афишировал.
Соответственно, влияние алкоголя на неподготовленный организм выливалось в быстрое опьянение и жуткое похмелье. Но Кенрен был уже тертым калачом по сравнению со «змеиной мордой»: от запаха перегара тот слегка пошатнулся и с недоверием глянул на бутыль. Потом заглянул в неё, нюхнул, сделал несколько уверенных глотков и… медленно осел на траву, едва успев закупорить тару. Кенрен спокойно опустился рядом, не выказывая никакого недовольства.
Через некоторое время «змеиная морда» захрапела. Распространитель «зеленого змия» ткнул тело рядом локтем и чуть не остался без головы – рефлексы у маршала оказались что надо. Особенно хватательный и открутительный.
Подождав ещё пару минут и выяснив, что небо над головой всё такое же голубое, солнце упорно ползет к семи утра, а в голове проясняется, Кенрен быстро сообразил, кто спасет его от наказания за уже второе дисциплинарное нарушение: во дворе казарм оттрубили утреннее построение. Мысленно он уже продумывал историю для своего нового «собутыльника»: как он спас маршала от особо опасного и хитрого – ещё б он был не опасным и хитрым, раз сумел на небеса подняться – йокайского рецидивиста. За что маршал ему должен по крайней мере письменную благодарность и объяснительную для его, Кенрена, начальства.
Рассуждая так, он, приобняв своего будущего и пока не извещенного о сей радости спасителя за талию, закинул его руку себе на шею, пошатываясь, поднялся и поднял чужое тело, которое, между тем, поддерживало хватательный рефлекс и не отпускало ремней бутыли с чудесным самогоном. Судьба делала Кенрену подарок за подарком: вот тебе объяснительная, вот тебе и пара метров до корпуса командования Западной Небесной Армии. Видимо, «змеиная морда» его не только трясла, но и достаточно целенаправленно тащила его к своим хоромам, чтобы разобраться в подробностях, что же тут выслеживает офицер Восточной Небесной Армии.
Следующим подарком оказался один из рядовых, топтавшихся то ли на карауле, то ли после перекура возле входа в корпус. Пора бы было подумать о том, что судьба ныне расщедрилась вконец, чего просто так не бывает. Впрочем, Кенрен предпочел списать это на свою неотразимость и не ждать подвоха. Грозно зыркнув на паренька, «спаситель» выдал:
- Смирно! Вольно! Показать кабинет начальства! – при этом он потряс своей ношей, за что заслужил ещё одну слабую попытку удара в лицо.
За чем следовало абсолютно жуткое выражение лица солдата: мертвенная белизна сменилась зеленью, трясущиеся руки с трудом удерживали алебарду, так что Кенрен уже опасался, как бы она не упала на его маковку, а не менее трясущиеся губы в благоговении и удивлении выделывали кренделя.
- Четче! – потребовал слегка смутившийся Кенрен.

- Г… Годжун, - «родил»-таки рядовой.
Офицер чуть не выронил тело. Вместо ноши упала челюсть.
И эта нежная девица на выданье, висящая сейчас на нем, эта «морда змеиная», упавшая от одного глотка, есть кошмар во плоти половины Западной Небесной Армии? Вот это, тонкое и практически невесомое существо – Король Драконов Западного Моря? Мирно посапывающая в его ухо рептилия – самый кровожадный, строгий и беспощадный маршал всей Армии?!
Годжун между тем благодушно взмахнул свободной рукой, не прерывая свой полудрёмы.
Солдат рассудил это как «Веди!» и на подгибающихся ногах отправился показывать дорогу. На не менее подгибающихся ногах, стремясь скорее сложить с себя это «счастье», вышагивал вслед Кенрен.
Солдатик довел до двери, приоткрыл её и тут же куда-то растворился.
В кабинете маршала имелась помимо прочего добра какая-то кушетка, на которую тело и было водружено. После чего была предпринята попытка последовать примеру караульного. Но цепкая хватка на шее помешала…
- Стооооять! – командно, но с зеванием произнес Годжун.
Кенрен не то, чтобы похолодел, но все мысли об объяснительной и благодарностях смыло начисто. Как и о выговорах, наказания и иже с ними. Теперь проблема была куда более глобальной – выйти из этого кабинета, желательно на своих ногах и со своей головой на плечах. Он вытянулся по стойке смирно.
Долго выстоять не вышло: Годжун так и не разорвал своих объятий за плечи из положения полулежа, а теперь откинулся на кушетку. Кенрен упал назад, прям в руки маршала, которые оказались вдруг совершенно не пассивны…
Того такое положение дел явно не смутило.
Как во сне Кенрен наблюдал за источником сегодняшнего «приключения на свою задницу» - бутылью с самогоном, к которой уже второй раз в его жизни прикладывался Годжун. При этом маршал умудрился извернуться так, чтобы сесть и обнять нарушителя спокойствия уже более нежно и однозначно.
- Разрешите обратиться?! – выкрикнул лейтенант, пытаясь скинуть со своей груди руку, покрытую чешуей, уверенно заползающую в разрез плаща, проклиная свою привычку одеваться не по уставу…
- Не разрешу.
И голос у гада был шипящий. Низкий, насыщенный, откровенно сильный и- шипящий! Кенрен понял, что это точно приключение на задницу и предпринял ещё одну попытку вырваться, но и она не увенчалась успехом.
- Закрой! – потребовал Годжун, протягивая бутыль.
Лейтенант отобрал у него тару и сделал ещё пару щедрых глотков – может это с неудачного похмелья у него такие «видения»?.. Но к первой чешуйчатой ладони добавилась вторая, обнявшая его за талию, а холодные грубые губы коснулись его шеи. Самогон тут уже явно был ни в чем не виноват.
- Маршал Западной Армии! Руки не распускайте! – Кенрен даже не знал, по уставу или не по уставу послать. – Я же мужчина! Офицер Восточной Небесной Армии! Я не под Вашей юрисдикцией!
- У каждого свои недостатки, - мирным, слегка дрожащим голосом откликнулся Годжун.
Кенрен в панике попробовал вырваться. Не сложилось. Попытался обматерить – не среагировали. Попытка была последней.
И надо ли говорить, что неудачной?
Уверенным четким движением Годжун расстегнул ремень плаща Кенрена и его руки скользнули по груди уже свободно. И, надо сказать, уже не казались такими холодными и противными… Горячий влажный язык прочертил дорожку по изгибу шеи незадачливого лейтенанта, губы сомкнулись на мочке уха. Годжун слегка прикусил свою «добычу», Кенрен охнул и обмяк в цепком и непонятном объятии.

Кенрену было совсем тяжко, но присутствия духа он не терял. Второй день он отсиживался прикованный к стене за решеткой. Но здесь, хотя бы, не донимали нудными выговорами. Руки затекли, тело занемело и мерзло, но хуже всего было заднице – проклятая ящерица! Кенрен уже сочинил эпитетов и памфлетов тома на два. И все они «прославляли» маршала… Но и от этих сладостных размышлений его отвлекли!
Кенрен недоуменно вскинул взгляд: чья-то тень упала на ноги. На фоне маленького тюремного оконца «змеиная морда» Годжуна смотрелась вконец по-драконьи. Узник хмыкнул. Король Драконов презрительно что-то прошипел, но потом перешел на нормальный «божественный» диалект.
- Тебя отпустят, - он кинул в камеру ключи. Кенрен их, конечно же, поймал, но боль в пояснице тут же напомнила о себе и пришла его очередь выругаться. Годжун предпочёл не реагировать. – Но только благодаря тому, что твоё «пойло», оказывается, продляет жизнь.
Узник задумчиво улыбнулся: так вот чем чреват самогон из яблок из сада самого Царя Небесного. Лейтенант не сомневался, что та «отрава», что свалила маршала, будет тщательно исследована небесными «учеными», но что они придут к столь неожиданному выводу…
- Но не смей более попадаться мне на глаза! – красные глаза Годжуна, казалось, стали ещё краснее. Хотя куда уж там.
Кенрен, наконец, расправился с замками кандалов и, потирая запястья, постарался подняться. Вышло, но лишь на гордости – не хватало ещё при этой рептилии слабость выказать. Одного раза хватило…
- Да я и не жажду, не переживайте! – отозвался страдалец. Нормально дойти до решётки каземата не вышло. Всё равно неуклюже переваливался. Годжун зло зыркнул на него и ушёл прежде, чем лейтенант выбрел из-за решетки. Кто бы мог тогда предположить, что…

- В Восточной Армии Вы творили всё, что вздумается. Но теперь Вы подчиняетесь мне, - Годжун сладко улыбнулся в своих мыслях, - и у меня Вы будете ходить по струнке. Начинайте свыкаться с этой мыслью. Вы свободны!
Главнокомандующий Западной Небесной Армией многозначительно смотрел вслед своему «новому» подчиненному и вспоминал… «Вот уж никогда не думал, что ты окажешься в моём подчинении» - и отчего-то эта мысль казалась весьма жаркой и волнующей ровно настолько, чтобы прочувствовать, что в кабинете стало душно…

 Отправлено: 24.04.07 21:14. Заголовок: Re:

ЖАНР: Драбблы для Arena
ФАНДОМ: WK
ПЕЙРИНГ: Кроуфорд/Шульдих
РЕЙТИНГ: G

СЛОВО: всё тоже, про веснушки на пятой точке...

Брэд дотащился со своей ношей до ванной и опустил её на пол. Телепат негодующее пробурчал что-то, ударившись затылком о косяк.
- Сам справишься? – Кроуфорд был измотан не меньше. Но рыжий от осознания своего эгоизма не страдал. А потому – отрицательно качнул головой. Оракул тихо и скудно выругался, включил свет и воду и затолкал телепата под душ.
- Раздевайся, идиот, - многозначительно потребовал он, потирая шею. Кажется, на этот раз им прилично досталось – ничего серьезного, но по мелочи набиралось прилично: Наги еле дотащился до кровати, Фарфарелло исчез после выполнения миссии сам, а Шульдих словно под дождик попал… Ну такой, из крови. Хорошо хоть чужой. Наверное… Понять, ранен ли штатный источник головной боли было тяжело. На ногах телепат держался с трудом: переусердствовал с даром и теперь был не в ладах с вестибулярным аппаратом. И с умственным, кажется, тоже. Его раздевание ограничилось выкинутыми из душа ботинками.
Брэд плюнул на всё и принялся стягивать с Шульдиха пиджак и рубашку, расстегнул его ремень и ширинку. И тут рыжий целомудренно вцепился в свои брюки. Оракул зашелся смехом – напряжение прорвалось, наконец, приступом идиотического хохота – и дернул на себя сильнее. Телепат сдался, брюки отправились прочь из душа. На рыжего вообще было жалко смотреть: мокрый, избитый, в потоках чужой крови, едва смываемой тугой струей воды. Брэд снова расхохотался.
Шульдих зло зыркнул на него из-под опавшей челки и, держась за стену и изредка пошатываясь, поднялся, подставляя макушку сильному напору и костеря идиота Пророка. Но на этом его унижения на сегодня заканчиваться не собирались.
- Шульдих, не знал, что у тебя и задница в веснушках…
«Убью скотину» - непроизвольно подумал телепат…

Слово: пижама
Тайм-лайн: сааааамое начало Шварцев. Типа, их пока только двое.

Шульдих страдал топографическим кретинизмом. Он никому на свете бы в этом не признался. Пару раз случались у него по этому поводу неприятные конфузы, но в целом ему с успехом удавалось скрывать от Розенкройц эту свою особенность, пользуясь чужими познаниями с помощью телепатии, и сей досадный факт не числился в его досье. Да если бы и числился…
Короче, Шульдих страдал топографическим кретинизмом. Особенно, на новых незнакомых территориях. Коей пару дней назад стала эта квартирка и его новый начальник. В общем-то, жилплощадь не отличалась особым размахом, а Оракул – драконовыми нравами, но Шульдиха упорно пугал вытянутый холл с двумя идентичными закрытыми дверьми в конце, одна из который вела в его комнату, а вторая – обиталище шефа. А вот какая куда…
Сейчас эта паранойя обрела ещё более тяжелую форму – в три-то часа ночи. Не хотелось иметь дело в невыспавшимся начальством. Наконец, он победил себя и сунулся в правую. С первого же взгляд, он понял, что ошибся, и попытался ретироваться.
- Шульдих, - утвердительно провозгласил тихий и глухой со сна голос. – Зайди.
Рыжий помянул всех ангелов, чтобы спасали его грешную душу: он понятия не имел, как относился Кроуфорд к ночным прогулкам. Но подозревал, что не очень хорошо.
- Спрашивать, где ты гулял, я не буду, - зачем-то успокоил его Брэд, поднимаясь с кровати…
Шульдих едва не задохнулся от подступившего хохота: великий и ужасный герр Кроуфорд оказывается имел привычку спать в пижаме темного цвета в каких-то зверят – в темноте было не рассмотреть. Рыжий не сумел сдержать ехидный смешок.
Но Оракул не смутился – лишь стянул с себя верхнюю половину детского кошмара Шульдиха и подошел ближе, завораживая движениями развитого мускулистого тела. Рыжий нервно сглотнул…
Теперь настала очередь Кроуфорда смеяться.

 Отправлено: 05.05.07 10:59. Заголовок: Re:

ЖАНР: Драббл опять же для Arena
ФАНДОМ: WK
ПЕЙРИНГ: Кроуфорд/Шульдих
СЛОВО: яд

Терпкий густой дым дерет небо, стремительно вгрызается в стенки носоглотки, жжет всю слизистую. Медленным ядом заползает сперва в трахею, потом в бронхи и дальше по множествам дыхательных сосудов. Смертоносной пленкой обволакивает гланды. Убивает, осаждаясь никотином на тонких стенках лёгких, сдерживая дыхание, превращая трепещущее мерцающее кружево тканей в черный сжатый комок.
И ты так же. Заползаешь ядом в сердце и убиваешь, не отдавая себе в том отчета. Или ты делаешь это намеренно? Есть ли способ остановить тебя?
Шульдих закашлялся: он снова курил «в затяг».
Если курить не в затяг, то заработаешь рак губы, голосовых связок или щитовидки. Если в затяг – рак лёгких. Конечно, это не стопроцентная вероятность. Так, процентов семьдесят на тридцать. Многие курят в надежде, что попадут в те самые удачливые тридцать процентов и следующая смачная затяжка не приближает их к болезни с летальным исходом.
Но Шульдиху наплевать. Он ненавидит сигареты. Даже не так. Он курит не сигареты, а сигарилы. Такие же, какие курит Кроуфорд. Маленькая слабость Великого и Ужасного – сигарилы с хорошим табаком и вишневым фильтром. Почему не сигары? Он считает курение сигар чересчур пафосным и отнимающим слишком много времени занятием. Так он, кажется, сказал однажды. Шульдих ненавидит сигарилы. Шульдих курит сигарилы.
Почему?..
Проводя языком по своим губами и слизывая сладость вишневой эссенции, замешанной на стопроцентных химикатах, Шульдих не обманывает себя. Ощущая горечь табака на языке, он не тешит себя надеждой, что ему нравится курить вообще и курить именно эти сигарилы в частности. У него от курения начинает болеть голова: всё-таки телепатия делает его очень чувствительным к внешним раздражителям. Его тошнит от сигарилы натощак. И вдыхая не успевшее развеяться облачко дыма, он знает, кто виноват. Но не знает, что делать.
Это вкус губ Кроуфорда, это его запах… Не только, конечно, но…
Но обнимая губами фильтр очередной сигарилы, Шульдих не может не зажмуриться на секунду и не вспомнить сладковатые терпкие поцелуи Пророка.
Они так редки. Их мало. Слишком мало.
Но даже в малых количествах яд убивает.

 Отправлено: 21.05.07 19:26. Заголовок: Re:

Для Айи (Аяме)
ПЕЙРИНГ: Кроуфорд/Шульдих
СЛОВО: слово

В их квартире уже третий день царило напряжение. Не сказать, что его не бывало обычно, просто обычно оно было более мирным. Сейчас же Кроуфорду казалось, что стоит на секунду забыть о ментальных щитах, как он попадёт под метафизический локомотив ярости Шульдиха.
Вообще-то Пророк имел привычку следить за тем, что говорит, но рыжий изредка умудрялся добиться живописных и «нежных» фраз в свой адрес. Особенно по утрам. Особенно если на телепате места живого от клейм разврата не было. Особенно когда он умудрялся вызвать в спокойном разуме и упорядоченной душе Кроуфорда жгучую ревность. При этом Шульдих оставлял за собой привилегию обижаться на «сладостные» эпитеты. Как на недавнее «шлюху» и «алкоголика», скажем.
Судя по многозначительно нормальному поведению телепата, на этот раз ему нечего было стыдиться. Шульдих даже перестал ежеминутно пытаться прочитать мысли Пророка. Кроуфорд промазал пальцем в небо. А значит, рыжий ждёт извинений…

Шульдих спокойно готовил завтрак. На себя одного. Он как раз гремел туркой, а потому пропустил жаркие объятия подошедшего сзади Пророка, но не смутился и демонстративно отвернулся от предложенных губ, грубо повел плечами, отталкивая.
Кроуфорд усмехнулся: он не собирался извиняться, но знал, на что поймать свою «рыжую» рыбку, а потому отошёл и сел на стол.
Обычно он принимался за завтрак уже при полном параде, но нынче было сделано исключение. Брэд вальяжно расселся на столе в расстегнутой рубашке и сидящих где-то на бедрах брюках и принялся сверлить голодным похотливым взглядом телепата.
Так что когда Шульдих обернулся, то чуть не выронил турку от такого соблазнительного зрелища.
- Мне кофе не нальешь? – поинтересовался Кроуфорд, медленно обводя изгиб своей шеи и сползая рукой на грудь. Он с удовольствием отметил, как в глазах рыжего зашёлся лихорадочный блеск. Но гордость, надо думать, перевесила и на этот раз.
- Нет, - но холода в этом слове уже не было. А дальше – и вовсе мольба. – Я хочу услышать от тебя лишь одно слово: из-ви-ни.
Хищная улыбка, жестокий изгиб губ, усмешка в глазах – «Пора бы запомнить, что я не знаю таких слов». Брэд поднимается и выходит из кухни.

Для Arena
ПЕЙРИНГ: Фарфарелло/Фудзимия
СЛОВО: сладкая вата
ОТ СЕБЯ: Уж извините, издеваюсь над Айей, каноном и вообще... Но я не умею юморить над Фарфарелло.

Была ночь. Церковь. И отчаяние, смешанное с ярой решимостью. Было безумное напряжение и страх – за сестру, которую выкрали. Всего пару секунд лихорадочной молитвы и отвратительно голодная катана рядом, лезвие которой шептало «Убей!» даже через ножны. Секунда сосредоточенности на самом себе и своей мольбе.
Секунда, стоившая, казалось, жизни.
И холодные цепкие пальцы, впившиеся в стенки трахеи. Смеющийся низкий голос прямо в ухо:
- Я помню тебя.
Удар в висок. И ещё секунда жизни прочь из памяти. Валяешься в проходе между скамьями, а руки связаны окровавленными лентами бинтов. Кровь не твоя, но сомневаться в том, что скоро прибавится и твоей, не приходится. Потому что в лицо вцепился завораживающий янтарь единственного глаза сумасшедшего убийцы.
Ярость внутри. А он стоит перед тобой – хищник в свете свечей. И остается только понять, что здесь жертва – ты. И катана в его руках не противится, а послушно выползает из ножен, чтобы через пару секунд скользнуть обратно.
Он сумасшедший, ты помнишь. Но его глаз смотрит в твою душу. И видит там страх за самого себя. Думаешь, ты за сестру так переживаешь? Нет. Ты боишься того, что не сможешь жить без неё или с ней, но живой. Ты уже привык к тому, что она в коме. Ты уже забыл, как искренне любил её когда-то. Этот псих видит тебя изнутри, выворачивая наизнанку твою звериную ярость и злость, которые тебя так долго учили прятать, а кроме того низкое желание убить – голыми руками, просто так убить.
- Я – сумасшедший, - ухмыляется он, словно объясняя что-то самому себе. – Но что здесь делаешь ты? Помолиться пришёл?
Он не ждет ответа. Ты всё равно не сможет ответить. Почему бы не вскочить и не ударить его? Ты знаешь, что на этот раз это действительно бесполезно. Ты не смог совладать с ним даже с оружием в руках.
- Красив. Как девчонка, - его фразы просты, а акцент был бы смешным, если бы не принадлежал истекающему кровью и не замечающему этого убийце.
- Что нужно Шварц?! – откуда-то всё-таки нашлись силы поинтересоваться.
- Шварц? – «А кто это?» звучало в вопросе. Потом, точно вспомнив, псих продолжил: - Я здесь один. Шварц не причем.
- Где моя сестра?! – без каких-либо надежд на ответ.
- Знаешь, я хочу оскорбить Бога, - злая ухмылка. «Считайте меня кем угодно, а я буду тем временем делать что хочу! Я буду психом, я буду оскорблять кого угодно; списывайте мои причуды на что хотите. А я буду веселиться» - в глубине янтаря.
Грубые холодные пальцы скользят по шее и смыкаются на грудках плаща… Резкий рывок вверх, но его достаточно только чтобы оказаться перед психом на коленях. И острые зубы, смыкающиеся на коже шеи. Терзают; и лишь изредка проскальзывают сухие шершавые губы.
«Оскорбить Бога» - остается лишь усмехнуться. Ты не сдашься. Но смысла говорить об этом психу нет. Это не спасет тебя от насилия. Жестокие кровоточащие засосы по телу, гибкие нахальные пальцы тискающие тебя всего. Бинты всё так же стягивают запястья, которых ты уже не чувствуешь, а потом и лодыжки, не давая оттолкнуть его. Псих настойчив, от него не избавиться. Не отгородиться, не уйти в себя, не перетерпеть – янтарный глаз изредка заглядывает тебе в лицо, искрясь насмешкой, похотью и знанием. Да и тело не может не реагировать: догадывался ли ты, что склонен к банальному мазохизму? И боль вокруг и внутри. Кровь на губах – своя и его. Отвратительное срывающееся дыхание… Жар… Напористые сильные толчки…
Ты пал? Ты унижен? Ты разбит? Кто знает. Но тебе это точно не понравилось.
А ему? Громкий отрешенный смех. Сперма размазана по твоему животу и бедрам. И ослабшие путы на ногах и руках. Неосознанно собираешься в клубок, просто потому что так тело болит меньше. Псих бездушно треплет тебя по голове.
- Ты вкусный, котенок. Вкусный, как сладкая вата.

ПЕЙРИНГ: Йоджи/Айя
СЛОВО: сгущенка
ОТ АВТОРА: Драббл банален до жути, но эта гребаная сгущенка мне полночи снилась!

Йоджи заглянул в холодильник и с удивлением обнаружил там целую банку сгущенки. Воровато оглянувшись, плейбой радостно ухватил свою находку и через несколько секунд борьбы с консервной банкой доступ к текучей сладкой массе был открыт. Он радостно уселся за стол и принялся уплетать сгущенку столовой ложкой, запивая наспех приготовленным чаем. На лице его утвердилось блаженство, сравнимое разве что с миной довольства на мордочке кота, объевшегося сметаны.
Но его радость была бы неполной без любимого начальства.
Когда Айя после пробежки и душа в одних джинсах зашёл на кухню, половине банки уже пришёл конец. На милое личико Абиссинца стала выползать плохо скрываемая ярость – мало кто из Вайсс не знал, что у Фуджимии тоже губа не дура: сгущенку он любил только так.
- Кудо, прекрати! – потребовал он, многозначительно кивая на банку.
Йоджи принял вид «я – не я, лошадь не моя» и намеренно медленно отправил в рот следующую ложку.
- Кудо… - Абиссинец зашипел. Йоджи даже не заметил движения, а Айя уже стоял рядом и выдирал из его руки лакомство.
- Ох, Айя, - грустно вздохнул Кудо, но в его зелёных глазах мелькнул смех: он уже наелся, но…
Внезапно Кудо отпустил банку, слегка нагнув её. Айя такого не ожидал, и часть сгущенки выплеснулась из банки прямо на него.
- Ох, как я неаккуратно, - промямлил Йоджи, поднимаясь. Фуджимия благоразумно отступил на шаг, но дальше за его спиной начиналась столешница кухни.
- Не смей, - нерешительно потребовал Айя.
Блондин только согласно кивнул и, быстро приблизившись, слизнул горячим языком каплю сгущенки с голой груди Абиссинца. Тот гулко охнул, и цепочка влажных и липких прикосновений опутала его грудь, плавно перешла на шею и вскоре достигла губ. Сладкий томительный поцелуй, казалось, не прекратится никогда…
Дааа, Йоджи просто обожал сгущенку!

Драббл для North

ПЕЙРИНГ: Кроуфорд/Шульдих
СЛОВО: решетка

Телепат слишком хорошо знал, каково это – сходить с ума.
Сначала исчезает ощущение времени. Час и минута – не отличить. Потом ему вслед уходит свет: можно читать, сидя в темноте. Следующим исчезает пространство: мысль о том, чтобы поспать на потолке уже не кажется идиотической. Ты начинаешь существовать вне этого мира, вне его правил, забывая о нём. Иногда ты даже теряешь представления о тепле, холоде, боли. Иногда у тебя появляется навязчивая идея, ради выполнения которой ты пренебрегаешь даже своей жизнью, потому что уже забыл, что такое жить. Иногда начинаешь слышать голоса. Но если ты – простой человек, то это лишь твоё воображение: твоя личность начинает расслаиваться, выпуская из себя несколько «я», но они не настолько дееспособны, чтобы превратить тебя в буйного психопата с раздвоением личности. А если ты – телепат, то позаботься о голосах перед тем, как сойти с ума: поставь монолитную нерушимую даже твоей волей стену между собой и внешним миром и – вперёд. Или можешь не ставить. Тогда сперва будет мучительно тоскливо: чужие мысли будут вымывать тебя по песчинке, точно морской прибой, который полирует скалы. А потом – придёт тишина. Туда, в эту тишину уходят многие из паранормов. Добровольно. Иногда, сойти с ума – великолепное средство, чтобы наслаждаться жизнью, откинув все проблемы и заботы. Но только ты не поймёшь этого, уже будучи сумасшедшим. Иногда, сойти с ума – прекрасный способ самоубийства.
Шульдиха постоянно толкали к этой грани сумасшествия, но он слишком любил жизнь. И в ответ на новый напор обзаводился очередной вредной привычкой, позволявшей ему давить из жизней других наслаждение для себя. Он бежал от оков обстоятельств с ловкостью дикого кота, порой отчаянно круша их, и лишь ухмылялся.
Шульдих сидел в приемной Такатори и ждал. И сходил с ума. Медленно, сам не замечая этого.
Он ждал – этого жестокого прищура холодных карих глаз, тонкой нитки сжатых губ, маски нейтральности на лице. Уверенных вальяжных движений, облаченных в строгий стильный костюм, четких выверенных фраз без единой эмоции, пронзительного блеска затемненных стекол очков. Насыщенного мужского голоса.
Дверь кабинета Такатори открылась. Кроуфорд прошёл мимо, лишь коротко кивнув.
Шульдих поднялся и проследовал за ним.
Он сходил с ума, но знал – он не хочет ломать эту решетку.

Драббл для Синдзё Куруми

ПЕЙРИНГ: Хлоэ/Ран
СЛОВО: недоверие

Тесные английские переулки, пара трупов истекает ещё теплой кровью и две фигуры стоят над ними. В гулкой гнетущей тишине зло сверкает обнаженное лезвие катаны и мягко падают со стального стебля алой розы тягучие капли, неслышно разукрашивая мостовую. Убийственный взгляд из-за алых прядей и легкая непонимающая усмешка в светлых глазах напротив.
- Зачем ты это сделал? – глухо и жестко поинтересовался Ран.
«Неужели думаешь, что я не справлюсь с парой дегенератов?! Или считаешь, что я не способен убить невинного свидетеля?! Да, я не просто убийца! Я – не ты! Я не получаю от этого удовольствия, но работу делаю чисто» - казавшиеся из-за темноты бездонными глаза мужчины против его воли выдали всё, что он не досказал.
А Хлоэ лишь пожал плечам, ощущая неприятную тоску. А впрочем, кому понравится, когда на него так смотрят. В конце концов, ничего из того, в чем Ран умудрился обвинить его одной фразой, он за собой не замечал. А Фудзимия тем временем продолжил:
- Это называется недоверие, Хлоэ!
Будто это было какой-то новостью: то что «самурай» не доверяет ему ни на йоту, светловолосый убийца прекрасно знал и не сомневался, что тот считает данное чувство взаимным, хотя сам Хлоэ уже затруднился бы ответить на этот вопрос. Но слышать это снова и снова – вовсе не так приятно, как могло бы кому-то показаться. Ран развернулся на каблуках и ушёл, а блондин лишь отрешенно и иронично прошептал, посмотрев ему вслед:
- Это называется …
Зачем тратить слова, когда и так всё очевидно. Грустная улыбка застыла на красивом лице вместе с незаконченной фразой, и Хлоэ последовал за Раном.

 Отправлено: 03.06.07 12:58. Заголовок: Re:

Драббл для Koru
ФАНДОМ: Saiyuki
ПЕЙРИНГ: Кенрен/Тенпо
СЛОВО: жаба

В Китае жаба - инь, лунное начало, недостижимое, долгожительство, богатство и обогащение. Трехлапая жаба живет на луне, и три ее лапы символизируют три фазы луны.

Снизу послышался усталый вздох - вздох родителя, сокрушающегося над непутёвым чадом. Кенрен решил не задаваться вопросом, как Тенпо понял, что он здесь, а лишь пригласил:
- Присоединяйся.
Первой за крыше появилась книга, а за ней последовал и владелец.
- Ты и по ночам везде с книгой ходишь…
Не вопрос, не утверждение, всего лишь приятное сочетание звуков низкого мужского голоса с ноткой неприязни. Иногда Кенрена раздражали эти исписанные и прошитые стопки листов. Особенно, последнее время, когда они стали едва ли не неотъемлемой частью его повседневности. По-крайней мере, разбирал он их чересчур, по его мнению, часто.
Тенпо присел рядом и кинул взгляд вверх, на темное, усеянное колючими иголками звёзд небо, на котором желтым гнетущим кругом сияло солнце оборотней.
- Любуешься луной? – порицание, скрытое удивлением, в голосе.
- Нет. Ищу на ней жабу, - честно признался Кенрен.
- Жабу?
- На луне живёт трёхлапая жаба, владелица несчетных богатств и лунного света. Если сумеешь найти её, то сможешь получить недостижимое, - Кенрен сделал глоток саке прямо из бутыли и обернулся к собеседнику, с удовольствием отмечая на его лице легкую тень замешательства и заинтересованости. - Я думал, ты знаешь.
- Зачем тебе жаба? – спросил тот, нисколько не смутившись. Очки мягко блеснули в лунном свете, а генералу отчаянно захотелось снять их с Тенпо...
- Ответ прост, мой маршал, - Кенрен сделал ещё глоток саке, медленно облизнул губы и, вернувшись к своим поискам, задумчиво повторил, – Очень прост…

Продолжение темы и комментарии прошу - Part II